Перестрелка продолжалась. На помощь нашему взводу подоспели артиллеристы. Орудийный расчет готов был снести башню вместе с пулеметчиками. Неожиданно подошел гражданский, перетянутый широким ремнем, с трофейной винтовкой за спиной: «Пан поручик, собор дорог нам. Не стреляйте из пушки. Швабов и так выбьем».
— Я знаю, как туда пройти, — сказала девчушка. Она показала дорогу через дворы к маленькой церковной калитке. Щелкнул замок, и в узкий проход ворвались бойцы. Под дождем пуль упали замертво двое: неразлучные солдаты-пермяки Федор и Сергей. Но сочтены были и минуты жизни фашистов…»{210}.
Работали над Прагой и летчики. Рано утром 9 мая 1945 г. группа в составе 18 Як-1 153-го гвардейского истребительного авиаполка под командованием майора Н.И. Лошака взлетела с полевого аэродрома, находящегося под Берлином, и взяла курс на Прагу. Кроме выполнения воздушной разведки группировки немецких войск фельдмаршала Шернера, продолжавшей оказывать сопротивление на территории Чехословакии, командир полка получил еще одну задачу. Лично приземлиться на аэродром Рузине и оценить его состояние для посадки нашей авиации. В случае невозможности взлета командира, его заместитель капитан И.Ф. Андрианов на спарке (двухместном учебно-боевом Яке) должен был «на ходу» подобрать командира полка и вернуться на аэродром базирования. Однако все обошлось, и половина группы, вслед за командиром, совершила посадку на Рузине. Остальные вместе с Андриановым вернулись в Германию{211}. Это были летчики полка 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта.
Только 7-го мая летчики 5-й воздушной армии выполнили 1588 боевых самолето-вылетов. По обороне противника наносили удары бомбардировщики 218-й авиадивизии, штурмовики 3-го гвардейского и 5-го авиакорпусов. Например, в этот день они уничтожили 26 танков и 596 автомашин с грузами и живой силой. А 9 мая, после доклада воздушных разведчиков, бомбовые и штурмовые удары по отходившим немецким частям были усилены{212}.
2-я воздушная армия 1-го Украинского фронта в последний раз активные боевые действия также вела 9 мая. Только в этот день ее авиасоединения совершили 1320 самолето-вылетов{213}.
Части 8-й воздушной армии 4-го Украинского фронта 8 мая произвели 1914 самолето-вылетов, в том числе 1022 на уничтожение войск противника. В этот день 72 бомбардировщика нанесли удар по вражеским опорным пунктам на западной окраине Оломоуца. На врага было сброшено 1270 т бомб. Три бомбардировщика получили до 30 пробоин. А в ночь на 10-е самолеты воздушной армии вели разведку на дорогах Чехословакии, по которым шли колонны гитлеровских автомашин по 200—500 единиц в каждой{214}.
Что же касается сбитых самолетов противника, то были они и 9 мая 1945 г. Например, в этот день летчик 16-го гв. иап старший лейтенант ГГ. Голубев в 20 километрах от Праги сбил До-217. Свою последнюю победу над Прагой 9 мая в 12.40 одержал командир 104 гв. иап подполковник В.И. Бобров{215}. Это был ФВ-189, корректирующий огонь немецкой артиллерии.
А теперь снова вернемся к писателю и журналисту Б.Н. Полевому. Точнее, к тому, как он попал в Прагу 9 мая 1945 г.
В белесой майской победной ночи буквально все содрогалось и сотрясалось от беспорядочной разнокалиберной стрельбы. Палили на радостях все. Под этот грохот Полевому позвонил дежурный с военного телеграфа и прочитал срочную депешу: «Из Сапфира в Аметист. Вручить немедленно корреспонденту «Правды» подполковнику Полевому. Подробно осветите освобождение Праги. Место не ограничиваем. Учтите, корреспондент «Комсомолки» Крушинский едет в Прагу танками Лелюшеко. Генерал Галактионов». И вот он у маршала Конева:
«— Самолет, да?
— Иван Степанович, ей-богу, в последний раз.
— В последний раз, — теперь он откровенно смеется. — Так, значит, в последний раз? А ведь и верно, как я полагаю, вам больше не представится случай гробить штабные самолеты. Мне тут о ваших происках уже позвонили. Я отдал соответствующее распоряжение. — Крепко пожал руку своей сильной рукой. — Ну, летите. Только не суйтесь, куда не надо. Желаю удачи»{216}.
