Зачем повторять?
Чтобы все усвоили…[192]
Жуков правду пишет… но забывает сказать, что во всем остальном мире были точно такие же бензиновые двигатели.
…Только в Советском Союзе была осознана необходимость иметь сверхмощный скоростной танковый дизель. Задолго до войны он был создан, отработан, поступил на вооружение. Только Советский Союз на момент начала войны имел дизельные двигатели»[193].
Что в СССР был создан дизельный танковый двигатель «В-2»[194], не имеющий аналогов в мире и позволивший создать в ходе войны боевые машины, превосходящие технику противника, это правда.
Что дизельное топливо склонно к возгоранию куда меньше бензина, тоже факт.
Однако из 7800 танков «БТ» всех серий, стоявших на вооружении РККА к началу войны, дизельными были лишь чуть более 700 «БТ-7М»[195]. Но главной причиной огнеопасности «бэтушек» являлось неудачное расположение топливных баков.
«У Кристи детали подвески отделялись от внутреннего помещения тонким бронелистом, так вот там, где были спиральные пружины, и поместили бензобаки. Из-за того, что пространство было узким, их пришлось сделать широкими. Это новшество дорого обошлось танкистам — тонкая бортовая броня не выдерживала попаданий противотанковых снарядов, а если они попадали в бак, пожар был неминуем. К сожалению, этот недостаток унаследовали и «Т-34» первых выпусков»[196].
Из всего сказанного нетрудного сделать вывод, что «БТ» — вовсе не танк-агрессор, а удачная машина середины тридцатых годов, которой судьба уготовила вступить в дело лишь в начале сороковых. В бою танк против танка «бэтушки» значительно превосходили «Т-І» и «Т-ІІ», имели шансы, встретившись с трофейными чехословацкими «35(t)» и «38(t)»[197], но уступали средним «Т-ІІІ» и «Т-IV», в той же степени, в которой последние уступали «тридцатьчетверкам». То же, даже в большей степени, может быть отнесено и к «Т-26». И не случайно, конечно, ворваться в Берлин довелось не ему и не «бэтушкам», а «тридцатьчетверкам» и «ИС».
Повторюсь, времена и обстоятельства были не те, что способствуют скорому внедрению передовых конструкторских идей. И недоработками, как говорят инженеры, «детскими болезнями», страдали и «Т-34», и в особенности «КВ», надежность которого в эксплуатации оставляла желать лучшего. Все же, надо признать, обе эти машины на голову были выше любого немецкого танка. Но… назвать танком-агрессором их В. Суворов не решился, Слишком поздно начали они выпускаться, и в образ предвидевшего все и вся Сталина не вписывались. Да и относительно тех же «БТ», маловато их было в приграничных округах.
Что касается «Т-28» и «Т-35», то достаточно взглянуть на год их выпуска, и все вопросы отпадут сами собой. Эти образцы — тоже дань моде, но моде начала тридцатых. Выпускали подобные машины и англичане (А1Е1 «Индепендент»), и французы («2С» да в какой-то степени и «В-1»), и даже немцы («Nb.Fz»). Сама жизнь показала бесперспективность подобной компоновки и заставила отказаться от дальнейшего производства этих неповоротливых многобашенных[198] машин.
В 1918 году огромные танки успешно справлялись со своей задачей сопровождения пехоты. Но… времена изменились, и как бы ни был внешне хорош тот же «Т-35», какие бы технические новинки ни были на нем внедрены, девятиметровый борт, прикрытый 20-миллиметровой броней, делал его крайне уязвимым. Танковый бой скоротечен. И то обстоятельство, что командир не мог управлять ведением огня из всех пяти башен, а механик- водитель при всем желании не мог удовлетворить требования всех стрелков, вело к рассредоточению огня и становилось едва ли не решающим фактором. Что было хорошо для линкора, танку в конечном счете не подошло. Так что говорить о «Т-35» как о современном тяжелом танке вряд ли приходится. А утверждать, что «600 «Т-28» резко превосходили гитлеровские так называемые средние танки во всем»[199], просто некорректно. Кстати, совершенно непонятно упоминание В. Суворова о 80-миллиметровой якобы броне «Т-28» и «Т-35»[200].
Впрочем, в который раз одни его высказывания опровергают другие. Так, в одном месте В. Суворов утверждает, что «во всем остальном мире ничего равного танку «Т-35»… не было… «Т-35» превосходил самое лучшее, что было в других странах по вооружению, бронированию, по мощи двигателя, т. е. по всем главным характеристикам»[201]. А в другом соглашается: «…в скоротечном бою «Т-35» действительно неповоротлив, неуклюж, высок»[202]. Что вы хотите? Диалектика…
Но это все — цветочки.
