А на Стоходе 28 июля загрохотала артподготовка, три армии пошли на приступ. Для будущего командарма, а в то время командира отделения 3-го лейб-гвардии Стрелкового полка П. И. Батова это был первый бой. Он вспоминал: «Не знаю, каким усилием воли я заставил себя перевалиться через бруствер окопа. Вскочил на ноги, винтовку — наперевес и бросился вперед… Очнулся, когда бывалый солдат положил мне на плечо руку и сказал: «Господин отделенный командир, будет! Атака-то кончилась». В трехдневных жесточайших схватках гвардейцы сломили немцев у местечек Селец и Трыстень, 8-я армия взяла г. Торчин Председатель Думы Родзянко, посетивший фронт, писал: «В Торчине увидели огромное количество трофеев: груды ручных гранат и снарядов и ряды орудий разных калибров. Тяжелые орудия были взяты целым парком, и их тотчас же повернули и обстреляли бежавшего неприятеля». А Людендорф отмечал: «Восточный фронт опять переживал тяжелые дни».
Но дальше наступление застопорилось. Немцы подтянули резервы, бросили в контратаки. Они собрали под Ковель и несколько сотен самолетов. Летали эскадрильями по 10–20 машин, отбрасывали русскую авиацию, не позволяя ей вести разведку и корректировать огонь, расстреливали с воздуха пехоту, когда она поднималась в атаки. А гвардия все еще воевала по старинке — не кропотливой подготовкой, а доблестью. Командующий Особой армией Безобразов участвовал в боевых действиях лишь в молодости, большую часть жизни служил при дворе. Начальник артиллерии герцог Мекленбург-Шверинский, командиры корпусов великий князь Павел Александрович и генерал Раух были храбрыми воинами, но никудышными военачальниками. Артиллерия била по площадям, даже не до конца разрушая проволочные заграждения. Саперные работы велись плохо. А пехоту бросали в лобовые штурмы.
Сказывалось и то, что в сражениях 1915 г. гвардия понесла большие потери, части пополнили новобранцами — как положено, самыми отборными, крепкими, рослыми. Боевой дух у них был очень высоким, но умения никакого. Старый унтер-офицер лейб-гвардии Финляндского полка жаловался: «Я опытный вояка, проделал Японскую кампанию, не выходил из строя за все время этой войны — эта молодежь просто сумасшедшая, они без разбору лезут в самый огонь без надобности, при малейшем приказе идти в атаку идут на неприятельские проволочные заграждения без оглядки и без разума и гибнут совершенно напрасно». Командующий 8-й армией Каледин хватался за голову: «Нельзя же так безумно жертвовать людьми, и какими людьми!»
Гвардейцы потеряли 33 тыс. человек, но прорвать следующую линию германских позиций и форсировать Стоход не смогли. Сигналы о пагубном командовании с разных сторон сыпались в Ставку, Безобразов и ряд других начальников были отстранены от должностей, Особую армию возглавил Гурко (на Северный фронт вернулся из отпуска Рузский). Подвели артиллерию, 8 августа после шквала снарядов Особая и 3-я армии повторили штурм. Но немцы укрепились капитально, на атаки отвечали бешеными контратаками. За двое суток урон наших армий составил 20 тыс. человек, а продвинуться не удалось. Гурко предложил врагу перемирие, вынести с поля боя убитых. Германцев там лежало не меньше, чем русских, но их командование отказалось. Сочло, что смрад от трупов будет дополнительным препятствием для атакующих.
Становилось ясно, что без новой масштабной подготовки прорвать здесь фронт не получится. Наступление на Ковель было отложено. Зато на других участках Юго-Западного фронта оно ознаменовалось новыми победами. Все внимание противника было приковано к Ковелю, туда отправлялись все резервы. А 11-я армия Сахарова развивала успех, взяла крупный город и железнодорожный узел Броды. 9-я армия, достигнув Карпат, повернула на север, очищала от австрийцев долину Днестра. Неприятель собрал было группировку, пытался ударить ей во фланг с карпатских перевалов. Но Лечицкий обнаружил угрозу, контратакующих австрийцев разгромили и прогнали.
Между 9-й и 11-й армиями в линии фронта образовался глубокий провал, 7-я армия Щербачева так и не смогла одолеть понастроенные перед ней укрепления. Но Брусилов приказал ее соседям подрезать неприятеля с двух сторон. Войска Лечицкого перебросили артиллерию к с. Тысменица, бомбардировали, устроили химическую атаку и проломили австро-германскую оборону с юга. С севера, навстречу им, устремились войска Сахарова, взяли г. Зборов. Немцы поспешно оставили неприступные фортификации на участке 7-й армии, кинулись выбираться из мешка, который вот-вот мог захлопнуться. Бросили часть тяжелой артиллерии, огромные запасы снарядов и имущества. Армия Щербачева тоже двинулась вперед.
