25. Лодзь
После победоносной Варшавско-Ивангородской операции русская Ставка распорядилась дать войскам 12-дневную передышку, подтянуть тылы, пополнить боеприпасы и продолжить наступление. Наши части нуждались в более серьезном отдыхе, но верховное командование понимало — немцы используют паузу куда более полно, чем русские. Оправятся, как после Гумбиннена и Марны, построят такую оборону, что не одолеть.
Удар возлагался на Северо-Западный фронт, ему передавались 4-я и 5-я армии Юго-Западного. На правом фланге 10-й и 1-й армиям предстояло разгромить противника в Пруссии и выйти на Нижнюю Вислу. 2-я наступала на Калиш. А главная группировка, 4-я и 5-я армии, нацеливались на Ченстохов, куда отступила 9-я германская армия. Юго-Западному фронту ставились вспомогательные задачи. Его 9-я армия прикрывала левый фланг основных сил и двигалась на Краков. 3-я и 8-я наступали на Краков и к Карпатам, 11-я осаждала Перемышль. Великий князь Николай Николаевич учитывал и опасность фланговых контрударов неприятеля. Его директивы настойчиво требовали обратить особое внимание на крепость Торн (Торунь), она оставалась справа от ударной группировки, «принять самые энергичные меры», чтобы узнать точное расположение противника. Начать предполагалось 14 ноября.
План был выигрышным. Вторжение в Силезию с ее угольным бассейном стало бы катастрофой для германской промышленности, взятие Кракова угрожало обходом всему австро-венгерскому фронту. На наступлении настаивали и союзники. Они бросали последние резервы в сражение у Ипра, умоляли нажать, чтобы немцы не сняли соединений с Востока на Запад. Хотя на самом деле ситуация была совсем иной. Атаки во Фландрии уже выдыхались, а переход к позиционной войне позволял Фалькенгайну снимать войска на Западе. Он отправил из Франции против русских почти всю конницу, готовил переброску 7 пехотных корпусов.
У немцев было реорганизовано руководство войсками, создано общее командование на Востоке — Обер-Ост. Возглавил его Гинденбург (конечно, в паре с Людендорфом). 8-ю армию принял фон Белов, а 9-ю — Макензен. Противник знал расположение русских. Стало ясно, что удар будет направлен на 9-ю армию, и ее немедленно перебазировали, от Чентохова и Калиша перевозили севернее, к Торну. Именно туда, откуда наша Ставка предусматривала угрозу. Сюда же прибыла кавалерия из Франции, собирался кулак из 5,5 корпусов и 5 кавдивизий — 155 тыс. человек, 450 пулеметов и 960 орудий. Из гарнизонов крепостей и местного ополчения сформировали 4 свежих корпуса «Грауденц», «Познань», «Бреслау», «Торн» — 124 тыс. солдат, 250 пулеметов и 480 орудий. Они составили вторую, вспомогательную группировку. 1-ю австрийскую армию усилили четырьмя германскими дивизиями, она передвигалась севернее, примыкая к немцам. На север перебрасывали и 2-ю австрийскую армию.
Русский фронт выгнулся дугой, и армия Макензена должна была атаковать правый фланг, в стык между 1-й и 2-й русскими армиями, прорваться на Лодзь. Вторая группировка била в стык между 2-й и 5-й русской армиями. Тоже нацеливалась на Лодзь, соединялась с частями Макензена, и 2-я армия Шейдемана попадала в кольцо. А двум австрийским армиям предписывалось навалиться на 5-ю армию Плеве, разбить ее и помочь успеху немцев.
Главнокомандующий фронтом Рузский указаниями Ставки пренебрег и противника «потерял». Пребывал у уверенности, что армия Макензена все еще находится у Ченстохова. Разведка доносила совсем другие сведения, снова всплывал район Торна, но Рузский оставил эту информацию без внимания. Войск у него было больше, чем у противника. Только в трех армиях, оказавшихся на участке предстоящей битвы, 1-й, 2-й и 5-й насчитывалось 367 тыс. штыков и шашек, 740 пулеметов, 1300 орудий. Но Гинденбург, благодаря беспечности штаба фронта, сумел создать на направлениях главных ударов многократный перевес.
Лодзинская операция
Немцы имели возможность достичь еще большего успеха — позволить русским начать наступление, двигаться прямо в мешок. К этому времени к Гинденбургу успели бы подойти дополнительные контингенты. Но он рассудил, что столь масштабные перевозки войск скрыть невозможно. Полагал, что русское командование о них уже знает (не мог же он представить, что Рузский отверг сообщения разведки). А значит, будут предприняты меры противодействия, как уже случилось в прошлом наступлении. Решил начать пораньше, чтобы русские не успели отреагировать.
