В четыре года принц уже научился скакать верхом на лошади. В шесть лет от него удалили женскую прислугу, заменив ее мужчинами, призванными способствовать всестороннему воспитанию будущего монарха. Результаты не замедлили себя ждать — семилетним мальчуганом Карл XII уже добыл свою первую лисицу. Через год в течение одного дня подстрелил сразу трех оленей. В десять лет без посторонней помощи убил волка. А в одиннадцать — медведя.
Приучая сына к суровому быту, Карл XI вместе с тем делал все возможное, чтобы дать ему наиболее полное по тем временам офицерское образование. К четырнадцати годам принц овладел тремя иностранными языками (латинским, французским, немецким), отлично разбирался в теории военной стратегии и тактики, хорошо знал математику, баллистику, фортификацию, артиллерию. Преподавателей удивляло, насколько легко мальчик усваивал новое. И в каких разных направлениях устремлялась его любознательность. География, театр, архитектура, религия — это лишь часть увлечений будущего короля. Но наибольшую тягу он испытывал все-таки к военному делу. Истории войн и жизнеописания великих полководцев были его настольными книгами. Вместе с тем наставников смущали удивительное упрямство и скрытность их подопечного.
Под стать спартанскому воспитанию очень жестоко обошлась с Карлом XII и судьба. В одиннадцать лет он лишился матери, а в неполных пятнадцать — отца. На этом его учеба закончилась. В ноябре 1697 г. юноша был официально коронован, превратившись в полновластного монарха. Однако оставшиеся до Северной войны два с половиной года он мало занимался государственными делами. Словно наверстывая упущенное в детстве, молодой король развлекался со сверстниками. Искал всяческих приключений, устраивал сражения на суше и на море, дебоширил и хулиганил во дворце и на столичных улицах со своим кузеном герцогом Гольштейн-Готторпским, приехавшим в Стокгольм, чтобы жениться на старшей сестре Карла.
Эта ситуация, когда во главе бывшего грозного противника оказался легкомысленный юнец, показалась большинству властителей соседних стран очень удобным моментом для того, чтобы взять у шведов реванш за поражения минувшего века и разом вернуть все потерянное в течение многих десятилетий. Антишведская коалиция сложилась столь быстро, что дипломаты Карла XII не только ничего ей не противопоставили, но даже не успели толком что-либо узнать про нависшую угрозу.
Северная война началась с нападения саксонцев на шведскую Ливонию. Молодому королю сообщили о вторжении во время очередного развлечения — охоты на медведя. Видимо, в этот момент юный монарх окончательно повзрослел. Во всяком случае, именно в 1700 г. он превратился в того самого военного вождя, который потом многократно восхищал Европу, и сразу же принялся деятельно готовиться к отпору. Не смутило его и пришедшее вскоре известие о присоединении к стану врагов Дании. Карл лишь заметил: «Ну что ж, сперва я покончу с одним противником, а потом разберусь с другим».
Этими словами, кстати, можно кратко охарактеризовать кредо всей его дальнейшей полководческой деятельности, которое парадоксальным образом стало главной причиной как успехов, так и неудач шведской армии в Северной войне. Король всегда имел несколько противников. Выбирал из них того, которого считал главным. Обрушивался на него со всеми силами. И пока не добивался победы, практически не обращал внимания на других врагов. Что позволяло им в это время наносить Швеции непоправимый ущерб.
С другой стороны, если бы Карл XII распылял свои и без того небольшие силы по разным театрам боевых действий, то, скорей всего, оказался бы разбитым еще быстрее, чем это произошло в действительности. Впрочем, то, что ситуация, сложившаяся в Прибалтике к началу XVIII в., почти не оставляла шведам шансов на победу в войне, стало ясно только потом. Весной же 1700 г. еще никто не знал, что через несколько месяцев сквозь пороховую гарь яркой кометой вспыхнет полководческое дарование молодого короля скандинавов. И тем более никто не подозревал, что спустя всего девять лет его звезда неожиданно потухнет в бескрайних русских просторах, где военный талант Карла XII столкнется с железной волей Петра Великого.
Северная война началась в конце зимы. За счет внезапного нападения датчане и саксонцы предполагали получить немалую фору. Но шведы сумели быстро мобилизоваться для отпора. В середине июня Карлу XII стукнуло восемнадцать, а в июле он провел первую свою блистательную операцию — молниеносную войну с Данией, в результате которой самый опасный на тот момент противник оказался разбит и уже в начале августа был принужден подписать выгодный для Стокгольма мирный договор.
Сразу после этого шведский король начал осуществлять переброску главных сил на следующий театр боевых действий — к Риге — против саксонцев. Однако в сентябре количество его врагов вновь возросло до двух. К Августу Сильному присоединился московский царь. По нему Карл XII и нанес свой следующий удар.
Русская армия превышала силы шведов в несколько раз, тем не менее в решительном сражении у Нарвы она была разгромлена и перестала существовать, как организованная военная единица. Король опять продемонстрировал удивительные для его возраста качества зрелого полководца — нестандартное мышление, точный расчет, способность мгновенно ориентироваться в быстро меняющейся обстановке и вносить коррективы в ход боя.
Зима развела враждующие стороны по зимним квартирам, предоставив время для обдумывания дальнейших планов. Шведы по-прежнему находились между двумя противниками, но особенно ломать голову над тем, кого избрать в качестве главной мишени на предстоящую кампанию им не пришлось. Очень основательно побитые русские сидели тихо и на сколько-нибудь активные действия не отваживались. Саксонская же армия все еще представляла собой хорошо подготовленную силу, оставлять которую в тылу было бы верхом глупости. Поэтому по окончании весенней распутицы королевская армия двинулась от восточных границ Ливонии на запад.
Решительное столкновение с войском Августа произошло в июле 1701 г. на берегу Западной Двины. Вновь, несмотря на численное превосходство противника, Карл XII атаковал его и разбил, проявив себя в ходе боя не только как военачальник, но и в качестве харизматического лидера. В критический момент битвы он со шпагой в руке остановил бегущих солдат и возглавил контратаку, решившую исход сражения. Однако до конца разгромить саксонцев не удалось. После поражения они в относительном порядке отступили к Польше, поставив, таким образом, перед шведским королем роковой вопрос о затяжной войне на два фронта.
Разрешая эту проблему Карл XII, по мнению большинства историков, совершил свою первую стратегическую ошибку, повернув основные силы в 1702 г. не в сторону России, а на запад. Хотя если взглянуть на ситуацию с позиций тех дней, то подобный шаг выглядит наиболее логичным. Ведь никто не мог предполагать, что русский царь вдруг окажется таким великим государственным деятелем и реформатором, который сможет создать за окраинами цивилизованного мира армию, способную противостоять европейским полкам. А недобитые саксонцы могли стать реальной угрозой шведским тыловым коммуникациям, если бы скандинавы развернулись для наступления на Россию.
Ударить сразу по Саксонии — основной базе и источнику военной мощи Августа — Карлу XII не позволили Англия и Голландия, опасавшиеся, что вторжение шведов в центр Германии вызовет непредсказуемые последствия, которые дестабилизируют тыл антифранцузской коалиции в самый разгар войны с Людовиком XIV. И скандинавы оказались обречены на многолетнюю изматывающую борьбу с Августом на территории Речи Посполитой. Что позволяло многократно разбитому королю-курфюрсту неизменно восстанавливать свои силы.
Правда, именно на эти годы приходится наивысший пик полководческой славы Карла XII. Такие победы, как под Клишовым и у Торна в 1702 г. или под Пултуском в 1703-м, красноречиво свидетельствовали, что громкие успехи кампаний 1700—1701 гг. отнюдь не случайны. Если подробно разобрать на картах его операции первого периода Северной войны, то нельзя не заметить, что шведский король обогнал свое время и воевал вопреки большинству шаблонов, считавшихся непреложными правилами военной науки той эпохи. Каноны линейной тактики начала XVIII в. предписывали военачальнику бороться с вооруженными силами неприятеля преимущественно путем маневрирования, ставя во главу угла защиту кордонных линий и коммуникаций. Крупные сражения при таких действиях случались редко и, как правило, не приводили к решительным результатам. Карл XII добивался побед совершенно иначе. Смело врывался в глубину обороны противника и энергично навязывал бой, выигрывая его стремительными атаками. Ради быстроты или внезапности он мог бросить магазины, обозы и даже артиллерию. Намного раньше Фридриха Великого и Морица Саксонского[100] Карл XII стал действовать по принципу, смысл которого Наполеон потом уложил в короткую фразу: «Сила армии, как в механике, измеряется массой, умноженной на скорость». Поэтому неудивительно, что несмотря на захолустную арену своих подвигов, шведский король приобрел громадную популярность во всех европейских странах. И даже великие личности, выдвинутые в те годы грандиозными сражениями войны за испанское наследство, не смогли затмить его славы.
