Тем временем русский царь спешил утвердиться в невском устье. 27 мая на Заячьем острове заложили крепость Санкт-Петербург. Пока Карл XII со своими элитными полками находился далеко, взять ее с суши шведы не могли: не хватало сил — русские обладали подавляющим численным превосходством. Но для устранения скандинавской угрозы с моря нужен был флот. Поэтому у строящейся цитадели сразу же начали организовывать небольшую верфь, названную Кронверкской. А к концу лета Петр поехал на свое «головное предприятие» — Олонецкую верфь, принимать первую партию вводимых в строй судов.
В отличие от Сясьской округи в Олонецком уезде имелось много строевого леса[69]. Правда, это была главным образом сосна, но за неимением лучшего ее решили пустить вместо дуба. Конечно, срок службы корабля, собранного из такого материала, здорово сокращался, однако флотом царь хотел обзавестись как можно скорее, и пришлось использовать то, что оказалось под руками.
На Олонецкую верфь уже в первый год ее существования нагнали огромное количество народа (6358 рабочих и 3179 подводчиков с лошадьми). Тем не менее и там сразу же с особой остротой встал вопрос о квалифицированных специалистах. Как ни старался Петр не ослаблять Азовский флот, ему все-таки пришлось перевести на Балтику лучших из имевшихся у него там судостроителей — голландцев Выбе Геренса[70], Емба, Буреинга, Корнилесена, англичанина Вилима Шленграфа и еще ряд известных людей. Осенью на берегах Свири работало уже 18 корабельных мастеров. Общее наблюдение над ними осуществлял голландец шаутбенахт ван Рез.
Первым полноценным фрегатом, вошедшим в строй Балтийского флота, стал «Штандарт», сданный 2 сентября в присутствии царя. Построил его Геренс. У Воутерсона, заложившего такие же корабли на Сяси несколькими месяцами раньше, дело по-прежнему не клеилось. И терпение Петра лопнуло. Он приказал отбуксировать «Архангела Михаила» (кое-как спущенного на воду) к Олонецкой верфи и передать его для достройки более умелому специалисту. А сясьскому неудачнику оставил лишь один — все еще стоящий на стапеле — «Иван-город». Но Воутерсон сам, без чужой помощи, так и не закончил этот фрегат. Видимо, поэтому в списках петровских судостроителей его имя в следующие годы встречаться перестанет.
За время своего пребывания на Свири в августе — сентябре 1703-го Петр подготовил к закладке ядро русского Балтийского флота первого формирования — семь 28-пушечных фрегатов «голландского проекта». А также пять 14-пушечных шняв, в основу которых взяли тип голландского брига. Рядом с ними заложили 4 большие галеры «турецкого маниру» и около 60 мелких парусных и гребных боевых (и транспортных) кораблей.
Этой же осенью основали небольшую верфь на реке Волхов — Селицкий рядок. На ней, а также на Кронверкской и Сясьской верфях, в конце года приступили к изготовлению малых судов для «армейского флота» и тыловых служб снабжения.
Обеспечив к будущему году постройку максимально возможного количества новых вымпелов, Петр I 19 сентября принял на себя командование «Штандартом». И привел со Свири в Петербург как сам фрегат, так и те корабли, которые ввели в строй одновременно с ним — 4 буера, 2 шмака, 2 галиота, флейт и почт-галиот. Вместе с беломорскими «Курьером» и «Святым духом», а также трофейными «Астрильдом» и «Геданом», они составили первую русскую военную флотилию на Балтике. 12 октября в день освящения Петербурга именно ее залпы салюта гремели над Невой.
Тем временем, как и в минувшую осень, в середине октября шведская эскадра вице-адмирала Нумерса прекратила блокаду невской дельты, уйдя зимовать на свою базу. Петр I немедленно собрал отряд гвардейцев, погрузил их на два небольших судна и вышел в море. По рассказам бывалых иностранных моряков он знал, что в 30 километрах от устья Невы в Финском заливе лежит довольно большой остров, южнее которого проходил единственный фарватер, позволявший добраться до Петербурга из Балтики. Шведы, конечно, тоже понимали стратегическое значение этого места. Но у них не хватало сил, чтобы занять его и удержать зимой, когда по льду откроется прямая дорога для бесчисленной русской пехоты.
Высадившиеся на остров царские гвардейцы спугнули лишь неприятельский дозор, варивший в это время обед. Скандинавы бежали, бросив котел с ухой. В честь взятого трофея захваченному клочку суши дали название Котлин. По крайней мере, так гласит одна из легенд[71]. Царь лично промерил глубины и, убедившись, что с севера остров не обойти, приказал строить на его южном берегу батареи, положив начало укреплениям будущего Кронштадта.