Произведя малопонятные расчеты, В. Суворов приходит к выводу, что по мощности танковых пушек мы превосходили немцев в сто шестьдесят раз[203]. Абсурдность подобного утверждения очевидна. Не буду вдаваться в подробности, отмечу лишь очередные допущенные автором «неточности». Так, В. Суворов говорит о длинноствольных пушках все тех же «Т-28» и «Т-35»[204], но можно ли считать их таковыми? Первоначально указанные танки имели короткоствольное орудие калибром 76,2 мм длиной 16,5 калибров. В 1938 году на «Т-28» длина ствола возросла до 26 калибров. Если считать эти пушки длинноствольными, то почему не отнести к тому же разряду и 75-миллиметровые пушки немецких «Т-IV» с длиной ствола 24 калибра.
Казалось бы, к чему эта мелочная предвзятость, ведь техническое превосходство «Т-34» и «КВ» очевидно. Но В. Суворову-то нужно доказать, что все советские танки превосходили немецкие, что в процессе развития бронетанковых войск они не устаревали, продолжая отвечать требованиям времени, что мы имели такое преимущество, которое Гитлеру, рискни он напасть, не оставляло и малейшего шанса.
Только приняв все это, можно утверждать, что Гитлер был придуман и создан Сталиным. Если нет — не может не возникнуть вопроса, а где были гарантии, что фюрер в один прекрасный день не нападет и на своего «создателя», не просчитался ли Иосиф Виссарионович изначально?[205] Отсюда и стремление поставить многие тысячи «БТ», «Т-26» и «Т-28», которые к началу войны уже явно не отвечали требованиям времени, в один рад с «Т-ІІІ» и «Т-IV».
Но что же немцы? Я смотрю на репродукцию старой трофейной фотографии. Легкий танк с клепаными корпусом и башней. Съежившийся от холода, наполовину высунувшийся из люка танкист. Задранный к небу тонкий пушечный ствол. Под широкими гусеницами — бревна. А кругом снег, снег… Подпись гласит:
«38-тонный танк… весил 9 тонн… Двигатель «38-тонного» был настолько слаб, что зимой танк приходилось ставить на бревна. Иначе гусеницы примерзали к земле, и «грозная» боевая машина не могла сдвинуться с места»[206].
Как нетрудно догадаться, речь идет о трофейном чехословацком «38(1)». Но на снимке-то совсем другой танк, «35(t)». Об этом свидетельствует ходовая часть с опорными верхними катками и характерная конфигурация дульного тормоза.
Вы спросите: а в чем разница? Да в том, что «38(t)» был одним из лучших легких танков в мире, и в Вермахте таких машин на 1 июля 1941 года было 763, а «35(t)», система сжатого воздуха для сервоприводов которого действительно не выдерживала мороза, всего лишь 189[207].
Чтобы не выглядеть в дальнейших рассуждениях голословным, привожу тактико-технические характеристики некоторых наших и немецких танков.
Итак, после оккупации Чехословакии в марте 1938 года немцы в качестве трофеев получили 219 «LT-35» и до 150 «LT-38», принятых на вооружение соответственно под марками 35(t) и 38(t). И если вооружение «35-го», несмотря на его надежность и легкость в управлении, не соответствовало требованиям времени, то «38(t)» оказался настолько неплох, что производство этой модели «уже в оккупированной Чехословакии для нужд Вермахта продолжалось до лета 1942 г[208] А затем до конца войны на базе этого удачного танка выпускались различного типа самоходные артустановки.
…С ноября 1940 г. толщину лобовой брони довели до 50 мм. Немцы увеличили экипаж с трех до четырех человек, введя в его состав заряжающего, облегчив тем самым работу командира»[209]. В отличие от французских машин, трофейные чехословацкие танки Вермахту подошли. То, что к началу войны они составляли четверть танкового парка противника, — факт, но это были совсем неплохие для своего времени образцы.
«Т-ІІІ» и в особенности «Т-IV» были добротными, популярными в войсках машинами. Основным и, надо признаться, сильным противником. В бою танк против танка они уступали лишь «Т-34» и «КВ». Причем противостоять последнему действительно было почти невозможно. Известны случаи, когда броня «Клима Ворошилова» выдерживала несколько десятков (!) прямых попаданий. При встречах же с «тридцатьчетверками» немецкие танкисты старались как можно быстрее сблизиться, чтобы увеличить эффективность огня своих короткоствольных пушек и хоть в какой-то степени уравнять шансы. Умело применял противник и танковые засады. А там, где бои принимали особо ожесточенный характер, чашу весов в пользу врага решительно склоняли господствующие в воздухе самолеты Люфтваффе.