Силясь сдержать русских, вражеское командование перебрасывало в Галицию уже все, что могло наскрести. Здесь обнаружились даже 2 турецких дивизии. Но по ним так крепко врезали, что они потеряли 35 тыс. аскеров, то бишь прекратили существование. 11 августа наши воины вступили в г. Станислав (Ивано-Франковск), 15 августа овладели Яблоницким перевалом через Карпаты. За 2 месяца летнего наступления армии Юго-Западного фронта отбили территорию в 25 тыс. кв. км, захватили 581 орудие, 1795 пулеметов, 448 минометов и бомбометов. Противник потерял 1,5 млн. человек (из них 460 тыс. пленными).
Западные союзники и их прихлебатели в России пытались хоть как-нибудь опорочить грандиозную победу. Запустили версию, будто безжалостный Брусилов гнал солдат на убой, и у него погибло полмиллиона. Показалось недостаточным, позже стали писать, что победа обошлась в «миллион убитыми». Что ж, гадать нет необходимости. Цифры потерь Юго-Западного фронта известны. С начала Брусиловского прорыва до конца августа они составили 497 967 солдат и офицеров. Из них — 62 155 убитыми и умершими от ран. Ранеными и больными — 376 910, без вести пропавшими — 38 902. Но сражение уже выдыхалось. Воинам требовался отдых, пополнение. Тылы отстали, боевые порядки растянулись. Войска начали закрепляться на достигнутых рубежах. Последнее масштабное наступление царской армии завершилось. Хотя в ее рядах были и те, кому все-таки довелось дойти гораздо дальше. Брать Будапешт, Вену, Берлин…
3-й кавалерийский корпус, расположившись в Кимполунге, запросил поддержку пехоты. Ему прислали батальон 409-го Новохоперского полка. Старших офицеров выбило, и батальоном командовал мальчишка-подпоручик. Начальник штаба корпуса с удивлением узнал, что ему всего 21 год, доложил генералу Келлеру. Легендарный военачальник, «первая шашка России», вышел, посмотрел с доброй улыбкой на молодого офицера, взял его голову своими огромными ручищами и сказал: «Вот из таких и вырастают настоящие генералы…» Чуть-чуть ошибся. Он вырос в маршалы, этим «мальчишкой» был А. М. Василевский.
А рядом, в той же 9-й армии, воевал унтер-офицер 10-го Новгородского драгунского полка, будущий маршал, Г. К. Жуков. Дрался отважно, за 2 месяца заслужил 2 Георгиевских креста. Будущий маршал Ф. И. Толбухин был ранен, но вернулся в строй, дослужился до штабс-капитана и командовал батальоном. В наступлении получил тяжелое ранение и контузию будущий маршал бронетанковых войск рядовой П. С. Рыбалко. Будущий генерал армии ефрейтор П. И. Батов стал умелым разведчиком, таскал «языков», удостоился Георгиевской медали. В одном из поисков его тяжело ранило, товарищи сочли погибшим. Но солдат Савков не захотел оставить немцам тело друга, на плечах вынес к своим, и только здесь выяснилось, что Батов еще дышит.
На Северном фронте приохотились совершать дерзкие вылазки в немецкие траншеи будущие командующие фронтами унтер-офицеры К. К. Рокоссовский и И. В. Тюленев. Грудь Рокоссовского украшали 2 Георгиевских креста и 2 медали, Тюленев его обошел — стал полным Георгиевским кавалером. На Балтфлоте водил в атаки эсминец капитан II ранга Л. М. Галлер, будущий адмирал. На Западном фронте командовал Мингрельским полком будущий маршал полковник Б. М. Шапошников. Все так же метко работал пулемет будущего маршала унтер-офицера С. К. Тимошенко. На аэродроме командовал отделением радиотелеграфистов будущий маршал авиации ефрейтор С. А. Красовский. В Иране, в корпусе Баратова, заслужил Георгиевский крест I степени будущий маршал С. М. Буденный. Его с 4 драгунами послали взять «языка», а он пробрался на турецкие позиции и притащил семерых. Во Францию, в бригаду Лохвицкого, попал будущий маршал Р. Я. Малиновский.
В составе тяжелой мортирной бригады готовился к отправке на фронт будущий маршал унтер-офицер И. С. Конев. Заканчивал кавалерийскую школу будущий маршал И. Х. Баграмян, а морское училище — будущий адмирал И. С. Исаков. Гусар Черниговского полка, будущий командарм П. А. Белов только еще поступил в кавалерийскую школу, а будущий маршал Л. А. Говоров в Константиновское артиллерийское училище. Храбро и умело сражались на различных участках будущий маршал бронетанковых войск С. И. Богданов, будущие командармы прапорщики Г. П. Сафонов, Ф. И. Кузнецов, И. В. Болдин и многие другие. А в конце 1916 г. был призван в 15-й Сибирский запасной полк рядовой И. В. Джугашвили…
