Политическую миссию Сунь Ят-сена необходимо было подкрепить военными успехами в Гуандуне. Уже давно можно было нанести решительный удар противнику на Восточном фронте, но мер к практическому осуществлению этой операции не принималось.
Неопределенность обстановки в Пекине и растерянность генералов, контролировавших соседние с Гуандуном провинции, благоприятствовали проведению этого Восточного похода. Генерал Шун Хун-юн, занимавший северо-восточную часть провинции Гуанси и раньше придерживавшийся дружественного нейтралитета по отношению к Сунь Ят-сену, еще раз подтвердил свою позицию и предложил военную помощь. Генерал Фэн Цин-ин уведомил Сунь Ят-сена о своем выступлении против дуцзюня провинции Цзянси и переходе на сторону Гуанчжоуского правительства. Была установлена связь с наиболее энергичным генералом Чэнь Цзюн-мина — Линь Ху, который не прочь был нанести удар в спину своему патрону.
Вместе с тем все чаще стали поступать сведения о том, что Чэнь Цзюн-мин готовит наступление на Гуанчжоу. Значительную денежную помощь оказывал ему бежавший в Шаньтоу лидер «бумажных тигров» Чэнь Лянь-бо. Генерал Чэнь Цзюн-мин для финансирования наступления разместил среди шаньтоуского купечества заем в 400 тыс. юаней. В Гуанчжоу не придавали значения этим, вообще говоря достаточно правдоподобным, слухам. Трения внутри группировки Чэнь Цзюн-мина продолжались. Особенно острое недовольство возникло из-за дележа указанного займа, львиную долю которого пытался захватить командир 4-й дивизии генерал Хун Шао-лннь. Это вызвало резкий протест генерала Линь Ху, призвавшего купечество воздержаться пока от выдачи денег. Не слишком тороватые купцы с удовольствием вняли этому призыву.
Поездки Сунь Ят-сена в Шанхай, а затем в Японию составляли главные события первой половины ноября. Правое крыло Гоминьдана попыталось в своих интересах использовать визит лидера партии в Японию. В Гуанчжоу открыто действовали разные японские эмиссары. Они боялись, что в результате пекинских консультаций Сунь Ят-сена будет создано центральное правительство, которое займет антияпонскую позицию. Японские эмиссары зачастили к руководителям Гуанчжоуского правительства и к командующему армией генералу Сюй Чун-чжн, несколькими днями раньше выступившему против империалистической политики Японии. При встречах Сюй с особенным удовольствием рассказывал В. К. Блюхеру о беседах с «японскими друзьями» и советовал познакомиться с ними. Правые гоминьдан овцы в штабе и в школе Вампу с нескрываемой радостью обсуждали возможность приезда в Гуанчжоу японских инструкторов. Попытки В. К. Блюхера доказать Сюй Чун-чжи и Ху Хань-миню несвоевременность и опасность поездки Сунь Ят-сена в Японию успеха не имели. Наоборот, Блюхера убеждали, что эта поездка служит общим интересам Китая и России, что она укрепит позиции Сунь Ят-сена в борьбе с группировками северных милитаристов.
Этими японофильскими настроениями правительственные и правогоминьдановскне круги тешили себя вплоть до приезда Сунь Ят-ссна в Тяньцзинь. Затем японофильский угар постепенно пошел на убыль, и в первой половине декабря наступило отрезвление.
Эти политические дискуссии на некоторое время заслонили от правительства вопросы, связанные с подготовкой наступления. С отъездом Сунь Ят-сена «монолитность» правительства стала еще призрачнее. Оставшийся его заместителем Ху Хань-минь авторитетом не пользовался. Своеобразный президиум правительства — руководящая ответственная пятерка — собирался лишь один раз. Замещавший Сунь Ят-сена в командовании Северной экспедицией генерал Тань Янь-кай вскоре уехал в Шаогуань и появился в Гуанчжоу лишь с очередной просьбой о выдаче денег.
