Агентурные источники резидентуры в НАТО и на американских базах во Франции подтвердили, что вся секретная, особой важности переписка по линии американского военного командования между Европой и США шла только через указанный диспетчерский пункт. Резидентура решила заняться тщательной оперативной разработкой центра.
Осторожное наблюдение за ним показало, что регулярно, раз в неделю центр посещают прибывающие из США самолетами в аэропорт Орли курьеры с сумками, прикрепленными специальными замками к запястью руки. Объем сумок по внешнему виду позволял сделать заключение, что они каждый раз привозили значительное количество корреспонденции, не менее нескольких десятков отдельных пакетов. Иногда наблюдение отмечало вероятное нахождение в сумках каких-то крупных предметов, возможно, аппаратуры, дисков или компьютерных дискет. Это предположение получило косвенное подтверждение благодаря сообщению одного из агентов о том, что в американскую часть, где он служил, через центр поступило из АНБ какое-то криптографическое оборудование.
В целях уточнения функций центра по просьбе парижской резидентуры внешняя разведка через агентурные возможности в других европейских странах-членах НАТО провела проверку линий военной связи между американскими военными подразделениями в США. Из Западной Германии и Италии, в частности, от одного агента, имевшего отношение к шифрсвязи, поступили подтверждения о том, что его подразделение снабжалось шифрдокументами, кодами и шифровальными ключами через парижский центр диспетчерской связи. Боннская резидентура сообщила, что, по их сведениям, связь американских подразделений в ФРГ с военным командованием в США осуществлялась через центр. Эти подтверждения дали основание для парижской резидентуры приступить к основательному изучению центра с целью выяснения возможности осуществления операций ТФП в него для изъятия поступающих в него секретных материалов американского военного командования.
Внешнее наблюдение за строением, в котором размещался диспетчерский центр, дало представление о почти стопроцентной недоступности его для ТФП. Это было бетонное здание, по всей видимости, специально построенное для центра. В него вела единственная массивная дверь, постоянно охраняемая снаружи американским солдатом. Каких-либо других доступов внутрь не было, тщательное изучение внешнего облика не обнаружило каких-либо следов специальной сигнализации, но она могла быть внутри помещения.
Резидентура пришла к выводу, что, даже если совершить внезапный налет на центр с нейтрализацией охранника, не было известно, с чем можно столкнуться внутри, какие там имеются хранилища и можно ли будет их быстро вскрыть.
Следовательно, требовалась помощь агента, который смог бы изучить внутреннюю обстановку в центре. На этом первый этап операции ТФП в центр пришлось завершить.
Резидентура приступила к работе по второму этапу — агентурного проникновения.
Подбор и подготовка агента
Парижской резидентуре, можно сказать, повезло, а на самом деле, в результате ее целенаправленного поиска, она обратила внимание на нашего агента Джонсона, сержанта американской армии.
Поскольку было ясно, что проникнуть в центр можно только американскому военнослужащему, поиски резидентуры сосредоточились на агентах или кандидатах на вербовку из числа американских солдат, служивших на базах США во Франции. Одновременно резидентура обратилась через руководство внешней разведки за помощью в подборе нужного агента к другим резидентурам. В частности, резидент Лазарев вспомнил, что в парижской резидентуре в 1955 году имелся агент Джонсон — американский военнослужащий на военной базе США в Рошфоре, вернувшийся в 1956 году на родину. По просьбе резидентуры Джонсон был разыскан в США, где он по указанию нью-йоркской резидентуры вновь поступил на военную службу, но был направлен в Техас. Будучи ориентирован на принятие мер к переводу в американские войска в Европу, он к концу 1959 года добился перевода на службу на американскую базу во Франции, в Орлеане. Так с ним и была восстановлена связь парижской резидентуры, которая приступила к поиску возможностей устроить Джонсона на службу в центре. Настойчивые поиски привели к успеху.
Прежде, чем говорить о том, как это удалось агенту, для полноты картины о нем самом, а также особенностях и сложностях задачи, за решение которой с его участием взялась резидентура, посмотрим, что из себя представлял Джонсон, каков был его путь сотрудничества с советской внешней разведкой. История эта длинная и, я бы сказал, весьма показательная с точки зрения методов и путей решения внешней разведкой задач создания перспективных агентурных возможностей.
В начале 50-х годов, в один из февральских дней в нашу военную комендатуру в Восточном Берлине обратился сержант американской армии Джонсон Р. Л. с просьбой предоставить ему и сопровождавшей его любовнице, австрийке Хеди, политическое убежище в Советском Союзе. Разговор с ним провел сотрудник внешней разведки, который выяснил, что Джонсон проходил службу в Западной. Германии и был незаслуженно обижен своим непосредственным командиром. Мотивом его просьбы об убежище было стремление отомстить за обиду. Он был готов выполнять у нас любую работу, однако оба не имели никаких конкретных мыслей о том, чем они могли быть полезны нашей стране.
Принимавший Джонсона разведчик подробно опросил его о месте службы и предложил ему заслужить право на политическое убежище, оставаясь на прежней службе и выполняя наши поручения. Упоминание при этом хорошего дополнительного заработка заметно заинтересовало Джонсона.
С этого момента началась кропотливая и, казалось бы, малоперспективная работа с ним как с агентом внешней разведки. Но советский разведчик знал, что и «в малой капле может засверкать солнце», незначительные и малозаметные люди подчас начинают играть важную роль.
Конечно же, он не мог тогда, почти за десять лет до операции «Карфаген», даже представить, что этому малообразованному, с весьма ограниченными способностями американскому негру суждено будет играть решающую роль в успешном ТФП к глубоко упрятанным от нас, наиболее жизненно важным для США секретам.
Действительно, глядя на Джонсона 1953 года, да и на его поздний, 1962 года, образ, трудно было бы допустить, что с его помощью наша разведывательная служба добьется своего звездного часа, добыв то, ради чего и существует разведка — получит в свое распоряжение такие документы, доступ к которым имели далеко не все высшие военачальники США и тем более НАТО.
Но вернемся к Джонсону. Умело руководя им, обучая искусству получения нужных нашей службе секретов, рядовой советский разведчик терпеливо вел вновь обретенного агента по пути превращения в профессионально опытного исполнителя его воли.
Джонсон передавал в распоряжение внешней разведки все, что могло интересовать ее на военных объектах в ФРГ, где нес службу агент. За два года его службы в Западной Германии он многому научился, стал соблюдать конспирацию, понимать требования оперативной дисциплины, но так и не смог подняться до уровня самостоятельного агента.
Весной 1955 года его перевели на службу во Францию, где он довольно быстро истощил свои информационные возможности, передав резидентуре в Париже все сведения об американской военной базе в Рошфоре, все действовавшие там инструкции и приказы, информацию о вооружении и, главное, о служивших там американских офицерах и солдатах.
Кстати, эти сведения оказались весьма полезными для парижской резидентуры при подборе дублера для Джонсона, о чем кратко скажу позже.
К середине 1956 года контракт Джонсона с американской армией закончился, и он отбыл в США. Там связь с ним была восстановлена в начале следующего года, и после выполнения им отдельных заданий резидентуры ему предложили вновь поступить на армейскую службу и постараться попасть на одну из интересовавших нашу разведку американских ракетных баз. Служить его направили в Техас.
В соответствии с просьбой парижской резидентуры, в течение 1959 года агента настойчиво направляли на то, чтобы он заключил новый контракт на службу в Европе. В результате к концу года Джонсон появился в Орлеане, где начался новый этап его сотрудничества с советской внешней разведкой, достигший своего апогея уже в следующем, 1962 году.
Бывшая любовница Джонсона, австрийка Хеди, еще в 1953 году стала его женой. К несчастью агента, уже к началу 1960 году появились признаки ее психического заболевания, приведшие в конце концов к печальному финалу самого Джонсона, но об этом позже.
Итак, у парижской резидентуры появился потенциальный исполнитель для проникновения в диспетчерский центр.
Резидентура начинает направлять Джонсона на устройство в этот центр. Он легендирует заботу о больной жене Хеди, которая должна лечиться в парижской клинике, ищет, кто может помочь ему перевестись из Орлеана в Париж. Но делает это по рекомендации нашего разведчика осмотрительно, чтобы не получить нежелательное назначение. В процессе этих поисков, на которые ушел почти целый год, в марте 1961 года Джонсон случайно наткнулся на человека, подсказавшего ему возможность поступить охранником в центр.
