РУДОЛЬФ АБЕЛЬ ПЕРЕД АМЕРИКАНСКИМ СУДОМ
21 июня 1957 г. в Нью — Йорке был арестован советский разведчик — чекист Рудольф Иванович Абель.
Дело Абеля тянулось в различных судебных инстанциях около трех лет. Вокруг процесса Абеля печать США и других капиталистических стран подняла большую антисоветскую шумиху. А когда Верховный суд. США подтвердил приговор первой инстанции, осудившей Абеля на тридцать лет тюремного заключения, газеты напечатали текст заявления его адвоката Джеймса Донована. Вот что он гласил: «Сам факт, что в Соединенных Штатах Абель был подвергнут всей должной законной процедуре, имеет и здесь и за железным занавесом гораздо большее значение, чем конкретный исход дела».
Откровенно до цинизма. Конкретный исход дела для подзащитного имеет, по Доновану, меньшее значение, чем пропагандистский эффект, который может принести США «законная процедура» над Абелем.
Позднее, в 1964 году, Донован издал книгу «Незнакомцы на мосту. Дело полковника Абеля»[1].
Основой для его книги послужили материалы предварительного следствия, судебные протоколы, дневник, который вел Донован, будучи адвокатом Абеля, его переписка со своим подзащитным и с министерством юстиции США, Таким образом, книга Донована, если отбросить его рассуждения и оценки, носит документальный характер, довольно полно и точно отражает ход процесса, а также сопутствующие ему события и факты. Книга по существу была предназначена восхвалению «демократичности» и «справедливости» американского суда. Однако те фактические данные, которые Донован как защитник Абеля вынужден был приводить на суде, а затем повторить в своей книге начисто опровергают этот миф.
Имя Абеля — мужественного советского разведчика— широко известно у нас в стране. Он выступал в кино (пролог фильма «Мертвый сезон»), в советских газетах и журналах.
В настоящем издании дано подробное освещение судебного процесса, носившего официальное наименование «Правительство Соединенных Штатов против Рудольфа И. Абеля». Автором использованы и обобщены материалы, содержащиеся в книге Донована и в советской печати. Фактическая сторона дела уточнялась с самим Абелем. Им же выполнены и иллюстрации, помещенные в данной брошюре.
АРЕСТ. ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ СЛЕДСТВИЕ
В Нью — Йорке, по соседству с Бруклинским мостом, где с грохотом движется нескончаемый поток машин, расположена Фултон — стрит. Там, на верхнем этаже дома № 252, в декабре 1953 года открыл свою студию художник Эмиль Голдфус. Это был одинокий, пожилой человек лет пятидесяти, с острыми чертами лица и большим черепом, украшенным солидной лысиной. Примечательным в его внешности, пожалуй, был только проницательный взгляд серых глаз, всегда внимательно и сосредоточенно смотревших сквозь очки на собеседника.
Голдфус вел тихую, скромную жизнь. Дела его, по — видимому, шли не очень хорошо. Об этом говорила и поношенная одежда, правда, всегда хорошо вычищенная и отглаженная, и обстановка его студии, где художник жил и работал. Там было много картин, сюжеты которых в основном были взяты из жизни бедных кварталов Нью — Йорка, и самая необходимая дешевая мебель.
Но у Голдфуса были небольшие сбережения, а когда живопись не могла его прокормить, он принимался за фотографию. Все это давало ему возможность не залезать в долги и аккуратно платить за свою квартиру — студию.
Тихий нрав, приветливость и готовность всегда оказать небольшую услугу или помощь снискали Голдфусу уважение соседей и хозяина дома.
Время от времени Голдфус отлучался на несколько дней из своей студии. Часто это просто проходило незамеченным. Соседи на его отсутствие не обращали внимания. Вероятно, опять поехал на этюды.
Но когда Голдфус уезжал с Фултон — стрит, расположенной в Бруклине, то в другом районе Нью — Йорка, в Манхэттене, в небольшом отеле «Латам», появлялся удивительно похожий на него мистер Мартин Коллинз. Он снимал скромный недорогой номер за двадцать девять долларов в неделю, но бывал в нем мало — часто приходил только ночевать. Никто не знал, чем он, собственно, занимается; служащие отеля считали Коллинза мелким бизнесменом, навещавшим Нью — Йорк по своим делам.
Однажды, ранним июньским утром, стук в дверь разбудил Коллинза, безмятежно спавшего в своем номере. Была душная ночь, и он спал раздетым.
— Кто там?
