Глава 24
Оборонительные действия и защитные меры
В жизни индейца не было мирного времени. Не было ни единой ночи, когда не могло бы произойти нападение. Даже если лагерь был огромен и казалось, что количество боеспособных воинов в нем должно служить гарантией безопасности, постоянную угрозу представляли рыскавшие в округе маленькие вражеские отряды. Люди были осторожны, удаляясь от лагеря, особенно в ночное время. Детей приучали не плакать по ночам, когда звуки хорошо разносятся на большие расстояния, чтобы не выдать своего местоположения. Мужчины всегда спали в набедренной повязке, имея под рукой оружие. Укладывая детей спать, матери сиу, на случай неожиданного нападения, часто надевали им на ноги мокасины, чтобы при необходимости можно было выскочить из палатки и бежать, не теряя времени на одевание ребенка. Только во время периодов сильного холода и снежных бурь люди в индейском лагере могли несколько расслабиться. Но, как это ни покажется странным, индейцы практически никогда не заботились о полноценной охране своих селений.
Недостаток защитных мер был типичной ошибкой в военной организации кочевых племен Великих Равнин и отмечался всеми современниками. Лейтенант Джеймс Брэдли писал: «Подобно большинству кочевых племен, черноногие никогда не укрепляют свои лагеря и крайне редко выбирают для них место, исходя из возможностей хорошей защиты… Не в их обычае устанавливать охрану вокруг лагеря днем или ночью, поэтому, несмотря на распространенное мнение, неожиданно напасть на их поселение совсем не трудно… Когда они не чувствуют опасности, их табуны порой отгоняются в изолированное место и оставляются там на несколько суток совсем без охраны. Поэтому военный отряд может без проблем приблизиться к лагерю и угнать их». Члены воинских обществ, назначаемые вождями общин выполнять полицейские функции, в действительности следили за порядком в лагере, а не за его пределами. Они разнимали ссорящихся и наказывали людей, нарушавших запреты племенного совета.
Крайне редко в индейской истории встречались дальновидные лидеры, понимавшие необходимость полноценной охраны лагерей и табунов. Одним из таковых был вождь кроу Арапуш. Он всегда выбирал место для лагеря так, чтобы его было легко защищать. Кроме того, вождь призывал своих людей покупать у торговцев больше ружей и боеприпасов, установил дневную и ночную охрану лагеря и внимательно следил, чтобы его воины всегда были настороже и готовы к битве. Во время его руководства многие враги, осмелившиеся подкрасться к лагерю кроу, были обнаружены и убиты.
Именно из-за отсутствия охраны американским войскам практически всегда удавалось на рассвете неожиданно напасть на спящий индейский лагерь. Лишь если кто-либо из охотников случайно набредал на следы вражеского отряда, обитатели лагеря предпринимали некоторые меры предосторожности, но их едва ли можно назвать совершенными. О присутствии в окрестностях врага сообщали вождю, а он, в свою очередь, оповещал через глашатая весь лагерь. Некоторые вожди общин иногда высылали разведчиков осмотреть окрестности. Обычно предосторожности ограничивались тремя мерами: наблюдение за собственной палаткой; сооружение одного или более корралей для лошадей; организация засады.
Если опасность была невелика, то семья организовывала наблюдение за собственной палаткой. Мужчины и женщины посменно не спали, прислушиваясь к странным звукам и необычным движениям лошадей, привязанных у палатки. Если страж слышал подозрительный звук, он будил спящих в палатке мужчин и они выскакивали наружу во всеоружии.
Лагерь сиу Пятнистого Орла, 1879 г.
Первостепенной задачей жителей лагеря, на который совершалось нападение индейского отряда или солдат, было пригнать в него табуны пасущихся лошадей, чтобы воины сражались конными, а женщины, старики и дети могли быстро скрыться. Враги же, со своей стороны, перво-наперво старались отрезать жителей лагеря от табунов. Воины немедленно бросались между лагерем и вражескими силами и сражались, прикрывая отход женщин, детей и стариков. Если лагерь был крупным, а нападение проводилось с нескольких сторон, воины могли окружить свой лагерь так, чтобы не дать врагу прорваться в него. Кроу вспоминали, как однажды обнаружили на своей земле огромный лагерь сиу, шайенов и арапахо. Противник вдвое превосходил кроу, и потому они решили уйти, но враги последовали за ними, и кроу ничего не оставалось, кроме как принять бой. Много Подвигов: «Насколько же призыв храброго человека может укрепить сердца остальных! Нашими военными вождями были Железный Бык и Сидящий в Центре Земли. Они проехали по лагерю на своих боевых конях, и каждый из них обратился к воинам и даже женщинам, чьи сердца уже пали на землю.
— Этот день хорош, чтобы, сражаясь, уйти к вашему Отцу, — говорили они нам.
Кровь закипела во мне от этих слов. В лагере не было суеты и громких голосов. Даже по лицам женщин было видно, что они сделают то, что от них потребуется. Мужчины не спешили и, поскольку нас уже не могли застать врасплох, ловили своих лучших лошадей и снимали с себя одежды, готовясь умереть в бою. Пока мы раскрашивали себя, барабаны били, а женщины пели военные песни. В такие времена ни один мужчина не может чувствовать себя трусом. Каждый воин станет приветствовать битву, когда храбрецы и женщины поют военные песни. Я бы и один с радостью встретил врагов в тот день. Мы практически закончили свои приготовления, когда они появились.
