В разделе «Отметки военного комиссариата о текущем приёме на учёт и снятии с учёта» указано: «Принят на учёт 13 марта 1958 года Октябрьским РВК Кировской области Уральского военного округа» [27]. Так в обобщённом виде была документально отражена военная служба Сергея Никифоровича Круглова.
Несмотря на то, что совнархозам предоставили широкие права, многие вопросы при общей централизованной системе управления приходилось «пробивать» в Москве. В конце марта месяца в такую служебную командировку в столицу с удовольствием отправился заместитель председателя совнархоза Круглов С.Н. Это дало ему возможность, помимо решения производственных проблем, повидаться с семьей, передохнуть от одиночества, на которое он был обречён в своей ссылке. Супруга Таисия Дмитриевна болела, дети учились в институтах, набирались знаний. Мама Любовь Игнатьевна по мере сил занималась хозяйством. Но «свидание» продолжалось всего несколько дней. В обратную дорогу родные снабдили Сергея Никифоровича домашними вареньями и другими продуктами.
После возвращения Круглова С.Н. к месту работы Кировский обком партии поручил ему, как члену обкома, сделать доклад 22 апреля 1958 года на торжественном собрании, посвящённом 88‑й годовщине со дня рождения «великого вождя и учителя рабочего класса В.И.Ленина». Рукописный текст этого доклада на 21 листе также хранится в Личном фонде № 10146 ГАРФ. Написанный в духе того времени материал пронизан верой в торжество ленинских идей, сознанием силы созданной вождём коммунистической партии [27].
А за три дня до выступления у Сергея Никифоровича произошел гипертонический криз, сопровождавшийся резкой головной болью и головокружением. Предыдущие два десятилетия напряжённой и беспрерывной работы давали о себе знать. Часто все недуги начинают проявляться именно после того, когда несколько спадает постоянное нервное напряжение. После переезда в Киров Круглову С.Н. уже пришлось несколько раз обращаться в поликлинику по поводу своего состояния здоровья, но, даже имея на руках бюллетень, неугомонный больной продолжал ходить на работу. На этот раз при помощи медицины с недугом удалось успешно справиться [27].
Несмотря на повседневную занятость на работе и внимание со стороны окружающих, Сергею Никифоровичу, чувствовавшему определённое физическое недомогание, достаточно тоскливо было одному, без семьи, особенно в вечернее время. Всё это прекрасно отражено в его письме, отправленном в конце апреля месяца в Москву любимой жене:
«Дорогая Тая!
Сегодня весь день был на заседании пленума обкома — обсуждали вопрос о проведении весеннего сева в области. Сейчас по-нашему время 9 часов 25 минут вечера. В гостинице холодно, так как на улице сегодня у нас более чем прохладно. Днем шёл мокрый снег, слякоть, холодный ветер. А по радио, я слушал, что в Москве днём было 18 градусов тепла. Вроде Киров и недалеко от Москвы, а разница в климате весьма заметна. Что-то ты поделывала сегодня, моя дорогая? Как всегда, у тебя много всяких забот и беспокойств и домашних хлопот. Эти заботы никогда тебя не оставляют в покое. Уж такая, видно, у тебя судьба. Я очень рад, что, как будто, тебе стало немного лучше. Во всяком случае, голос твой в телефонной трубке вчера звучал несколько поздоровее, чем это было ранее.
Сейчас попил чайку. У меня ещё много продуктов имеется от того, что ты мне положила — есть сыр, хлеб, масло, сахар, а к варенью я ещё не приступал. Так что я — богач: видишь, живу, как при коммунизме. Город Киров готовится к празднику 1 мая. Он прихорашивается, чистится, вывешивает красные флаги. Словом, становится нарядным и праздничным. Конечно, в Москве наступление праздника чувствуется во сто крат сильнее, ну, на то она и Москва — столица мира. В коридоре гостиницы где-то слышатся звуки гармоники и весёлый смех — видно, народ уже вступает в полосу праздника. Весело им, а мне очень не достает тебя, детей — чувствую себя очень одиноким, и от этого тяжело на душе. Когда живёшь в семье, то не замечаешь, какое благотворное влияние это оказывает на человека. А одному жить, господи, как это тяжело — места себе не находишь, не знаешь, чем даже заняться. Скучаю по тебе, по детям и как-то теперь это чувство переношу тяжелее, чем раньше, до этого приезда. Чем бы это объяснить? Неужели тем, что сил стало меньше? Нет, этого допустить нельзя, постараюсь взять себя в руки. Я должен быть крепким, работоспособным, полным оптимизма — ради вас, мои родные, ради тебя, Тая! Должен продержаться, по крайней мере, ещё несколько лет, а там дети встанут на ноги, и нам станет полегче. Ты тоже не унывай — держись, надейся на лучшие времена. Валерий то хорошо занимается? Ты последи, как он готовится к зачётам и экзаменам. Влияй на него. За Ирочку то я особенно не беспокоюсь: она умная и выдержанная девушка, только бы у неё укрепилось здоровье.
До свидания, моя родная. Иду спать. Желаю тебе всего хорошего, привет детям. Живи спокойно и ни о чём не беспокойся.
Крепко тебя целую, моя любимая.
