— Верно.
— Тогда вот мои два предложения, Первое: признай Аллаха, Его Посланника и Ислам.
— Мне они не нужны.
— Тогда сходи с коня и сражайся со мной.
— Зачем, о сын моего брата? Я не хочу убивать тебя.
— А я, — ответил 'Али, — горю желанием сразить тебя.[56 Ибн Хишам: т. 2, с. 225.]
Лицо Великана покраснело от гнева. С яростным воплем он соскочил с коня, проявив при этом ловкость, поразительную для столь крупного чудовища. Он стреножил своего коня, выхватил меч и бросился на 'Али. Битва началась.
'Амр обрушил на 'Али множество ударов, но 'Али оставался невредимым. Он парировал удары мечом или щитом или же проворно отскакивал в сторону, и тогда меч Великана со свистом проскакивал мимо, не причиняя ему вреда. Наконец Великан отступил. Он дышал неровно и прерывисто и был расстроен. Никогда еще ни один человек не держался так долго в единоборстве с ним. А теперь этот мальчишка смотрел на него так, словно для него это была игра!
Затем события стали развиваться столь стремительно, что никто толком не мог уследить за ними — ни мусульмане, ни курайшиты, ни сам Великан. 'Али отшвырнул от себя меч и щит, его тело стрелой промелькнуло в воздухе, и его руки вцепились в горло Великана, сделав подсечку, он заставил Великана потерять равновесие, и Великан с шумом повалился на землю, — и на все это ушли какие-то секунды. Теперь Великан лежал на спине, а на его груди верхом сидел 'Али. Оба войска ахнули, по ним прокатилась волна ропота, и тут же все затаили дыхание.
Замешательство на лице Великана сменилось яростью. В конце концов он оказался поверженным, да еще этим молодым выскочкой, который был более чем в два раза меньше него! Однако, несмотря на то что Великана сбили с ног, он не собирался сдаваться. Он все равно выиграет бой и восстановит свою репутацию величайшего воина Аравии. Он заставит сопляка трепетать в воздухе, как ветер заставляет трепетать листок.
Лицо Великана побагровело, на шее набухли вены, а его огромные мускулистые руки дрожали от напряжения, когда он пытался освободиться от хватки 'Али. Однако он не мог ослабить ее ни на дюйм. Мускулы 'Али были стальными.
«Знай же, о 'Амр, — тихо сказал 'Али, — что победа или поражение зависит от воли Господа. Прими Ислам! Так ты не только спасешь себе жизнь, но и насладишься благословением Аллаха и в этой жизни, и в следующей». 'Али вынул из-за пояса острый кинжал и поднес его к горлу 'Амра.
Но этого Великан уже не мог вынести. Неужели ему, кого в Аравии считали величайшим из воинов, суждено прожить остаток своих дней побежденным и опозоренным? Неужто про него будут говорить, что он спас свою жизнь в единоборстве, приняв условия победителя? Нет! Он, 'Амр ибн 'Абд Вудд, всю жизнь не расставался с мечом. Лучше он умрет от меча. Жизнь, проведенная в насилии, должна завершиться насилием. И он смачно плюнул в лицо 'Али!
Он знал, что должно случиться. Последует резкий вдох, правая рука 'Али взметнется в воздух, а затем кинжал вопьется ему в горло. 'Амр был отважным человеком и мог бестрепетно встретить смерть. Он выгнул спину и поднял вверх подбородок, подставляя свое горло 'Али, ибо понимал, что сейчас произойдет. По крайней мере, ему так казалось!
Но то, что за этим последовало, смутило его еще сильнее. 'Али спокойно поднялся с его груди, отер лицо и встал в нескольких шагах от него, торжественно глядя на своего противника. «Знай, о 'Амр, что я убиваю лишь на пути Аллаха, а не по личным мотивам. Поскольку ты плюнул мне в лицо, я теперь мог бы убить тебя из желания личной мести. Поэтому я сохраню тебе жизнь. Вставай и возвращайся к своим!»
Великан встал. Однако он не мог вернуться к своим побежденным. Он хотел жить как победитель или вовсе не жить. Намереваясь сделать последнюю попытку завоевать победу, он поднял свой меч и бросился на 'Али. Возможно, ему удастся напасть на него неожиданно.
У 'Али как раз хватило времени на то, чтобы поднять свои меч и щит и подготовиться к новой атаке. Нанесенный обезумевшим от гнева Великаном удар был самым мощным за весь поединок. Его меч расколол щит Али, но при этом потерял и силу, и скорость удара, лишь слегка поцарапав 'Али висок. Рана была слишком незначительной, чтобы причинять беспокойство 'Али. Не успел Великан вновь занести свой меч, как Зу-л-факар сверкнул в лучах солнца и его острие вонзилось прямо в горло Великана. Из раны фонтаном брызнула кровь.
