Самые подробные описания Скифии оставил Геродот. Что ж, спасибо ему. Но Геродота правильнее было бы назвать не «отцом истории», а «отцом журналистики». Он целенаправленно подбирал всякие «экзотические», шокирующие «изюминки», чтобы потрафить вкусам читателей. И, между прочим, только благодаря этому значительная часть его трудов дошла до нас — они пользовались большим спросом, размножались переписыванием. А «тиражи» других авторов были значительно меньше, и их работы не сохранились. Но уже доказано, что Геродот частенько подвирал. Например, размеры стен и храмов Вавилона преувеличил в несколько раз, хотя видел их лично. Или написал, что массагеты поедают своих покойников. Что археологией опровергается — захоронения у них обычные, с отнюдь не «съеденными» останками. У массагетов Геродот не бывал: видать, услышал клевету от их врагов, и она показалась подходящей для «исторической желтой журналистики».
Скифию он посетил. Однако вглубь своих земель скифы чужеземцев не пускали. И Геродот собирал информацию в греческих причерноморских городах, описав ряд «варварских» обычаев. Что воин пил кровь первого убитого им врага, с побежденных неприятелей снимались скальпы, используемые потом в качестве утиральников. Что из черепов самых знатных врагов изготовлялись чаши. Что в каждой скифской области существовало святилище «Ареса» — гора хвороста высотой 3 стадия, а на вершине находился «древний железный меч», в жертву коему приносят одного из ста пленников, окропляя меч кровью. Описал Геродот и похоронные обряды царей, с которыми отправляют на тот свет одну из наложниц, пятерых слуг, а потом еще полсотни…
Что из этого правда — трудно судить. Обычаи скальпирования врагов и изготовления чаш из черепов существовали и у кельтов. Возможно, они бытовали и у скифов. Количество погребальных жертв археологией не подтверждается. Даже в кургане Аржан на Алтае, относящемся к самым архаичным скифским временам, задолго до переселения в Причерноморье, были похоронены 15 человек и 166 коней. А в последующих царских могилах обычно находят лишь одну наложницу. Ну а что касается жертвоприношений пленных, то сама высота горы хвороста — 3 стадия (свыше 550 м) совершенно невероятна.
Какие-то кровавые обряды, конечно, существовали. Но надо помнить, что многое объясняется не какими-то национальными особенностями, а «духом времени». Жестокие обычаи были так или иначе присущи всем древним народам. Мы не знаем, действительно ли скифы убивали одного пленника из ста, но известно, что греки часто резали всех пленных — если не было возможности продать их в рабство. А в Спарте даже и в мирное время юноша обязан был убить хоть одного илота (человека из покоренного автохтонного населения), и лишь тогда признавался мужчиной. Наконец, если эллинам претили скифские традиции, то ведь и скифам многие эллинские традиции казались «варварскими» и шокирующими — те же оргии, гомосексуализм, лживость, вероломство. Словом, судить о «варварстве» или «цивилизованности» только на основе «экзотики», описанной предвзятыми иностранцами, было бы опрометчиво.
Современные искусствоведы выделяют в Европе I тыс. до н. э. три главных очага высокой культуры — средиземноморский, кельтский и скифский. Геродот и прочие греческие авторы дружно утверждали, что у скифов нет городов, что они ведут сугубо кочевой образ жизни. Действительности это не соответствует. Видимо, сказалось и разночтение в понимании термина «город» у эллинов и прочих народов. Но сказался и другой фактор. Уже в летописные времена, как только стало известно о городках половцев, где зимовал их скот, они тут же стали легко уязвимы для ударов русских дружин. Скифы это понимали и о своих городах перед посторонними не распространялись.
Столицей их было найденное археологами Каменское городище в Запорожской обл. Тут обнаружены остатки каменных домов знати во внутренней части города, святилища, многочисленные мастерские — кузнечные, литейные, гончарные, ткацкие. Кстати, у Геродота мы можем найти косвенное подтверждение, что скифы действительно скрывали наличие и расположение своих городов. Он писал, что могилы скифских царей находятся «в том месте, до которого Борисфен судоходен», и что район этот особенно строго охранялся от проникновения посторонних. Но основные скифские захоронения обнаружены именно здесь, вблизи Днепровских порогов, до которых была судоходна река — и как раз в этом «запретном» районе находилось Каменское городище.
