Берией планировались крупные экономические и политические реформы, призванные оздоровить и упрочить Советское государство — примерно такие же, как впоследствии осуществил Китай. Предполагалось ослабление роли партии и перераспределение ее полномочий в пользу государственных органов. Задумывалось создание зон свободного экономического развития, частичный переход от колхозов к фермерскому хозяйству. Располагая исчерпывающей информацией разведки, Лаврентий Павлович осознавал и пагубные последствия заведомо неравной, заведомо разорительной военно-технической гонки вооружений. Поэтому предполагал от «холодной войны» перейти к диалогу и нормализации отношений с Западом. Но реализоваться этому было не суждено. Бывший троцкист Н. С. Хрущев организовал переворот, Берия был свергнут и расстрелян.
Не исключено, что вместе с ним была похоронена и тайна Мюллера. Как свидетельствует Серго Берия, сын и домашнее «доверенное лицо» Лаврентия Павловича, его отец не регистрировал общим порядком некоторых особо ценных своих агентов. Например, видных зарубежных политиков, дипломатов, общественных деятелей. То есть таких людей, информация о работе которых на Советский Союз в случае утечки вызвала бы негативный международный резонанс и прочие нежелательные последствия. Берия учитывал, что подобные утечки полностью исключить нельзя при любой степени засекречивания — сведения могут просочиться через перебежчиков на Запад, «двойников», вербовку сотрудников МГБ. Поэтому на таких «особых» агентов личные дела не заводились вообще. И о них знал лишь сам Берия и несколько лиц, осуществлявших непосредственную связь с ними. Лиц, заведомо умевших держать язык за зубами. Мюллер по всем пунктам вполне подходит под упомянутую категорию агентов. А значит, даже в сверхсекретных архивах Лубянки информации о нем может не оказаться.
Ну а Никита Сергеевич Хрущев, хотя его принято считать «демократизатором» и автором «отепели» (поскольку он щедро прикормил десяток-другой писателей, журналистов и деятелей искусства, бурно взявшихся прославлять его правление), на самом-то деле вернулся к политике даже не Сталина, а Троцкого. Взял курс на «мировую революцию» с беспрецедентным финансированием «дружественных» компартий и правительств развивающихся стран. Своими выходками способствовал нагнетанию международной напряженности. Провел «вторую коллективизацию» с изъятием у колхозников приусадебных участков, скота, запретом подсобных хозяйств. Возобновил гонения на православную церковь. Затормозил на пять лет расформирование ГУЛАГа. Да и началось его правление с кампании крутых репрессий. Точно так же, как раньше истребляли и сажали «людей Ягоды», «людей Тухачевского», «людей Якира», «людей Ежова», Хрущев обрушился на «людей Берии».
В качестве «палачей Берии» были расстреляны Деканозов, Кобулов — несмотря на то, что они не имели никакого отношения к карательным органам, а занимались дипломатией и разведкой. А вся система стратегической разведки, созданная Берией, была целенаправленно разгромлена. И лучшие, великолепнейшие специалисты в этой области — Райхман, Эйтингон, Судоплатов, Мешик, Милыытейн, Зарубин, Коротков, Полякова и др. попали под репрессии. Словом, в то же самое время, когда реабилитировали нацистских преступников на Западе, в то же время, когда участники операции «Красной капеллы» вместе с другими заключенными и пленными выходили на свободу в СССР, арестовывали тех, кто руководил советской разведкой в годы войны. Одних расстреляли, других отправили за решетку, третьих разогнали по ссылкам или просто поувольняли.
Тем, кто сумел пережить эти гонения, потом пришлось долго хлопотать о реабилитациях, о восстановлении снятых званий, возвращении отнятых наград, о выслугах и пенсиях. Относительно казненных и умерших в заключении столь же трудно, а часто и безуспешно хлопотали родственники — силясь хотя бы вернуть их доброе имя. Один из главных руководителей разведки генерал Павел Судоплатов, отсидев в тюрьме, долгое время пребывал в забвении. Выпустили, но продолжали считать «опальным», как бы «прокаженным», старательно обходя стороной его фамилию и огромные заслуги перед Родиной. Заговорили о нем только в 1990-х, когда стали сниматься грифы секретности, подниматься давние дела. Умер он совсем недавно, и его интервью до сих пор украшают сенсационные телефильмы о блестящих достижениях наших спецслужб.