По предложению В. К. Блюхера Ху Хань-минь, Сюй Чун-чжн и командующий Юньнаньской армией генерал Ян Си-мннь провели совещание для обсуждения положения на Восточном фронте. В. К. Блюхер советовал срочно готовиться к Восточному походу. Однако участники совещания, соглашаясь в принципе с необходимостью Восточного похода, указывали на отсутствие средств и на подозрительную позицию командира 2-го корпуса Юньнаньской армии генерала Фань Ши-шэня, который, по их мнению, собирался восстать против правительства. Они считали, что уход на восток верных правительству частей создает угрозу захвата Гуанчжоу Фань Шн-шэнем. Фань Ши-шэнь, подстрекаемый англичанами и компрадорами, мог в случае нажима Чэнь Цзюн-мина сразу же перебросить свои части в район Гуанчжоу, объединиться с помещичьими «отрядами самообороны» и распыленными остатками «бумажных тигров». На совещании был поставлен вопрос о наблюдении за частями Фань Ши-шэня и их разоружении в случае необходимости. Был выработан оборонительный план и проведена перегруппировка частей, чтобы иметь возможность своевременно помешать агрессивным действиям Фань Ши-шэня.
Таким образом, в конце ноября предложение Блюхера о наступлении на Восточном фронте было отклонено.
К этому времени обстановка в Гуанчжоу изменилась к худшему. Чэнь Цзюн-мину удалось в какой-то море сгладить разногласия между подчиненными ему генералами. На военной конференции в Шаньтоу открыто обсуждался вопрос о наступлении на Гуанчжоу. Главнокомандующим будущего похода был назначен Чэнь Цзюн-мин. Гуанчжоуское купечество немедленно послало к нему ходоков с просьбой об освобождении города от «красного большевизма», обещало ему поддержку и денежную помощь. На секретном собрании в Гуанчжоу было принято решение о возрождении в городе отрядов купеческих войск. Газеты Гонконга, встретившие декларацию Сунь Ят-сена о единстве резкими нападками, теперь перешли к открытым выступлениям против Гуанчжоуского правительства. Англичане приняли меры для подкупа ненадежных генералов. Генерал Фань Ши-шэнь выступил с громогласной речью на банкете в честь консульского корпуса. Он заявил, что крестьянская политика ЦИК Гоминьдана опасна; разрыв с купечеством — крупная ошибка партии и правительства. Поэтому он, Фань Ши-шэнь, не видит иного выхода, кроме ухода в Юньнань. Под этим предлогом Фань Ши-шэнь немедленно сосредоточил свои войска в тылу Гуанчжоуской армии, обороняющей Восточный фронт.
В эти дни Ляо Чжун-кай и Сюй Чун-чжи все чаще говорили о ненадежности Фань Ши-шэня, провели ряд специальных совещаний. Командир 3-го гуанчжоуского корпуса генерал Ли Фу-линь, пользовавшийся поддержкой компрадорского купечества, отказался выполнить требования генерала Сюй Чун-чжи о поддержке крестьянских союзов в их борьбе с «миньтуанямн».
Наряду с этим углубились внутренние противоречия в Гуанчжоуском правительстве. Недовольство правого крыла Гоминьдана политикой правительства в крестьянском вопросе приняло открытые формы. «Союзные» армии отдельных генералов не стеснялись никакими средствами, выколачивая доходы из занятых ими районов, и оставляли Гуанчжоускому правительству лишь жалкую часть. Генералы-пришельцы понимали, что правительство Гоминьдана терпит их присутствие в Гуандуне лишь из-за своей военной слабости. Они с опасением относились к реорганизации правительственной армии и формированию новой дивизии в школе Вампу. Все это, как в фокусе, отразилось в позиции генерала
Фапь Ши-шэня и группировавшихся вокруг него юиь-наньских генералов.
Между тем в ноябре генерал Тань Янь-кай в соответствии с распоряжением Сунь Ят-сена закончил приготовления к Северной экспедиции и сосредоточил в Шаогуане необходимое для похода войсковое имущество.
В двадцатых числах ноября хунаньская группа генерала Чэн Цяня выступила из Шаогуаня на север в направлении Пинши и далее на г. Ичан, который и был занят без особенных трудностей. Однако при попытке дальнейшего продвижения Чэн Цянь неожиданно встретил противодействие со стороны хунаньцев.
Генералы Чэн Цянь и Тань Янь-кай, оба уроженцы Хунани, стремились занять руководящую роль в этой провинции и ревниво относились к успехам друг друга. Этим и объясняется, что Тань Янь-кай не придал частям Чэн Цяня отряд юньнаньского генерала Чжу Пэй-дэ. Казалось бы, чувство ответственности перед правительством и понимание важности единства для успеха операции должны были взять верх над личными побуждениями, но этого не случилось. В результате намеченное . наступление было погублено.