В Прагу военкор «Правды» летел на У-2. С высоты птичьего полета, глазами писателя и журналиста, 9 мая 1945-го восставший город выглядел так: «И прекрасный город этот горит тут и там. Но пожаров, к счастью, немного. На первых же улицах видим национальные флаги. Видим толпы по-весеннему пестро одетых людей. Летчик на незначительной высоте описывает широкий круг над городом. Всюду толпы. Множество народу. Но кое-где улицы и целые районы пусты. Там баррикады, там бой. Особенно густо стреляют у трех мостов. Там огонь ведет артиллерия. Но наш самолет не трогают. По нему никто не стреляет, должно быть, не до нас, а может быть, мы для немцев незначительная цель»{217}.
После посадки Борис Полевой оказывается в районном штабе повстанцев, от которых узнает: «Бои в центре, у заводов и у мостов. Особенно у мостов. Там немецкая артиллерия. И танки во дворах.
Командир штаба, сухонький пожилой человек, тоже в песочном комбинезоне, но в форменной фуражке с большой кокардой чехословацкой армии, знакомой мне по корпусу генерала Свободы, достает туристскую карту и умело изображает на ней обстановку: объекты борьбы, места сосредоточения эсэсовцев, их батареи, танки…»{218}.
К тюрьме Панкрац военкор «Правды» добирается через час после посещения здания радиокомитета. Только что закончилась схватка с эсэсовцами, засевшими в ее здании. Капитан-танкист буквально вырывает у подполковника документы и с подозрительностью смотрит. «Впрочем, немудрено, — вспомнит Борис Полевой. — Нам уже многие говорили, что в Праге рассеялась какая-то власовская часть, одетая в нашу форму. Безобразничают. Чинят провокации. Убедившись, что мы это мы, капитан добреет и ведет нас в тюрьму».
Потом его довозят до стадиона, где их У-2 совершил посадку, и бережно вводят в бар «Чемпион». Летчик капитан Севастьянов уже спал богатырским сном. Зато хозяин бара попросил что-нибудь написать на память на мраморной доске стола, ну, хотя бы засвидетельствовать, что самые первые военные русские гости были именно у него в баре: «— Напишите и поставьте дату. И день и час. На этом стадионе выступают лучшие спортсмены мира. Но самолет на нем никогда еще не приземлялся. Это ведь тоже рекорд.
На мраморном столике было уже изображено чернильным карандашом:
«Подтверждаю, что я приземлился за этим столом 9 мая 1945 г., в 7 часов 15 минут». И размашисто подпись: «Капитан А. Севастьянов». Думаю, что бы такое написать этим славным, гостеприимным ребятам, которые так тепло, так по-братски нас встретили. Но мысли разбегаются, как тараканы на свету. И не нашел я ничего лучше, как написать: “Сие подтверждаю. Подполковник Полевой”»{219}.
Глава 12.
ПРО ПОСЛЕДНИЙ БОЙ И ВЛАСОВЦЕВ
Стремительный бросок Красной Армии от Берлина к Праге вынудил немецкие войска спешно покидать чешскую столицу. На расправу с восставшими пражанами времени не оставалось. Теперь нужно было позаботиться и о собственных жизнях. Среди таких оказалась и семитысячная группировка под командованием командующего войсками СС в Богемии и Моравии группенфюрером СС графом Карлом-Фридрихом фон Пюклер-Бургхаусом (1886—1945). Генерал-лейтенант войск СС (1.8.44), граф Пюклер-Бургхаус на службу в армию поступил в 1905 г. (лейтенант с 1907). Участвовал в Первой мировой войне. В 1918-м — ротмистр, награжденный за боевые отличия Железным крестом 1-го и 2-го класса. С декабря 1931-го в СА (бригаденфюрер СА с 1937-го). В 1940-м перешел в СС. В сентябре 1939-го призван на службу в вермахт, майор Генштаба. С декабря 2-й офицер генштаба в штабе 36-го высшего командования особого назначения. С января 1941-го 1-й офицер Генштаба в штабе 337-й пехотной дивизии. В декабре 41-го назначен постоянным заместителем высшего руководителя СС и полиции в Центральной России (Могилев). С января 1942 г. по март 1943 г. — исполняющий обязанности высшего руководителя СС и полиции в Центральной России. С сентября 42-го командующий войсками СС в протекторате Богемия и Моравия. В апреле 43-го назначен командиром литовской добровольческой дивизии СС (15-я гренадерская дивизия СС){220}. Вот такой видный и заслуженный эсэсовец, которому терять уже было нечего, уходил к американцам. Вместе с ним находились остатки дивизий СС «Валленштейн» и «Дас Райх», а также некоторое количество беженцев немецкого происхождения и персонала нацистских административных учреждений Праги. Достигнув демаркационной линии, фон Пюклер вступил в переговоры с командованием 3-й армии США. А после отказа в возможной капитуляции, на холме возле деревни Сливице, организовал укрепленный лагерь. Используя сильно пересеченную местность, на границе зон эсэсовцы (за 10—11 мая) создали в нем систему окопов и пулеметных гнезд, закопали в землю оставшиеся орудия и танки. Заняли круговую оборону.
