Практичный Вильям Гамилтон вывел довольно верную формулу, которую следовало использовать в боях с индейцами: «Убивая вождя, вы выигрываете сражение». Берландиер писал: «По их (индейцев. — Авт.) разумению, атаковать врага при свете дня, когда он настороже, — чистое безумие. Они считают, что жизнь одного из их людей стоит сотни врагов, и потому наиболее выдающаяся победа воспринимается как поражение, если при этом пролита кровь соплеменников». Как правило, когда в бою убивали одного или нескольких влиятельных людей, краснокожие прекращали драться и уходили. Опознать наиболее опасных воинов было достаточно легко по одежде и знакам отличия, но, поскольку все они были очень опытными бойцами, убить их было совсем не просто. Если же индейцы защищали своих женщин и детей, этот метод вообще не срабатывал.
Военная рубаха гровантров
Тиравахат-веситава, индеец пауни, говорил, что его соплеменники имели два выражения, относящихся к тактике ведения боя: 1. Скирикикурури, или Подобные Волкам, описывало воинов, умевших укрываться на местности, где, казалось бы, совсем негде было спрятаться; 2. Тирарриривисисат, или Они Идут Бок о Бок (сражаться), применялось для описания боевого формирования, используемого пауни. Оно представляло собой шеренгу воинов, стоявших плечом к плечу лицом к врагу. Наступая, они передвигались боком, чтобы подставлять врагу меньшую поверхность своего тела. В шеренге воины стояли согласно принадлежности к тому или иному военному обществу. Члены каждого общества вставали рядом друг с другом. Каждая такая группа состояла из 10–20 человек и располагалась метрах в трех от другой. Воины каждой группы держали эмблемы своего общества, например копье с различными перьями, прикрепленными к древку. Правда, раскраска у каждого воина была своя, индивидуальная. Джордж Белден, присоединившийся к отряду сиу в набеге на пауни, подтверждает эту формацию — пауни «развернулись в длинную линию и, приближаясь, начали битву, выпуская в нас тучи стрел». Затем, «пока одна группа пауни продолжала сражаться с нами по фронту, другая скрытно спустилась вниз по реке, переправилась через нее и зашла в тыл моим воинам». Сиу потерпели поражение и отступили.
В крупных сражениях у пауни руководство брал на себя вождь общины или селения. Вскочив на лошадь, он выбирал в стороне удобную позицию, откуда мог наблюдать и управлять действиями. Разведчики сообщали ему о местонахождении врагов или откуда они идут. Сведения передавались группам воинов, собравшимся в соответствии с принадлежностью к тому или иному воинскому обществу. Вождь также следил за фланговыми перемещениями врагов и в случае опасности предупреждал сражающихся воинов. Каждой из групп мог командовать какой-либо из великих воинов, хотя в зависимости от обстоятельств всякий боец мог принимать решения и действовать самостоятельно. Среди сообщений белых современников встречаются упоминания о подобной практике руководства битвой и среди других племен, но все же обычно централизованного управления не было. И хотя вожди и лидеры выкрикивали свои рекомендации, они не были приказами в строгом смысле этого слова, и, выполнять их или нет, каждый боец решал для себя сам.
В каждом отряде всегда существовало два типа воинов, чьи обязательства и действия различались. Обычными воинами считались все мужчины, способные держать в руках оружие. Если ситуация становилась крайне опасной или отряд отступал, они могли бежать, не опасаясь навлечь на себя позор. Их действия подвергались насмешкам соплеменников только в том случае, если они проявляли трусость или позволяли застигнуть себя врасплох. Вторую группу составляли воины, давшие обет никогда не отступать перед врагом. Эти храбрецы сражались до смерти, даже если враги во много раз превосходили их численно.
По утверждению Декоста Смита, во время пеших атак индейцы часто бежали на врага, высоко прыгая из стороны в сторону, чтобы в них тяжелее было попасть. Эдвин Дениг также сообщал, что в бою каждый воин пытался укрыться за каким-либо деревом, кустом или валуном, но, если таковых не было, он постоянно прыгал из стороны в сторону, ни секунды не оставаясь на месте. Один пауни так описал поведение своих воинов во время нападения большого отряда сиу в 1873 г. Враги атаковали, а «наши воины перекатывались, вскакивали, падали на землю, зигзагообразно перебегали с места на место, все время стреляя (во врагов. — Авт.). Когда пыль рассеялась, наши воины все еще стояли на своих позициях». Подбираясь к занявшим хорошую позицию врагам, воин старался укрываться от вражеских пуль. Коминакус, предводитель кри, во время боя с черноногими даже использовал для этого тело погибшего вождя союзных ассинибойнов. Он прикрывался им как щитом, пока пули вонзались в мертвеца, не причиняя вреда ему самому. Чтобы подкрасться незаметно, воины укрывались в густой траве, за валунами и деревьями либо пробирались по оврагам и расщелинам. Если спрятаться было негде, а трава была невысокой, воины шайенов, ассинибойнов и других племен закрепляли на голове пучки травы.