Твой Сергей.
Киров. 28 апреля 1958 года» [27].
Ощутил ли теперь Сергей Никифорович ту же тоску, которая томила души миллионов людей, отправлявшихся Советской властью на долгие годы, а то и навечно в места не столь отдалённые — в заключение или на поселение? А ведь это была некогда подчинявшаяся ему огромная армия подневольных строителей коммунизма.
После Майских праздников в работе Кировского совнархоза опять накопились вопросы, которые требовали своего решения в Москве. Зампред Круглов С.Н. с радостью согласился отправиться в столицу в качестве «гонца». Однако через несколько дней после того, как Сергей Никифорович прибыл в свой московский дом, ему стало плохо, и 23 мая 1958 года его пришлось госпитализировать в Кремлёвскую больницу. Как записано в истории болезни, «больной предъявил жалобы на раздражительность, резкие головные боли, головокружение, бросание в сторону в период резких увеличений артериального давления». После месяца лечения 27 июня 1958 года Центральная врачебно-экспертная комиссия МВД СССР под председательством полковника медицинской службы Скворцова дала заключение о том, что «тов. Круглов С.Н., 1907 года рождения, в связи с существенным ухудшением состояния здоровья из-за наличия значительно выраженных функциональных нарушений полностью нетрудоспособен и является инвалидом ВТОРОЙ группы с переосвидетельствованием через год. Как выполняемая, так и любая другая работа противопоказаны». Причём установленная с 4 июля 1958 года «инвалидность связана со службой в МВД» [27].
После лечения в стационаре больного отправили для прохождения курса реабилитации в загородную больницу. Немного поправив своё здоровье, Сергей Никифорович отправился в город Киров, чтобы в соответствии с настоянием врачей уволиться с работы. Сотрудники Совнархоза вдруг вспомнили, что не приняли уже увольнявшегося зама в члены профсоюза. Тут же Местный комитет Кировского Совнархоза оформил вступление Круглова С.Н. в профсоюз служащих и принял от него взносы с января по июль текущего года. Этим же числом с учёта сняли и выдали на руки профсоюзный билет № 3064690 и учётную карточку, которые в дальнейшем пригодились лишь для того, чтобы попасть в Личный фонд Круглова С.Н. № 10146 [27].
В соответствии с существовавшим положением Совнархоз запросил разрешение у Кировского обкома партии на увольнение руководящего работника в связи с его инвалидностью и, получив «добро», оформил необходимые бумаги. Вслед за этим Совет Министров РСФСР также освободил заместителя председателя Кировского совнархоза от работы «по болезни с переходом на инвалидность», соответствующая запись о чём была сделана в Трудовой книжке 23 июля 1958 года [28]. Теперь пенсионеру-инвалиду второй группы Круглову С.Н. оставалось выполнить лишь одно небольшое дело: сняться с партийного учёта с тем, чтобы, вернувшись в Москву, войти в состав той районной партийной организации, с которой будет связана дальнейшая общественная деятельность заслуженного коммуниста. Однако на эту просьбу первый секретарь Кировского обкома партии Пчеляков А.П. дал уклончивый ответ, сославшись на то, что только в январе товарищ Круглов С.Н. был избран членом обкома и что вроде бы не совсем удобно всего через полгода уходить из парторганизации, оказавшей ему столь высокое доверие.
Почти всю осень и зиму 1958 года, находясь в Москве, Сергей Никифорович проболел в связи с «обострением гипертонической болезни и болезнью головного мозга». К сожалению, обстановка в родном московском доме сложилась достаточно тревожная: жена Таисия Дмитриевна страдала стенокардией (первый инфаркт у нее произошёл в 1953 году). Дочь Ирина долгое время находилась в больнице из-за болезни сердца. Родные, как могли, поддерживали друг друга в это сложное время.
Весной, немного окрепнув, Сергей Никифорович вновь занялся своими служебными делами. В апреле месяце он поехал в город Киров, чтобы решить вопрос о снятии его с партийного учёта, о чём уже многократно подавал заявления и устно, и письменно. В состоявшемся очередном разговоре секретарь обкома Пчеляков А.П. вновь дал Круглову С.Н. весьма уклончивый ответ: «Мы ещё раз посоветуемся с членами обкома и Вам сообщим. Но Вам здесь ждать не обязательно. Мы Ваш (московский) адрес знаем и Вам сообщим» [27]. Ясно, что с членами обкома советоваться было не о чем, а потому в Москву направили запрос: «Что делать в сложившейся ситуации?» Из Центрального Комитета партии пришло разъяснение для «несообразительных» о том, что решением ЦК КПСС (читай: личным решением первого секретаря Хрущёва Н.С.) партийная организация города Кирова определена как место постоянного пребывания на партийном учёте (читай: постоянной ссылки) коммуниста Круглова С.Н. Прекрасно понимавший сложившееся положение секретарь обкома Пчеляков А.П. всё не решался объявить о таком положении дел, но в конце апреля и начале мая Круглов С.Н. сам несколько раз звонил по телефону из Москвы и интересовался результатами рассмотрения его заявления. В итоге Кировский обком КПСС направил Сергею Никифоровичу заказное письмо, в котором так официально изложил «партийный вопрос»:
