Наставление это, выработанное специалистом своего дела, — сразу укладывало в должные рамки все дело разведывательной службы».
К лету 1917 г. стало ясно, что Огенквар (Отдел генерал-квартирмейстера. — B.C.) слишком громоздок. Поэтому было принято решение о его разделении на две части — отделы 1-го и 2-го генерал-квартирмейстеров. В первом стали заниматься главным образом вопросами оперативного характера, а во втором — разведкой, военной статистикой иностранных государств и контрразведкой. Генерал-квартирмейстером, затем 2-м генерал-квартирмейстером был тогда генерал-майор Петр Федорович Рябиков, преподававший ранее в Академии Генерального штаба — АГШ. Гго ближайший помощник — 3-й обер-квартирмейстер (то есть начальник разведывательной части, в состав которой входили добывающие и обрабатывающие отделения) полковник А.В. Станиславский.
Согласно обобщающему документу «Разведывательные задачи Военно-статистического отдела» к октябрю 1917 г. структура военной разведки выглядела следующим образом:
«Органы, которыми Главное управление Генерального штаба располагало для выполнения своих разведывательных задач, являлись:
1) полевые управления: Ставка и штабы фронтов;
2) заграничная агентура: военные агенты (так тогда назывались военные атташе. — В. С.) и негласная агентура;
3) штабы Одесского и восточных округов: Туркестанского, Иркутского, Омского, Приамурского и Заамурского.
Работа полевых управлений сводилась главным образом к учету и наблюдению за силами противников, сосредоточенных на нашем фронте. Заграничная агентура, созданная во время войны как Огенкваром, так и военными агентами и полевыми штабами, перешла в июне 1917 г. в исключительное ведение Главного управления Генерального штаба в целях объединения заграничной разведки в руках одного органа и обеспечения планомерного перехода ее на мирное положение без всякого перерыва. Исключение было сделано только:
1) для штаба Кавказского фронта, так как временно было признано по техническим условиям нежелательным принимать в ведение Главного управления Генерального штаба разведывательных организаций в Азиатской Турции, и
2) для штаба Одесского округа, имевшего свою агентуру в Австрии, Германии, Болгарии и Турции; принятие в ведение Главного управления Генерального штаба разведывательных организаций штаба округа было признано несвоевременным ввиду особых условий работы организаций.
Взяв в свое ведение общее руководство заграничной агентурной разведкой (кроме Азиатской Турции и на Ближнем Востоке), Главное управление Генерального штаба сохранило за собой непосредственное направление работы только некоторых, лично подобранных им агентов, ближайшее же заведование всеми остальными сетями оставило в руках военных агентов и нашего военного представителя, стоявшего во главе русского (отделения. — B.C.) межсоюзнического разведывательного бюро в Париже.
Агентурная разведка на Дальнем Востоке, помимо негласной агентуры Главного управления Генерального штаба и наших военных агентов в Японии и Китае, курировала штабы округов: Туркестанского, Иркутского, Омского, Приамурского и Заамурского. В целях упорядочения постановки работы в округах в сентябре 1917 г. в Петрограде было созвано совещание из лиц, ведающих разведкой в штабах этих округов. На этом совещании под руководством представителей Отдела 2-го генерал-квартирмейстера детально были выработаны схемы организаций негласной агентуры для каждого округа в отдельности, были поставлены им задачи и исчислены необходимые на разведку кредиты.
Уделяя главное внимание постановке работы негласной заграничной агентуры, Главное управление Генерального штаба в то же время стремилось в своих мероприятиях к тому, чтобы создать в общей системе военного управления высший центральный разведывательный орган, который имел бы возможность:
1) объединить работу организаций, ведающих разведкой, и руководить идейной стороной этой работы;
2) сосредоточить у себя сведения, поступающие от всех существующих источников и
3) подвергать эти сведения всесторонней оценке и тщательному изучению;
4) давать проверенные и исчерпывающие выводы по всем вопросам военной жизни иностранных государств и по вопросам политико-экономическим, поскольку они имеют отношение к военной мощи этих государств.
Нужно отметить, что Главному управлению Генерального штаба удалось добиться в этом направлении желательных результатов. Что же касается создания агентурной сети, то
таковая к октябрю 1917 г. охватывала всю Западную Европу, Финляндию, Ближний, Средний и Дальний Восток, давала ценные сведения и обещала в будущем дать богатый материал».
