Василий Акшинский - Курильский десант

В 1944 году приказом командования Дальневосточного фронта был создан Камчатский оборонительный район (КОР). Это вызывалось необходимостью защиты Камчатки от возросшей угрозы нападения империалистической Японии. КОР объединил в своем составе все общевойсковые части и подразделения, которые по мере необходимости создавались здесь ранее с целью отпора любых попыток агрессора вторгнуться на территорию Камчатского полуострова.

Командующим войсками КОР был назначен генерал-майор Алексей Романович Гнечко. Ему были непосредственно подчинены сухопутные войска, обороняющие побережье Камчатки, и в оперативном отношении — Петропавловская военно-морская база (ПВМБ), 128-я смешанная авиадивизия и 60-й ордена Ленина Камчатский морской пограничный отряд.

В августе 1945 года под руководством А. Р. Гнечко объединенными усилиями пехотинцев, моряков, летчиков и пограничников, при активной помощи партийных, советских, хозяйственных органов и трудящихся Камчатки были освобождены от японских захватчиков исконно-русские земли — Курильские острова до Урупа включительно (остальные — к югу от него — были заняты советскими войсками, переброшенными на кораблях с Южного Сахалина). Ныне вся Курильская гряда входит в состав Сахалинской области.

В предлагаемой вниманию читателей повести показаны мужество и отвага советских воинов в Курильской десантной операции и вместе с тем — боевой путь командующего этой операцией, ныне покойного, генерал-лейтенанта Героя Советского Союза А. Р. Гнечко. Изложение событий подано в виде беседы с генералом, но оно отражает и личные воспоминания автора, который накануне и в начальный период Великой Отечественной войны был редактором областной газеты «Камчатская правда» (1940–1942 гг.), а затем — политработником-артиллеристом, принимал непосредственное участие в Курильской десантной операции в качестве парторга 279-го артиллерийского полка.

Созданию повести предшествовала большая поисковая работа, которая продолжается и поныне. Многое дала переписка автора с сотнями участников Курильского десанта и членами их семей. Существенную помощь оказали пионеры и школьники — красные следопыты.

В повести использованы материалы, собранные в процессе поисковой работы, а также в переписке автора с участниками Курильского десанта и членами их семей, с пионерами и школьниками — красными следопытами. Это позволило установить новые имена освободителей Курил, уточнить в ряде случаев написание фамилий, полных имен и отчеств, определить принадлежность, воинские звания и должности, выяснить данные о награждении тех, кто упоминается в уже опубликованных работах. За оказанную помощь сердечно благодарю всех, причастных к этому делу.

Текст рукописи повести был прочитан А. Р. Гнечко перед отправкой ее в издательство и окончательно доработан с учетом всех его мнений и пожеланий.[1]

Многие читатели обратят, наверное, внимание на то, что значительная часть упоминаемых участников Курильского десанта названа лишь по фамилии, без указания инициалов. Это результат незавершенности поисковой работы, которая продолжается.

Убедительно прошу читателей этой книги оказать автору посильную помощь в поисковой работе. Сообщайте, пожалуйста, адреса известных вам участников освобождения Курильских островов. А самих участников Курильской десантной операции очень прошу поделиться воспоминаниями, рассказать о себе, однополчанах и сослуживцах.

Прошу писать по адресу: 121 165, Москва, Г-165, Кутузовский проспект, 26, кв. 287. Акшинскому B.C.

Время от времени мы встречались с Алексеем Романовичем Гнечко, генерал-лейтенантом в отставке, на его московской квартире, и чаще всего наш разговор невольно переходил на воспоминания о последних залпах второй мировой войны, что прозвучали па самом краю Отчизны — на далеких и бесконечно родных Курильских островах. Впервые нам довелось встретиться зимой 1944–45 года, когда он был командующим Камчатским оборонительным районом (КОР), а я, до этого сугубо гражданский человек, стал комиссаром, замполитом 1-го дивизиона 428-го гаубичного артполка АРГК, а затем — парторгом 279-го артиллерийского полка. Будучи еще редактором областной газеты «Камчатская правда», я, как и все другие ответственные работники, был «бронирован». Многие, обращались в центр с просьбой о разбронировании, но обычно все оставалось по-прежнему. Мне повезло: мое заявление рассматривал Камчатский обком ВКП(б). Перед заседанием бюро обкома я смог побеседовать с хорошо знающими меня товарищами, и они обещали поддержать мою просьбу. Так я стал военным, только вместо отправки на фронт, о чем я просил, меня оставили служить в Камчатском гарнизоне. Но я был рад и этому, так как знал, что с Дальнего Востока нередко отправляются на запад маршевые роты, и я надеялся попасть в состав одной из них.

