Для Врангеля была очевидной необходимость оформления военного союза с Польшей, когда «крупные успехи поляков в борьбе с Красной армией» впервые за все время вооруженной антисоветской борьбы «давали возможность путем согласованных действий польской и русской армий, под высшим руководством французского командования»[279] наконец-то нанести смертельный удар советской власти. Из штаба Врангеля уже сообщали в Париж о готовности польского правительства создать русскую армию из военнопленных красноармейцев численностью 80 тысяч человек[280]. Решение о подчиненности армии было компромиссным: она должна была находиться под польским командованием и использоваться на польском фронте, но на правом фланге. В ходе операции армия переходила бы на левый фланг армии Врангеля и под его командование[281].
С генералом Булак-Балаховичем Б. Савинков 27 августа заключил соглашение, согласно которому вооруженный отряд Булак-Балаховича «выступал под общими лозунгами Русских отрядов, возглавляемых Савинковым на польской территории». Была выработана общая программа, которая имела своей целью «возрождение России на демократической основе» и включала 4 пункта: Учредительное собрание, земля народу, демократия, союз народов (федерация). Булак-Балахович был поставлен под финансовый контроль со стороны Б. Савинкова. Он должен был сохранять «стратегическую связь» с другими русскими отрядами, но с оперативной точки зрения мог действовать самостоятельно.
Б. Савинков брал на себя представительские функции отряда Булак-Балаховича «с политической точки зрения» перед польским правительством и союзными державами, а также обязался содействовать улучшению снабжения и организовать культурно-просветительное и санитарное обслуживание отряда. Б. Савинков обязался также организовать «антибольшевистскую пропаганду в Красной армии и в местностях России, занятых ныне большевиками»[282]. Предполагалось, что «в случае передвижения отряда генерала Булак-Балаховича в глубь российской территории на местах будет организовано местное самоуправление и административное управление согласно плану, выработанному Б. Савинковым[283].
Со своей стороны польское военное ведомство приступило к усилению армии Булак-Балаховича. 27 августа штаб военного министерства Польши за подписью майора К. Полякевича[284] издал приказ о вербовке добровольцев в его отряд[285]. Кампания по вербовке контингента носила «срочный характер», поскольку «дивизия» Булак-Балаховича была признана военным министерством «серьезной военной силой, очень ценной в боевом отношении». Для исполнения приказа дивизионному врачу Рожно-Рожновскому и военному чиновнику М. Григорьеву было предписано объехать все концентрационные лагеря, сборные и пересыльные пункты и этапы. В приказе подчеркивалось, что деятельность эмиссаров необходимо «самым решительным образом поддержать и приложить все усилия к тому, чтобы она в возможно более короткий срок дала серьезные результаты».
Завербованных добровольцев было приказано «немедленно» отправлять к месту интендантства группы Булак-Балаховича – в Люблин или во второй отдел штаба польского военного министерства. Обмундирование и оружие пленные красноармейцы получали на месте, там же зачислялись в соответствующее подразделение дивизии. Подобные распоряжения были отправлены во вторые отделы командований всех военных округов[286]. Контроль осуществлял второй отдел штаба военного министерства.
Состав будущей армии Булак-Балаховича был неоднородным: военные единицы различались по составу, снабжению и военной подготовке. 1-я дивизия «Смерти» под командованием полковника М. Л. Матвеева считалась лучшей. Основной ее состав Булак-Балахович привел с собой из Эстонии. Отменной, по свидетельству генерала П. Н. Симанского, была и личная сотня Булак-Балаховича. В кавалерийской дивизии под командованием полковника С. Э. Павловского лучшим был конный полк[287]. 2-я дивизия была сформирована в конце августа в Люблине под командованием полковника Л. И. Микоши. В ее составе были офицеры бывшей Северо-Западной армии Н. Н. Юденича, которых Микоша привел с собой из Эстонии. Но основной контингент частей армии Булак-Балаховича составили выходцы из Полесья и из-под Пинска.
Определенную часть контингента отряда составили военнопленные красноармейцы из польских лагерей. В отечественной историографии есть мнение, что число добровольцев – военнопленных Красной армии составило в НДА около 10 тысяч человек[288]. Эта цифра требует уточнения, если ее принять, то следует признать, что НДА почти полностью была сформирована из военнопленных красноармейцев, что не соответствует действительности.
