утвердил, еще раз пересмотренную Кузнецовым, окончательную кораблестроительную программу на Третью пятилетку. Согласно откорректированной программы на 1938–1942 годы, в строй должны были вступить всего 6 линкоров, 4 тяжелых и 21 легкий крейсер, 4 канонерские лодки, 12 лидеров и 86 эсминцев. 30 больших, 93 средних и 78 малых подводных лодок, 30 сторожевых кораблей и ряд вспомогательных судов. При этом ассигнования только на кораблестроение и вооружение по смете 1940 года более чем в два раза превышали аналогичные расходы в 1939 года, в 1942 году эти расходы планировалось увеличить еще в два раза. Но сложная военно-политическая ситуация снова внесла свои коррективы. Поэтому в июле 1940 года нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов представил в адрес ЦК ВКП(б), а фактически на стол Сталину, еще один вариант кораблестроительной программы на Третью пятилетку, откорректированной совместно с наркомом судостроительной промышленности И.И. Носенко, согласно решению Комитета Обороны от 9 января 1940 года. Согласно этой, откорректированной программы, предполагалось в 1938–1942 годах построить те же шесть линкоров проекта 23, причем в этом варианте ни один из них не планировалось сдать флоту ранее января 1942 года. Сталин предложение двух наркомов утвердил, но уже осенью 1940 года был вынужден дать указания Кузнецову сократить объем выполнения недавно утвержденной им январской программы 1940 года. На пороге большой войны стране нужны были, в первую очередь, танки и самолеты, а не линкоры и тяжелые крейсера. Поэтому Сталин приказал Носенко приостановить строительство уже заложенных линейных кораблей типа «Советский Союз», также понимая, что в условиях начавшегося мирового военного столкновения на их достройку вряд ли хватит средств. К тому же, принимая во внимание континентальный характер будущей войны, линкоры вряд ли были бы в ближайшее время остро необходимы.
Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «В этой области (судостроения – В.Ш.) я могу привести параллели с вопросами технического порядка, где, как я уже сказал, у руководства и лично у Сталина были большие планы, но реализация их происходила плохо и не организованно. О том, что нужно строить большой флот, было сказано, а кому этим надлежит повседневно заниматься, указано не было, и при переходе к практическому разрешению этих вопросов все повисло в воздухе».
Данная цитата ничего кроме изумления вызвать не может. Неужели Кузнецов не знал, что строительством кораблей занимается специально созданный для этого наркомат судостроения, а глава этого наркомата, следовательно, и отвечает перед Сталиным как продвигается это строительство. Какие еще нужны указания? Заметим, что, пообещав привести некоторые примеры «технического порядка», Кузнецов их так и не привел. Видимо, запамятовал. Разумеется, что в таком грандиозном деле, как создание в кротчайший срок мощного океанского флота, не могло не быть ошибок, пробуксовок и всяческих других недостатков. Но ведь дело делалось и корабли строились. Кузнецов в данном случае рассуждает как некий посторонний наблюдатель, смотрящий на все со стороны. Правомерно ли это? Ведь сменивший первого наркома судостроения И.Ф Тевосяна И.И. Носенко был настоящим профессионалом своего дела. На судостроительных заводах он работал с двенадцати лет, пройдя последовательно следующий путь: рассыльный, автогенный сварщик, табельщик, студент кораблестроительного техникума, мастер, главный механик, начальник судомонтажного цеха, начальник конструкторского отдела, главный строитель судостроительного завода, главный инженер судостроительного завода, главный инженер треста наркомата оборонной промышленности и, наконец, 1-й заместитель наркома судостроительной промышленности. И.И. Носенко возглавил наркомат судостроения в период, когда реализация программы строительства большого флота была в полном разгаре. По мнению современников и историков, И.И. Носенко привнес в работу наркомата глубокое видение проблем судостроения, огромный опыт кораблестроителя, организаторские способности руководителя. При Носенко судостроение, как отрасль, получила значительное развитие, была проведена реконструкция Ленинградских и Николаевских судостроительных заводов, велось строительство крупного завода морского судостроения на Дальнем Востоке и на Севере, осуществлялась реконструкция и создавались новые предприятия морского приборостроения и судового машиностроения. Большое развитие получили научные исследования и проектирование, созданы специализированные по классам кораблей центральные конструкторские бюро и научно-исследовательский институт.
Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов в своих воспоминаниях отмечает, что предложенная им программа была сбалансирована по классам кораблей. Роль основной ударной силы отводилась линкорам и тяжелым крейсерам, большое значение придавалось подводным лодкам и торпедным катерам. Однако увлечение линкорами и тяжелыми крейсерами в условиях тогдашних наших ограниченных морских театров и вытекавших из этого задач, по мнению Кузнецова, было неоправданно. В этом Н.Г. Кузнецов видел основную ошибку большой кораблестроительной программы.
Следует отметить, что, вступив в должность наркома ВМФ, Н. Г. Кузнецов сделал попытку поставить перед правительством вопрос о необходимости всестороннего научного обоснования программы строительства флота, увязывая ее с задачами военного времени. Насколько это у него получалось, другой вопрос. В своих воспоминаниях он пишет: «Нередко мне задавался вопрос: насколько «большая судостроительная программа», начатая в 1938 г., была увязана с оперативными планами и соответствовала требованиям военно-морского искусства того времени… что побудило правительство принять именно такую судостроительную программу? Она не без оснований вызывала ряд критических замечаний как в ходе войны, так и в последующие годы». Следует отметить, что далеко не все руководители флота верили в реальность планов. Например, на совещании руководящего состава Главного морского штаба и Военно-морской академии 7-12 октября 1940 года, отвечая на вопрос о перспективах строительства ВМФ, адмирал И.С. Исаков сказал: «Бывают всякие хотенья, но не все можно реализовать… Мы находимся на революционном этапе большого строительства, строительства большого флота, когда нет ни одного свободного стапеля в Союзе… Пришлось узурпировать все стапеля торгового флота, не строя ни одного торгового судна». И. Исаков напомнил присутствующим также и о том, что «с и ремонтом дело обстоит неудачно».
Автор сайта «Территория войны. Военно-политическое обозрение» справедливо пишет: «Уже первые шаги по реализации программы 1936 года в 1937 году столкнулись с непреодолимыми сложностями. Таким образом, стало ясно, что стране нужна совершенно иная программа, и речь шла вовсе не о том, чтобы «поиграться» с циферками в графах «линкоры» или «крейсера». Нужно было определить перспективный состав флотов, ТТХ будущих кораблей, свести их воедино с возможностями минсудпрома (правильно наркомата судостроения – В.Ш.), но не теми, которыми он располагает в настоящее время, а с учетом наращивания последних в ходе реализации кораблестроительной программы… В общем, если коротко, то оказалось, что не то, чтобы исполнение, но даже планирование такой программы пока для нас еще слишком сложно. Тем не менее, руководство страны считало, что океанский флот СССР необходим, а значит, его следовало начинать строить – хотя бы и постепенно, и не в том количестве, которое хотели бы видеть флотоводцы и руководство страны. И именно это и было сделано. И.В. Сталин вполне поощрял создание