Вожди и лидеры черноногих. Раскрашенная фотография конца XIX в.
Воины кроу развернули свои шеренги вокруг нашего лагеря, чтобы пули не долетали до палаток… Сиу, шайены и арапахо неслись по широкому кругу, издавая военные кличи и обстреливая нас со спин своих скачущих лошадей… Наш лагерь и мы, воины, были окружены врагами, которые не приближались к нам, а скакали по кругу и впустую растрачивали свои пули».
Щит вождя кроу Арапуша. Ок. 1825 г.
Поселения полуоседлых племен довольно часто подвергались нападениям со стороны кочевников, и охрана их осуществлялась несколько лучше, чем в лагерях кочевых племен. В округе постоянно рыскали небольшие отряды конокрадов, с радостью готовых снять скальп с беспечно удалившихся одиночек, но от них чаще всего страдали женщины. Бывали годы, когда у деревень пауни почти каждую неделю кто-нибудь из их женщин погибал от рук сиу или других врагов. Случалось, что жители той или иной деревни неделями опасались выходить за пределы своего поселения. Если к деревне подходил крупный вражеский отряд, сражения избежать было невозможно. В этих случаях воины селения обычно выезжали на равнину, образуя боевой заслон, после чего происходила битва. Брекенридж стал свидетелем поведения жителей деревни арикаров после сообщения разведчиков о появлении в окрестностях вражеского отряда сиу. «Воины сразу же высыпали из деревни с великим шумом и криками, некоторые пешими, другие верхом на лошадях, и поспешили в направлении, указанном разведчиками, вниз по реке. Они не соблюдали какого-либо строя, а бежали в беспорядке, подбадривая друг друга, напоминая людей в наших городах, спешащих на тушение пожара. Некоторые из них были разодеты самым великолепным образом. Крыши земляных домов заполонили женщины, дети и старики, помощь которых выражалась лишь в силе их легких, но я видел нескольких, поспешивших на военную вылазку, хотя они и были почти согнутыми под тяжестью своих лет. Я насчитал около пятисот человек».
Воины кроу
Пожалуй, ни одно из племен не страдало от атак кочевников так сильно, как пауни. Огромные отряды сиу в 300–500 воинов обычно подъезжали к деревне пауни на рассвете и вытягивались перед ней в шеренгу. Они восседали на своих лучших лошадях, разодетые в военные одежды, и распевали военные песни. В момент их появления селение пауни превращалось в растревоженный муравейник. Кричащие женщины и дети забирались на крыши своих земляных домов, чтобы оттуда наблюдать за ходом сражения, а воины хватали оружие, вскакивали на лошадей и выезжали на равнину, чтобы встретить врага. Если позволяло время, воины пауни тоже надевали лучшие военные одежды, но чаще они лишь успевали раскрасить себя и своих боевых коней. Пауни выезжали между поселением и противником, сиу медленно приближались к ним. Когда противоборствующие стороны разделяло метров пятьсот, они останавливались. И те и другие распевали военные песни. Через некоторое время от одной из сторон отделялся всадник. Он кричал оскорбления в сторону противника и восхвалял своих соплеменников. Он хвалился тем, что делал с врагами раньше и что собирается сделать в будущем. Затем всадник скакал в сторону конца шеренги врагов, низко пригибаясь к шее своего коня. На расстоянии полета стрелы он поворачивал коня и мчался вдоль шеренги врагов, иногда выпуская в них стрелу за стрелой. Те, в свою очередь, осыпали его градом стрел и пуль. Порой враги бросались за ним в преследование. Когда смельчак достигал другого конца вражеской линии, он поворачивал коня и скакал к своим. Если он был ранен или под ним подбивали лошадь, а также если у преследующих его врагов были более быстрые лошади и соплеменникам казалось, что смельчака могут настигнуть, все воины бросались ему на помощь. Враги так же желали добраться до его скальпа, как соплеменники — спасти его, и стороны сходились в бою. Основная часть боя проходила на близкой дистанции, а потому воины мало пользовались луками и копьями и дрались томагавками, военными дубинками и били друг друга шестами для подсчета «ку». Многие получали раны и ссадины, но убитых, как правило, было мало. Если воин, вокруг которого разгоралась битва, лишался скальпа, его товарищи сразу отступали, оставляя тело в руках врага, поскольку оно уже не представляло для них интереса. Если же удавалось спасти его живым или защитить его тело от скальпирования, стороны разделялись и отходили на свои прежние позиции. После некоторой передышки уже от другой стороны отделялся всадник и все повторялось по новой. Иногда, вместо того чтобы скакать вдоль шеренги, смельчак бросался во вражеские ряды, намереваясь посчитать «ку» или убить кого-нибудь. Враги сразу же окружали его и старались убить, хотя часто ему все же удавалось спастись. Соплеменники сразу же спешили ему на выручку, и бой закипал с особой яростью. Если храбреца убивали, то скальпировали, а тело, как правило, разрубали на мелкие куски. В такой манере бой мог продолжаться большую часть дня, пока стороны не уставали и не разъезжались.