В тот раз войска КОР проводили многодневное тактическое учение совместно с представителями других родов и видов войск.

Разгулялась пурга, трудно было обнаружить и разгромить условного противника, но полки и подразделения нашей, «красной», стороны действовали смело и решительно, и когда были найдены несколько отрядов «синих», мы решительно атаковали их. «Противник на нашем участке был «уничтожен», и нам разрешили сделать большой привал. Солдаты вмиг развели костер и уютно устроились вокруг него. Я решил воспользоваться передышкой и начал рассказывать солдатам и офицерам о международной обстановке, и мало-помалу у слушателей рассеялась усталость. После окончания беседы посыпались самые разные вопросы. Тогда-то я впервые и увидел генерала Гнечко. Я встрепенулся, чтобы отрапортовать, как положено по уставу, командующий знаком руки остановил эту попытку и сказал:

— Продолжайте.

Посыпались новые вопросы, но я заметил, что резко изменился их характер: если прежде спрашивали, как говорится, о бытовом — вплоть до выяснения причин плохого качества и редкого подвоза махорки, то сейчас вопросы приняли сугубо политический характер: почему союзники так затянули с открытием второго фронта в Европе, о Ялтинской конференции руководителей трех держав, о ходе войны на Тихом океане.

После беседы мы окружили нашего генерала и стали спрашивать, как обстоят дела на других участках борьбы с «синими».

Улыбнувшись в пышные темные усы, он ответил:

— Все наши действуют, как подлинные герои, хотя и не без огрехов. С такими воинами не страшен никакой противник. И вы — молодцы: у костра отдохнули и беседу послушали. Теперь, наверное, и вопросы международного положения, да и задачи нашего учения стали яснее. Не так ли?

Затем, повернувшись ко мне, генерал заметил:

— Вот и встретился с вами и деловые качества ваши в какой-то мере удалось узнать. А то говорят, что в 279-м артполку один из политработников — бывший редактор «Камчатской правды». Не скрою, заинтересовался, но встретиться все как-то не выпадало случая. Значит, оторвала и вас обстановка от редакторского стола. Но ничего, судя по всему, скоро войне конец — уже за государственной границей наши войска сражаются. Ну что ж, спасибо за беседу. Будем знакомы.

С тех пор прошло более четверти века, и мы ни разу больше так и не встретились. Выручил господин «случай». Как-то, в начале 70-х годов мы буквально столкнулись с ним на Кутузовском проспекте в Москве. Узнали друг друга, разговорились, обметались адресами, телефонами. Оказалось, что и живем-то мы почти рядом. С тех пор стали встречаться.

На этот раз Алексей Романович был в каком-то особо приподнятом настроении, может быть, потому, что мы накануне договорились о продолжительной встрече, а я предупредил его: «Буду записывать ваши воспоминания».

Беседа началась. Постепенно память уводила нас все дальше и дальше, в военные годы, в первые послевоенные месяцы, когда до начала советско-японской войны оставался уже совсем короткий срок.

Мы хорошо помнили, в каких суровых условиях приходилось пехотинцам, морякам и другим воинам нести боевую службу на Дальнем Востоке в то время, и как провокационно вела себя японская военщина по отношению к нашей стране. Она нагло и грубо нарушала пакт о нейтралитете, заключенный между СССР и Японией в апреле 1941 года. Районами таких провокаций были прибрежные зоны Камчатки, линии рейсов наших судов по Охотскому морю и Тихому океану из Петропавловска во Владивосток и по другим направлениям. Используя неблагоприятные условия, сложившиеся для России в 1855 и 1875 годах, Япония путем дипломатического нажима, поддержанного западными державами, вынудила нашу страну отдать ей открытые, описанные и освоенные русскими землепроходцами и мореходами острова Курильской гряды. В 1905 году в результате поражения царского правительства в русско-японской войне Япония захватила силой и южную часть Сахалина.