Поскольку дальнобойность пушек не позволяла простреливать весь фарватер, то по другую его сторону, прямо посреди моря, решено было возвести форт[72], который назвали Кроншлотом. Что в отечественной историографии традиционно переводится, как коронный замок[73]. Укрепление начали сооружать немедленно под руководством только что приехавшего в Россию швейцарского архитектора Доменико Трезини. А в боевых действиях, между тем, наступила очередная зимняя пауза.
КАМПАНИЯ 1704 г. В начале зимы Петр I съездил в Воронеж — проинспектировал состояние дел в Азовском флоте и заложил там новые корабли. Затем наведался в Москву. В Петербург он вернулся 30 марта. К этому времени строительство Кроншлота уже близилось к концу. Форт рассчитывался на 70 орудий и 3-тысячный гарнизон, но из-за нехватки артиллерии первоначально там установили лишь 14 пушек. 18 мая над крепостью подняли флаг, и она официально вступила в строй. Таким образом, Балтийский флот получил в распоряжение первый безопасный морской «пятачок» — от западного берега островов в устье Невы до бастионов Кроншлота.
В конце весны боевые действия возобновились. Первыми активизировались русские войска в районе Пскова. На Чудском озере они провели операцию, ставшую последним аккордом войны «москитов». Ближе к середине мая фельдмаршал Шереметев узнал, что зимовавшая у Дерпта на реке Эмайги шведская флотилия готовится вернуться на озеро. По его приказу из Пскова на лодках вышел 7-тысячный отряд генерал-майора фон Вердена с заданием перехватить корабли противника.
* * *
БОЙ в устье реки Эмайги. 18 мая
Русские (генерал фон Верден) — 200 лодок, 7000 солдат, 18 пушек.
Шведы (командор фон Герцфельд) — 13 парусных кораблей 6-го ранга — «Каролус», «Вахмейстер», «Ульрика», «Дорпат», «Виктория Ватблат», «Виват», «Елефант», «Нарва», «Горн», «Шлипенбах», «Нумерc», «Штрофельт», «Шутте»[74]. Суммарная артиллерийская мощь флотилии — 98 пушек, численность экипажей — около 500 матросов.
Русские устроили поперек реки заграждение, а по ее берегам на высотах установили артиллерийские батареи. Шведские корабли оказались в ловушке. Их орудия не могли обстреливать высоты, откуда на суда обрушился шквал огня. После бомбардировки фон Верден атаковал противника на лодках. Большой части шведских матросов удалось отбиться и высадиться на берег. Они штурмом взяли одну из батарей, прорвали окружение и ушли в Дерпт. Бой в общей сложности длился 3 часа. Флагман флотилии 12-пушечный «Каролус» взорвал не пожелавший сдаваться или убегать командор. Остальные суда с 86 пушками в полузатопленном состоянии достались русским[75].
Потери:
Русские — 52 человек убито, 150 ранено.
Шведы — по рапорту Шереметева 138 пленных, остальные «побиты», но по шведским данным большая часть личного состава флотилии добралась до Дерпта.
В это лето свое основное внимание Петр I сосредоточил на осадах крепостей Дерпт и Нарва, поэтому война на море проходила без его личного присутствия. Увидев, что русские с несвойственной для них ранее энергией начинают осваивать прибрежные воды, шведы в кампанию 1704 г. решили не ограничиваться лишь наблюдением за устьем Невы и послали в Финский залив эскадру более многочисленную, чем прежде, и с более опытным руководством. По русской оценке она насчитывала 52 боевых и вспомогательных судна. Командовал ими вице-адмирал де Пруа. Правда, в своем большинстве эскадра состояла из небольших судов 6-го ранга.
С мая шведы крейсировали по заливу, мешая русским пользоваться морем для переброски к Нарве транспортных конвоев. А 20 июля 12 кораблей де Пруа впервые приблизились к Котлину и Кроншлоту, гарнизон которых состоял из трех полков (Толбухина, Островского, Трейдена) и 14 орудий. Спустя трое суток скандинавы попробовали высадить на остров небольшой десант, но были отбиты. После этого они два дня вели перестрелку с фортом. Тесная блокада передового русского бастиона продолжалась ровно месяц. Затем де Пруа отошел в глубину залива.
Боевые действия и на море, и на суше в эту кампанию не отличались особой активностью. Все более или менее крупные операции завершились уже в начале осени. И война вновь практически замерла до следующего года. Петр I, после того как овладел Дерптом и Нарвой, поехал к реке Волхов. Там он основал порт Новая Ладога, куда переселил из Старой Ладоги большинство жителей, а затем приказал соединить между собой у Вышнего Волочка реки Мету и Тверцу. Поскольку первая впадает в озеро Ильмень, а вторая в Волгу, то таким образом Петербург получал прямую водную коммуникацию с районами старой Московии. Это было важно для верфей флота, так как на юге имелось много хороших дубовых рощ.