Впрочем, сам же Геродот описывает (понаслышке) огромный деревянный город Гелон в «стране будинов», каждая стена которого тянулась «на 30 стадиев». Археологи предполагают, что Гелон — это Вельское городище в Полтавской обл., где найдены остатки жилищ, мастерских, загонов для скота. Периметр его валов достигает почти 30 км, а площадь — 4400 га. «Гелон» упоминается и в «Велесовой книге» как Голунь, основанная отцом-Арием — «и увел их далеко и так сказал: «Здесь мы воздвигнем град. Отныне здесь Голунь будет, которая прежде была голой степью и лесом» (I la). Кроме того, у Геродота названы «киммерийский город Портмен» на Дону, «гавань» и «торжище на Меотидском озере (Азовском море), называющееся Кремнами» — гавань и торжище, очевидно, тоже было городом. Гекатей Милетский называет скифские города Каркинитида (Евпатория) и Кардес, Страбон — крепость Фат в Приазовье, Помпоний Мела — богатый Синд на Кубани.
Остатки других скифских городов выявлены археологами — это Матронинское, Пастырское, Немировское и др. городища. Как показывают раскопки, они представляли по тем временам большие и мощные крепости. Следы городов скифского времени, окруженных внушительными крепостными валами, обнаружены и на Десне. Естественно, не были кочевниками и земледельцы-праславяне. А земледелие было в Скифии очень развито. Достаточно вспомнить, по какой причине обосновались на Черном море греческие колонии — для покупки и экспорта скифского хлеба, которым кормилась вся Эллада. В V–IV вв. до н. э. из Причерноморья только в Афины, и только через одну колонию — Боспор, вывозилось от 400 до 670 млн медимнов хлеба (от 16 до 22 тыс. тонн).
Ну а скотоводы в летнее время и впрямь кочевали, этого требует их способ хозяйствования. В степях они жили в удобных и просторных войлочных кибитках на колесах. Описания их мы можем найти у Эсхила, Гиппократа. Кибитки устанавливались «на высоких повозках с прекрасными колесами» — четырьмя или шестью, перевозились двумя или тремя парами быков. А сама кибитка состояла из 2–3 отделений, то есть представляла собой настоящую передвижную квартиру, эдакий трейлер Древнего мира. Она устилалась коврами или кошмами. Для постели имелся помост из досок. На стенах висело оружие. На «женской половине» размещался разный домашний инвентарь, горшки и посуда, несколько столиков для разделки и приготовления пищи. Тут же находился очаг на огнеупорной земляной подкладке, иногда он делался выносным.
Эллинское унижение и закрепощение женщин было для скифов чуждо. Их дамы пользовались куда большей свободой. Страбон рассказывает о скифском национальном празднике «Сакея», где женщины и мужчины гуляли и пили наравне, а потом между ними, невзирая на пол, разыгрывались бои и состязания. Скифянки любили выглядеть привлекательно. Хорошо знали косметику — например, широко использовали технику наложения косметических масок не только на лицо, но и на все тело. Эти методы, неизвестные грекам, описывает Геродот: «Женщины их растирают на шероховатом камне куски кипариса, кедра и ладанного дерева, добавляя воду, и этой перетертой густой массой натирают все тело и лицо. От этого они приобретают аромат. А на следующий день, сняв пластырь, они одновременно становятся чистыми и блестящими».
Как показывают найденные изображения, скифянки делали себе пышные и затейливые прически. Обнаружены золотые и серебряные флаконы для духов. В захоронениях находят и другие предметы роскоши — собольи меха, дорогие ткани, изящные украшения из золота и бирюзы. Встречаются и относительно хорошо сохранившиеся платья из китайского шелка и тюля — настолько тонкие, что после реставрации такое платье для взрослой женщины (общей площадью ткани 7,5 кв. м) легко смогли зажать в кулаке. Ну а заодно это свидетельствует и об обширных торговых связях Скифии.
Скифы, в том числе и кочевники, были весьма чистоплотны. Геродот приводит первое в истории описание паровой бани, которыми они пользовались, и сообщает, что «скифы, наслаждаясь парильней, вопят». (Кстати, к самим эллинам бани пришли значительно позже, от римлян. А во времена Геродота мылись они редко. Чаще натирались оливковым маслом и соскребали его скребком вместе с грязью. Какой запашок шел от человека, носящего на теле следы старого, подпортившегося масла, читатель может представить сам).
Что касается общего уровня развития скифов, то сами же греки, контактировавшие с ними, считали их очень умными людьми. Лукиан Самосатский сообщает: «Скифы превосходили других убедительностью красноречия». Напомню, что у эллинов красноречие ценилось чрезвычайно высоко, этому специально учились, автор той или иной «крылатой фразы» становился знаменитостью. Но для скифов это оказывалось обычным, у них было развито чувство юмора, и о метких остроумных афоризмах в Греции даже сложилась пословица — «говорить, как скиф».