Сидящий Бык, вождь хункпапа-сиу
Когда сталкивались две крупные силы, индейцы вытягивались в боевой порядок — растянутую цепь воинов, состоящую из различных групп, каждая из которых собиралась около своего предводителя. Тем не менее эти группы образовывали единый фронт. Они могли атаковать все вместе или по отдельности. Интересно отметить, что индейскую атаку обычно вел тот, чья лошадь была самой быстрой и у кого при этом хватало храбрости и безрассудства первым оказаться перед врагами. Обе стороны распевали военные песни и осыпали друг друга ругательствами. Лобовые атаки использовались индейцами Великих Равнин крайне редко. Они скорее уходили от боя с противником, даже если значительно превосходили его по численности, но могли при этом потерять много своих воинов. Лишь в редких случаях, когда безумная ярость обуревала их, они решались на лобовую атаку. В этом случае индейцы всей массой кидались на врага, но, если огонь противника был яростным, они отступали, чтобы перегруппироваться и атаковать вновь. Последующие атаки уже, как правило, были менее безрассудными. Иногда линия атакующих всадников растягивалась на достаточно большое расстояние. Священник Менгарини, весной 1846 г. ставший свидетелем крупного сражения между черноногими и плоскоголовыми, писал: «Стрельба уже началась с обеих сторон, и вся равнина была покрыта всадниками, старающимися убить кого-нибудь из врагов. Индейская битва состоит из бесчисленного числа одиночных схваток. У них не существует званий, батальонов или объединенных действий. „Каждый за себя!“ — вот их основной принцип, и победа зависит от персональной храбрости и искусства верховой езды». В схватке конного воина с пешим первый зачастую пытался сбить врага с ног, направив на него своего скакуна, и затоптать копытами до смерти. Два вождя гровантров — Большая Дорога и Волчья Шкура Вокруг Его Шеи — были известны тем, что убивали своих врагов именно таким способом. Подобный поступок причислялся к подвигам. Следовавшие за всадником воины считали на сбитом враге «ку». В схватке двух конных, сбив врага с лошади дубинкой или копьем, индейцы часто спрыгивали с коня, чтобы прикончить врага или вступить с ним в рукопашную схватку. Для рукопашной с пешим противником часто спешивались кроу, сиу и шайены. На вопрос, почему индейцы так много внимания уделяли рукопашным схваткам, в достатке имея оружие, способное убить врага на расстоянии, один из черноногих ответил: «Мужчина добивается славы храброго воина, убивая врага в рукопашной, когда каждый может увидеть его действия».
Бывшие враги пауни и сиу на шоу Баффало Билла Коди
Если сходились два больших, но равных по силе лагеря или отряда и обе стороны имели время подготовиться, сражения, как правило, не были кровопролитными. Если же нападение было неожиданным или противник значительно превосходил по численности или в вооружении, бой превращался в резню. Однако если слабейшая сторона оказывала отчаянное сопротивление или у нападавших погибали известные воины, то противники расходились и более друг друга не тревожили, оплакивая павших соплеменников. При равных условиях кто-нибудь из воинов обычно скакал на коне взад-вперед вдоль линии противника, вызывая на себя огонь и показывая свою доблесть. Он решал сразу две задачи. Во-первых, сокращал запас боеприпасов противника. Во-вторых, ружья от долгой стрельбы перегревались, выстрелы становились менее меткими, оружие порой заклинивало. Если такого воина убивали, о нем слагали песни и долго вспоминали его смелое деяние. Если под воином, в одиночку поскакавшим к вражеской линии, подстреливали лошадь, он старался бегством вернуться к своим, не пытаясь далее продолжать атаку. Так было заведено у всех племен, и автору не удалось найти ни одного свидетельства, когда бы воин поступил иначе. Бегство от врага в этой ситуации не считалось позорным. Единственное, что он обязательно должен был сделать, это снять с убитой лошади уздечку. Важна была не уздечка — важно было показать свою храбрость и хладнокровие. Известны случаи, когда воины снимали уздечку и медленным шагом, не пригибаясь, под градом вражеских пуль спокойно уходили в сторону своих рядов. Этот поступок был очень смелым, но нередко приводил к гибели храбреца. К убитому мчались враги, чтобы посчитать «ку» и скальпировать, а сородичи старались защитить тело. Самые серьезные схватки разворачивались именно вокруг тел убитых и раненых.
