Т. Боровцу было предложено вступить в контакт со штабом генерала Власова, на что атаман дал резкий отрицательный ответ. Власов для украинских лидеров являлся жупелом российской имперско-колониальной политики:
«Попытка создания антикоммунистического блока так называемых «народов России» с российским генералом Власовым во главе — попытка абсолютно безнадежная. Кто сегодня санкционирует само название «народы России», тот коммунизма не победит, а, наоборот, ему помогает. Коммунизм и Россия — это неразрывное целое. Коммунизм овладел всеми ресурсами Российской империи, а Российская империя дает динамику коммунизму как новому способу империалистического завоевания.
Если говорить о генерале Власове, что хочет быть руководителем антикоммунистического блока, то его особа у украинцев и всех других подсоветских народов доверия не вызывает:
1. как российский империалист.
2. как коммунист.
Мы не имеем точных данных, которые бы доказывали, что генерал Власов, будучи в России, был бы врагом коммунизма. То, что он пребывает в Германии и является идейным коммунистом, свидетельствуют его высокая карьера в Красной армии, наивысшие советские ордена, выполнение им тайных заданий за границами СССР. Такие посты Коммунистическая партия доверяет только тем людям, что имеют огромное доверие российской Коммунистической партии. Когда генерал Власов имеет такое огромное доверие российской Коммунистической партии, то становится ясным, что такому человеку не можем доверять мы, люди, ведущие антикоммунистическую борьбу…
…Германия требует союзников с таким же идеологическим фанатизмом, каковым обладает она сама. Союзников, которые выступают совместно с немецким солдатом не только тогда, когда играют победные фанфары, но и тогда, когда бывают тяжкие неудачи и приходится отступать либо вести партизанскую борьбу. Среди россиян таких союзников немецкий солдат не найдет. Они имеют свою державу и идеологично-политическую цель. Такими союзниками могут быть только националистично-патриотические элементы тех наций, что поневолены Москвой. На эти элементы немецкий солдат может опереться, а не на московско-коммунистических пленных либо специально засланных в Германию агентов НКВД. Таких союзников в националистической Германии не объединит некая московская идея неких «народов России», а только исключительно концепция расчленения великороссийской империи на суверенные национальные державы…»
О том, что его укрывал у себя бывший русский генерал и белогвардеец, Бульба в своих проповедях не вспоминал.
По поручению Украинского национального комитета (УНК) атаман занимался формированием парашютной бригады особого назначения. Это спецподраэделение предназначалось для диверсионно-разведывательных действий в тылах Красной Армии. Номинально парашютисты Бульбы входили в группу «Б» (войска спецназначения) Украинской народной Армии генерала П. Шандрука, главным руководителем украинского формирования был штурмбаннфюрер СС Хайнце Эберхардт, возглавлявший общерусскую группу истребительного подразделения ваффен СС «Восток». Численность парашютистов предполагалось довести до 5 тысяч, но успели сформировать лишь два батальона общей численностью 400 человек. Первый батальон парашютистов был полностью подготовлен к отправке в советский тыл, но окончание войны и отсутствие сил у люфтваффе не позволили реализовать этот план. Сценарий же, разработанный Боровцом, предусматривал высадку пятитысячной бригады в районе реки Припяти и объединение с остатками бывших партизан УНРА. Операция имела кодовое наименование «Майский колокольчик».
После войны атаман влачил нищенское существование в лагерях для перемещенных лиц и сотрудничал с Украинским национальным объединением — политической организацией закарпатских украинцев. С 1948 года бывший атаман проживал в Канаде. Здесь Бульба-Боровец выпускает ряд изданий, которые нелегально в числе других переправлялись на территорию Украины. Среди них были «Бюллетень Главной команды Украинской национальной гвардии», журнал «Меч и воля», военно-инструкторские материалы, листовки.
В 1946 году в Париже Бульба выпустил в свет «Краткий рассказ по истории, идеологично-моральным основам и политической платформе Украинской народной революционной Армии», а также «Кредо революции». В это же время атаман начинает издавать журнал УНРА.