11 ноября, на 3 дня опередив удар Северо-Западного фронта, загромыхала массированная артподготовка, немцы и австрийцы ринулись в атаки. 2 германских корпуса наступали на 2-ю армию Шейдемана в лоб, сковали ее боями. А 3 пехотных и 1 кавалерийский корпус вклинились вдоль берега Вислы у Влоцлавска, обрушились на 5-й Сибирский корпус армии Ренненкампфа — он прикрывал стык с войсками Шейдемана. Макензен намеревался окружить его и уничтожить. Однако ни неожиданность, ни подавляющее численное превосходство немцам не помогли. Сибиряки стояли упорно и дрались умело. Германские части накатывались волна за волной и разбивались о них, как о скалы. Командиры соединений группировки Макензена действовали несогласованно между собой, общий план нарушался. Русские это использовали, перебрасывали силы с одного угрожаемого участка на другой, и врага задержали на 2 дня. Но и наши потери росли. Повыбитый корпус начал отступать — организованно, отбиваясь контратаками. Смять и окружить его неприятель так и не сумел.
Но перед ним открылась дорога в расположение русских. Продвигаясь вперед, противник возле г. Кутно налетел на 2-й, правофланговый корпус армии Шейдемана. Он тоже оказал жестокое сопротивление, оборонялся 2 дня, но был разбит и отброшен. Немцы перерезали железную дорогу Варшава — Познань, одну из трех, связывающих 2-ю армию с тылом. Шейдеман пытался выправить положение. Снял с позиций 2 корпуса и бросил на правый фланг, где обозначился прорыв.
Рузский мог направить сюда куда большие силы, времени для этого было достаточно. Но он упрямо действовал по прежнему плану. 14 ноября 5-я и 4-я русские армии перешли в наступление на Ченстохов, где основных сил противника давно не было. Лишь 15 ноября вмешалась Ставка, наступление было отменено, и штаб фронта тоже начал перегруппировку. К этому времени выявилось второе опасное направление. Германские корпуса «Познань», «Бреслау», 3-й кавалерийский и соединения 2-й австрийской армии пробивались обойти левый фланг Шейдемана. Львиная доля сил нашей 2-й армии оказалась стянута против Макензена, для вспомогательной вражеской группировки это было очень кстати. Перед ней оставался только конный корпус Новикова, прикрывавший стык между 5-й и 2-й армиями. Под напором многократно превосходящих неприятелей он начал отходить, и в русские тылы стала углубляться вторая половина клещей. Но здесь положение спас генерал Плеве. Самостоятельно, без команд, он развернул на север войска своей 5-й армии. Ударил во фланг прорвавшегося врага, разбил и отбросил, а потом прикрыл своими частями брешь во фронте.
На фланге у группировки Макензена тоже находились значительные русские силы, 1-я армия Ренненкампфа. Но немцы вели на нее демонстративные атаки, отвлекая от прорыва. А армию разделяла Висла. 5-й Сибирский корпус, принявший на себя первый натиск, располагался на левом берегу, остальные корпуса на правом, и между ними — единственный мост. Отправишь войска на левый берег, а вдруг немцы навалятся на правом? И попробуй верни корпуса назад. Впрочем, сказался и другой фактор. Сам Ренненкампф очень изменился. Сказалась клевета Жилинского после трагедии Самсонова. Добавил лжи изрядный склочник Хан Нахичеванский, отомстил за попытку снять его с должности, а он был вхож в «высший свет». Клевету сразу подхватила либеральная «общественность», имевшая на Ренненкампфа зуб за подавление революции в Забайкалье. Его обвиняли в трусости, измене, даже мародерстве.
Официальное расследование без труда установило полную невиновность генерала, но материалы дела — оперативные документы, приказы командования фронта и армии, были секретными, их нельзя было опубликовать. Газеты продолжали травлю Ренненкампфа, о нем распространялись слухи в светских салонах. И он «сломался», по свидетельствам современников, стал «не тот». Потерял прежнюю решительность, инициативу. Издергался, чтобы не дать повода к новым обвинениям, стал осторожничать, действовать строго по приказам начальства. Вот и теперь медлил, пока не получил указаний Рузского. А они запоздали…
Армия Шейдемана отступила к Лодзи, фронт вокруг города изогнулся дугой. На правом фланге отбивался 1-й корпус, немцы навалились на него и оттеснили, перехватил еще одну железную дорогу, Лович — Лодзь. Открылась дорога в русские тылы, и 16 ноября Макензен запустил в прорыв группу генерала Шеффер-Баяделля из 3 пехотных и 2 кавалерийских дивизий — 48 тыс. штыков и сабель. Она обошла Лодзь с юго-востока. Перерезала и взорвала последнюю железную дорогу, ведущую к войскам Шейдемана, армия очутилась в кольце.