Мгновение Великан стоял неподвижно. Затем его тело закачалось так, словно он был пьян. А потом он шумно рухнул лицом вниз и застыл недвижимо.
Земля не содрогнулась от падения этого огромного тела. Земля слишком велика. Но холм Сал' содрогнулся от крика Аллаху Акбар, вырвавшегося из глоток 2000 мусульман. Эхо разнесло этот торжествующий крик по долине, а затем он смолк в тишине пустыни.
* * *
Потом отряд мусульман напал на шестерых оставшихся курайшитов. В последовавшей битве на мечах был убит еще один курайшит и пострадал один из мусульман. Через несколько минут курайшитский отряд развернулся и поспешно убрался за ров. Перепрыгивая через ров, 'Икрима выронил копье, на котором поэт Хассан написал уничижительное стихотворение. Человек по имени Науфал ибн 'Абдаллах, двоюродный брат Халида, не сумел преодолеть ров и упал в него. Он еще не успел подняться, когда к границе рва подбежали мусульмане и закидали его камнями. Науфал стенал: «О арабы! Воистину, лучше смерть, чем это!»[57 Ибн Хишам: т. 2, с. 229; Вакиди: Магази, с. 295.] И тогда Али смилостивился над ним и, спустившись в ров, отрубил ему голову.
Затем отряд мусульман вернулся в лагерь, а на том месте, где враги перешли через ров, была выставлена усиленная стража.
На следующий день после полудня ко рву подъехал со своим отрядом Халид, намеревавшийся преуспеть в том, что не сумел сделать 'Икрима. Он попытался пересечь ров, но на сей раз мусульманская стража вовремя заметила его и успела как следует подготовиться, чтобы не дать ему осуществить свое намерение. Лучники обменялись градом стрел, и при обстреле были убиты один мусульманин и один курайшит, но Халид не смог преодолеть ров.
Поскольку на данный момент противник оказался слишком силен, Халид решил прибегнуть к военной хитрости. Он отвел свой отряд назад, словно раздумал перебираться через ров, и поставил его на некотором расстоянии ото рва. Мусульмане попались на удочку и, подумав, что Халид отказался от намерения перебраться через ров, отошли назад и предались отдыху, ожидая наступления ночной тишины и покоя. Внезапно Халид и его отряд галопом поскакали ко рву, и, прежде чем мусульманская стража сумела вернуться на свои позиции, нескольким курайшитам во главе с Халидом удалось преодолеть ров. Но они не успели отъехать ото рва, когда мусульмане вновь сомкнули свои ряды и удержали Халида на том маленьком пятачке у рва, который он захватил. (См. карту 3.) Халид делал все, чтобы прорвать оборону, но сопротивление мусульман было слишком сильным, и его действия не увенчались успехом. Между курайшитами и мусульманами из сторожевого отряда завязался рукопашный бой, в ходе которого Халид убил одного мусульманина. Здесь был и Свирепый, тем самым копьем, которым он сразил Хамзу при Ухуде, и в этой заварушке у рва он убил еще одного мусульманина. Вскоре, впрочем, увидев всю безнадежность положения, Халид вышел из боя и отошел за ров. Это было последнее крупное боевое действие в битве у Рва.
В течение двух последующих дней не было иных действий, кроме периодических обстрелов из луков, которые не причинили урона ни одной из сторон. К этому времени у мусульман кончилось продовольствие, однако их мужество подкреплялось отчаянием, и они были преисполнены решимости умереть от голода, но не сдаться ненавистным неверным. В лагере союзников разгорались страсти, а боевой дух падал. Все понимали, что поход, который, как все верили, должен был завершиться блестящей победой, окончился поражением. Повсюду был слышен ропот, а еще хуже было то, что никто не мог указать выход из сложившегося положения.
Затем в ночь на вторник 18 марта в окрестностях Медины началась буря. Холодные ветры обрушились на лагерь союзников и неистовствовали по всей долине. Температура резко понизилась. Лагерь союзников больше подвергся воздействию стихии, чем лагерь мусульман, и казалось, что буря мстит союзникам. Она загасила костры, расшвыряла котлы для варки пищи, унесла шатры. Союзники сидели, завернувшись в одеяла и накидки, ожидая, когда ненастье закончится, но буря продолжала свирепствовать над ними.
Абу Суфйан не выдержал. Он с трудом поднялся на ноги и, пытаясь перекрыть рев бури, крикнул своим людям: «Это неподходящее для нас место. Люди и животные сильно пострадали от стихии. Бану курайза оказались свиньями и обезьянами и предали нас в трудный час. Буря уничтожила наш лагерь, загасила наши костры, снесла наши шатры. Давайте возвращаться в Мекку. Знайте, я — возвращаюсь!»