В составе НДА была самостоятельная крестьянская дивизия под командованием атамана Искры-Лохвицкого. 3-ю дивизию стали формировать в январе 1920 г. под Кобрином под командованием генерала М. В. Ярославцева. В нее действительно вступили военнопленные красноармейцы из лагеря Стржалково. Все эти части, кроме полка донских казаков полковника Г. Духопельникова и железнодорожного полка, принимали участие в боевых действиях на стороне польской армии. Штаба в НДА, по сути, не было, хотя его начальником числился полковник Васильев[289]. С 24 сентября отряд Булак-Балаховича был переподчинен 4-й польской армии и в группе генерала Ф. Краевского принимал участие в боях за Пинск[290].
О численности НДА к осени 1920 г. в различных источниках имеется достаточно однородная информация: Виктор Савинков насчитывал 10 тысяч человек, генерал Симанский – 20 (с резервами), Н. И. Какурин – 9 тысяч штыков и 1 тысячу сабель[291]. З. Карпус предполагал, что в боевых действиях принимало участие около 11 тысяч человек[292].
Б. Савинков продолжал собирать силы. 6 сентября он заключил соглашение «с целью координации действий против большевиков» с лейтенантом В. Бреде (Бриеде), военная группа которого находилась в Эстонии[293]. Как и отряд Палена в Латвии, группа в Эстонии состояла из чинов бывшей Северо-Западной армии. Б. Савинков принял меры к их эвакуации в Польшу, надеясь, что численность Русского отряда к ноябрю 1920 г. вырастет до 35 тысяч человек[294].
В сентябре дважды в Ригу выезжал Дикгоф-Деренталь. Добровольцам из Эстонии и Латвии он обещал выплату денежного содержания со дня посадки на пароход, своевременную уплату содержания в соответствии с занимаемой должностью, а также немедленно выдать обмундирование. Снаряжение и вооружение добровольцы должны были получить на месте формирования – в г. Скальмержице. Пищевое довольствие было обещано в размере полного фронтового пайка, установленного в польской армии[295].
10 сентября Б. Савинков докладывал председателю Совета министров Польши, что формирование русских частей «быстро продвигается вперед». В районе г. Влодава находилось «соединение генерала Булак-Балаховича», численностью 5 тысяч штыков и сабель. Для усиления этого «соединения» командующий 3-й польской армией прикомандировал к нему контингент «в 2 тысячи сабель», что в сумме составило 7 тысяч человек. В районе Калиша было дислоцировано «соединение генерала Бобошко», численностью 4,5 тысячи человек. В стадии формирования находились «соединение генерала Пермикина» и «кавалерийское соединение генерала Трусова».
Б. Савинков пытался убедить председателя Совета министров Польши в необходимости прекратить засекречивать акцию по формированию русских отрядов в Польше и указывал на необходимость «великодушной помощи союзников» оружием и обмундированием[296]. Председатель РПК исходил из того, что русские части в Польше были предназначены «для совместных операций с польскими войсками на польском фронте». После победы над большевиками Б. Савинков планировал использовать их «для операций непосредственно в России»[297].
В середине сентября Врангель отдал приказ об эвакуации всех боеспособных частей из Польши в Крым и обратился к правительству Франции с предложением о «совместном плане действий с поляками». 21 сентября от его имени русский военный агент в Швеции передал телеграмму генералу К. Г. Маннергейму с выражением уверенности в том, что «Финляндия также присоединится к общим действиям, с целью нанесения большевизму окончательного удара»[298]. Надежды Врангеля не оправдались – главнокомандующий независимой Финляндии не счел возможным участвовать в русской акции.
В условиях успешного польского контрнаступления 18 сентября польское военное министерство приняло решение реорганизовать русские части, перевести их в Брест и организовать этапный и сборный пункт в Скальмержицах[299]. После несостоявшегося «крайне желательного»[300] для польского военного командования выхода Русского отряда на фронт 26 сентября Врангель уволил Бобошко и назначил командующим армией генерал-майора Б. С. Пермикина. Начальником штаба Русского отряда был назначен прибывший из Латвии полковник Б. П. Поляков.