И наконец — ГЕНРИХ МЮЛЛЕР. Он и в самом деле исчез. Как в заключительных кадрах фильма «Семнадцать мгновений весны» автомобиль Штирлица уезжает в никуда, в неизвестность, так канул в неизвестность и Мюллер. Последний раз его достоверно и определенно видели в рейхсканцелярии 29 апреля 1945 г. В день, предшествующий смерти Гитлера. А о дальнейшей судьбе Мюллера в разных источниках бытуют лишь версии. Поэтому и вашему покорному слуге остается только привести и разобрать их.
Версия первая. Из того факта, что в попытке прорыва с Борманом Мюллер не участвовал, делается вывод, что он покончил жизнь самоубийством в рейхсканцелярии. Однако сразу оговоримся, что данная версия имеет ряд уязвимых сторон. Во-первых, люди кончают с собой, когда не имеют другого выхода. У Мюллера такой выход был. Стоило ли два с лишним года работать на русских и помогать им, чтобы потом предпочесть смерть встрече с ними? Во-вторых, гибель фюрера и крушение рейха не были для шефа гестапо такой трагедией, как для других приближенных Гитлера. Да он и не являлся приближенным. К тому же, он был умелым приспособленцем к разным властям и режимам. Ну и наконец, в-третьих, все трупы, оставшиеся в рейхсканцелярии, тщательно исследовались советскими спецслужбами, искавшими нацистских руководителей. Уж наверное, начальника гестапо не пропустили бы. Но сообщений о находке его тела не было. Тем не мейее эта версия долгое время рассматривалась как основная. В 1958 г. на месте предполагаемого захоронения Мюллера (точнее, кого-то, кого сочли «может быть, Мюллером») в Западном Берлине был даже установлен памятник. Но проведенная в сентябре 1963 г. эксгумация останков и экспертиза дала отрицательный результат. Опровергла, что это — Мюллер, не выявив никаких подтверждений для идентификации.
Что ж, очевидно, бункер он все-таки покинул. И за неимением фактов я рискну представить читателю некоторые психологические детали. 29 апреля — день, когда Мюллера видели в последний раз, был не только преддверием смерти Гитлера. Накануне, 28-го, у Мюллера был день рождения, ему исполнилось 45 лет! Разумеется, в больной атмосфере бункера никто об этом не вспомнил. 28-го все были заняты подготовкой к свадьбе фюрера и Евы Браун, а потом мрачной церемонией их бракосочетания. Но сам-то Мюллер о своей дате помнил. Дата достаточно «круглая». Разве плохой психологический повод — на следующий день после 45-летия начать «новую жизнь»?
Начальнику гестапо было это сделать проще, чем другим видным нацистам. Ему не требовалось спасать Третий рейх (и свое высокое положение в государстве) сепаратным миром с Западом или с русскими. Он думал только о себе. Как человек весьма трезвомыслящий, он хорошо понимал, что прежнее положение все равно сохранить не сможет. Как говорится, не до жиру. Он был одинок, не обременен ни семьей, ни богатством, ни недвижимостью. Что тоже облегчало дальнейшие шаги. Расставаться ему было не с чем, кроме власти, а она все равно кончилась. И «дорожка» была уже подготовлена. Ошибки неумного Фегеляйна Мюллер наверняка учел. Не стал спешить, как расстрелянный родственник фюрера, а выждал еще пару дней.
И предположу, что он покинул рейхсканцелярию в ночь с 29 на 30 апреля. Обстановка сложилась самая подходящая. Гитлер со всеми уже распрощался в первый раз. Ждали, что в эту ночь он и уйдет в небытие. А другие обитатели бункера, как отмечалось, взялись пить и плясать под патефон — и гудели до утра… Тут уж ясно было, что не хватятся. А если потом хватятся, то уже ничего сделать не смогут. Обстановка вокруг рейхсканцелярии была еще получше, чем через двое суток, когда надумает пробиваться Борман. Вдобавок у Мюллера появилась свежая ценная информация, способная заинтересовать советскую сторону — завещание Гитлера, его ожидаемое самоубийство… Но куда начальник гестапо подевался потом? Давайте разберем и эти варианты.
Версия вторая. Мюллер вполне мог погибнуть уже после ухода из бункера. Это куда более правдоподобно. В Берлине кипело сражение, и человека запросто могли сразить случайные пули или осколки где-нибудь на улице или снаряд, обрушивший стену дома. Целые кварталы германской столицы превращались в бесформенные груды руин. Конечно, при бегстве Мюллер не забыл переодеться. И если он действительно пал таким образом, на улицах или под развалинами, то правду мы не узнаем никогда. Его не опознали бы среди множества других мертвецов, военных и гражданских. Да и не стали бы опознавать. До того ли было, когда собирали, извлекали из-под завалов и хоронили тысячи трупов после боев?