— Мартин Коллинз? — негромко произнес чей‑то вкрадчивый голос.
Не одеваясь, Коллинз приоткрыл дверь, чтобы узнать, в чем дело. И тут же отлетел в сторону. В комнату ворвались три человека в штатском.
— Хелло, полковник! Мы знаем, кто вы, знаем, зачем приехали и что делали здесь, — сказал один из них.
— Меня зовут Фелан. А это Гэмбер и Бласко. Мы из Федерального бюро расследований и желаем с вами поговорить.
Все трое показали свои удостоверения, вставленные в обложки, предложили Коллинзу сесть на кровать и ответить на их вопросы.
Абель (это был он) встретил внезапное вторжение внешне спокойно. Прежде всего, он попросил разрешения одеться, но ему в этом было отказано.
О чем думали эти люди? Может быть, надеялись, что в таком виде им скорее удастся морально сломить своего противника. Или просто не могли отказать себе в сомнительном удовольствии поиздеваться над попавшим к ним в руки советским офицером? Они не добились ни того, ни другого. Абель держался спокойно и с холодным достоинством.
Вопросы сыпались один за другим. Затем Абелю разрешили одеться и один из эфбееровцев, кажется, Бласко, заявил:
— Полковник, мы получили точную информацию о вашей причастности к советской разведке. Мы хотим, чтобы вы сотрудничали с нами. Если вы откажетесь, то будете арестованы, прежде чем выйдете из этой комнаты.
— Мы давно следим за вами и знаем всех ваших агентов, — добавил другой.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — отвечал Абель.
Примерно полчаса сотрудники ФБР уговаривали его согласиться на сотрудничество, На все уговоры и угрозы он отвечал лаконичным и твердым отказом. «Я имел право не разговаривать с ними, да и не желал разговаривать», — писал впоследствии Абель в своих письменных показаниях (аффидевите), представленных им в суд.
Тогда сотрудники ФБР отступили на второй план. В комнате появились новые действующие лица, ожидавшие своей очереди в коридоре. Это были сотрудники службы иммиграции и натурализации: Роберт Э. Шёнен бергер, Леннокс Канцлер и Эдвард Д. Фарли. Абелю был предъявлен ордер на арест как иностранцу, нелегально въехавшему в США и не зарегистрированному в службе иммиграции. Начался обыск.
Положение для Абеля сложилось критическое. Дело в том, что этой ночью у него состоялся сеанс радиосвязи с Центром. На прикроватном столике стоял коротковолновый приемник «Холмкрафтер». Антенна от него поднималась на стену, пересекала потолок, уходила в ванную и оттуда выходила в окно. Сам по себе приемник еще ни о чем не говорил, но в комнате на этот раз находились условия связи, шифровальные принадлежности и некоторые другие вещи, хранившиеся обычно в специальном потайном месте.
С большим трудом Абелю удалось улучить момент и спустить в унитаз свой шифр и принятую в ту ночь радиограмму, но многие другие вещи, изобличавшие его как разведчика, попали в руки ФБР.
С первых же слов сотрудников ФБР, называвших его «полковником», Абелю стали ясны причины провала. Его предал Рейно Хейханнен, Только он знал о том, что Абель — кадровый советский разведчик и его воинское звание.
Стремясь показать свою «осведомленность», сотрудники ФБР сами выдали свой источник. «Жалкая тварь, — подумал Абель, — спился и стал легкой добычей американской контрразведки».
Абель понимал, что предательство Хейханнена, который теперь, конечно, будет свидетельствовать против него, еще более осложняет положение. Но вместе с тем знание, откуда произошел провал, действовало и успокаивающе. Абель знал, что именно может показать Хейханнен, а это намного лучше, чем теряться в догадках. Неопределенность в таких случаях хуже всего.
«Все ясно! Одна фаза моей работы кончилась, началась другая», — подумал Абель. И с этой минуты все его мысли, вся воля были направлены на то, как лучше справиться с задачами, возникающими перед ним в этой другой, незнакомой ему фазе.
Обыск длился примерно час. Перерыли и перевернули все в номере. Затем надели на Абеля наручники, забрали упакованные чемоданы и через заднюю дверь вывели его из отеля и усадили в ожидавший автомобиль.
Пунктуальный Абель даже в таком печальном положении не забыл расплатиться за гостиницу. Он попросил сделать это за его счет одного из сотрудников ФБР.
— Ах, мистер Коллинз, мистер Коллинз! Кто бы мог подумать, — бормотал портье, глядя, как полдюжины агентов уводят скованного Абеля.