Основным литературным трудом всей жизни Бульбы-Боровца стала книга «Армия без государства. Слава и трагедия украинского повстанческого движения. Воспоминания», которая вышла в свет благодаря Институту исследования Волыни в Виннипеге (Канада). Сам атаман не дожил до выхода в свет своей книги и умер 15 мая 1981 года.
В ряде послевоенных источников упоминается о планах Т. Бульбы-Боровца использовать некие подразделения «Украинской национальной гвардии» совместно с белорусскими националистами-эмигрантами в заброске десантных групп на территорию УССР.
В настоящее время на Волыни имя Тараса Бульбы-Боровца окружено почтением. В Ровно одна из улиц теперь названа именем Тараса Боровца (Бульбы). В 2002 году 15 тысяч жителей города обратились к местной Раде с прошением установить памятник своему земляку в Ровно и переименовать проспект Мира в проспект Боровца (Бульбы).
Украинская Повстанческая Армия и ее союзники
Украинская повстанческая армия была организована весной 1942 года стараниями Организации украинских националистов С. Бандеры. Нужда в собственных вооруженных отрядах была обусловлена активностью действий советских партизан, отрядов Армии Крайовой и других формирований, ведущих партизанские действия.
В июле 1944 года, когда ситуация на фронтах складывалась не в пользу Германской армии, был налажен диалог между немецкими военными кругами и командованием Украинской повстанческой армии (УПА). Этому способствовало то, что немецкие Вооруженные силы уже утратили контроль над большей частью территории Украины. Понимая, что украинские националисты будут вести борьбу с Советской властью в ближнем тылу советских войск, немецкое командование отдавало себе отчет в том, что этот фактор будет играть на руку немецким устремлениям. Абвер предоставил высшим армейским кругам информацию о том, что украинские повстанцы нуждаются в оружии, боеприпасах и медикаментах. Действуя по принципу «Враг моего врага — мой друг», немецкие представители начали фиксировать малейшие возможности установления обоюдовыгодных связей с руководством УПА.
Первый контакт представителей немецких Вооруженных сил и УПА состоялся в январе 1944 года в селе Злазно близ Ровно. Здесь прошла встреча между офицером из кампфгруппы войск СС под командованием обергруппенфюрера СС Прютцманна и представителем одного из отрядов УПА. Переговоры были безрезультатными. По их результатам группа Прютцманна уведомила руководство, что УПА борется против советских партизан и Красной армии, отказывается сдать немцам оружие. При этом парламентеры УПА обещали не нападать на немецкие части и предоставлять информацию о советских партизанских отрядах и регулярных войсках.
9 марта 1944 года советскими войсками был разгромлен батальон полицейского полка СС, в штабной документации которого был обнаружен документ следующего содержания:
Кампфгруппа Прютцманн.
Разведывательный отдел.
Касательно отношения к членам национальной Украинской повстанческой армии.
Начатые в районе Деражно переговоры с руководителями национальной Украинской повстанческой армии были успешно проведены также в районе Вербы.
Достигнута следующая договоренность. Немецкие части не подвергаются нападению со стороны УПА. УПА засылает разведчиков, преимущественно девушек, в занятые врагом районы и сообщает результаты в разведотдел кампфгруппы. Пленные красноармейцы, а также советские партизаны препровождаются в разведотделы для допроса, местные чуждые элементы используются боевой группой на работах.
Для обеспечения такого необходимого взаимодействия
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Агентам УПА, которые имеют удостоверения за подписью «капитан Феликс», или тем, кто выдает себя за членов УПА, разрешать беспрепятственный проход, оружие оставлять при них. По требованию агентов предоставлять им возможность быстрой доставки в разведотделы.
2. Члены отрядов УПА при встрече с немецкими подразделениями для опознавания поднимают левую руку с раздвинутыми пальцами к лицу — таковых не задерживать.
3. Со стороны УПА имеются жалобы на то, что немецкие полицейские части производят самовольную реквизицию, особенно домашней птицы. В соответствии с приказом от 11 февраля 1944 г. командиры частей привлекаются к ответственности за эти самовольные реквизиции.