В то же время реорганизация заграничной военной агентуры не была завершена. Реформа, с одной стороны, преследовала согласование деятельности разведки с общим положением на фронте, с другой — разрешение некоторых вопросов, связанных с демобилизацией тайной разведки, чтобы заранее обеспечить ее непрерывность с переходом армии на мирное положение. Ни одной из этих задач отделу выполнить не удалось. Грянула Октябрьская революция.
П.Ф. Рябиков в своих воспоминаниях дал стратегическому уровню российской военной разведки того периода такую оценку: «Надо сознаться, что постановка разведывательного дела в России не носила в достаточной степени государственного характера, не чувствовалось в этой отрасли службы достаточного определенного идейного руководства правительством, а налицо была лишь скромная ведомственная работа, сплошь и рядом преследовавшая свои узкие цели и задачи, иногда противоположные в разных ведомствах».
Классическим образцом успешной операции военной агентурной разведки России перед Первой мировой войной является ее деятельность, связанная с именем полковника австро-венгерской армии Альфреда Редля. Воскресным утром 26 мая 1913 г. все газеты Австро-Венгерской империи поместили на своих страницах сообщение Венского телеграфного агентства, извещающее о его неожиданном самоубийстве: «Высокоталантливый офицер, которому предстояла блестящая карьера, находясь в Вене при исполнении служебных обязанностей, в припадке сумасшествия покончил с собой». Далее сообщалось о предстоящих торжественных похоронах военнослужащего, ставшего жертвой нервного истощения, вызванного продолжительной бессонницей.
Истинной же причиной смерти Альфреда Редля стало раскрытие австро-венгерской контрразведкой факта его шпионажа в пользу России…
А. Редль родился в Лемберге (Львове) в семье аудитора гарнизонного военного суда. В возрасте 15 лет он поступает в кадетский корпус, затем следует блестящее окончание военного училища. Превосходное знание им иностранных языков привлекло к молодому лейтенанту внимание кадровиков Г енерального штаба австро-венгерской армии. В результате — служба не в провинциальных частях, а в составе высшего военного органа страны на должности офицера, старшего офицера австрийской разведки, где ему удалось завоевать себе прекрасную репутацию у начальства и сослуживцев.
В то же время представлял собой не очень разборчивого в своих связях гомосексуалиста. Российским спецслужбам удалось выявить у офицера разведываемой страны порочащие его наклонности. В результате глава военной разведки в Варшаве полковник Батюшкин методами шантажа и подкупа склонил того к агентурному
сотрудничеству. Обеспечивал агентурную операцию военный агент в Вене Владимир Христофорович Рооп, который тут же и принял Редля к себе на руководство.
В 1900 г. в чине капитана Редля командируют в Россию официально для изучения русского языка, а неофициально — для ознакомления с обстановкой в стране, считавшейся одним из вероятных противников Австро-Венгрии. Сначала в течение нескольких месяцев чужеземец в составе группы иностранцев проходил стажировку в военном училище в Казани. Естественно, что все «друзья» были под негласным наблюдением русской контрразведки: изучались сильные и слабые стороны каждого слушателя, их увлечения, особенности характера, образ жизни и т. д. В 1907 г. на агента была составлена оперативная характеристика следующего содержания:
«Альфред Редль, майор Генштаба, 2-й помощник разведывательного бюро Генерального штаба. Среднего роста, седоватый блондин, с седоватыми короткими усами, несколько выдающимися скулами, улыбающимися вкрадчивыми глазами. Человек лукавый, замкнутый, сосредоточенный, работоспособный. Склад ума мелочный. Вся наружность слащавая. Речь сладкая, мягкая, угодливая. Движения рассчитанные, медленные. Любит повеселиться, ведя в свободное время беззаботный образ жизни и посещая многочисленные вечеринки.»
К моменту окончания учебы в России агент был передан на руководство военному атташе капитану Александру Алексеевичу Самойло — бывшему старшему адъютанту (штатная категория — полковник) разведотделения штаба Киевского военного округа. Офицер отвечал за сбор разведывательных данных об австро-венгерской армии. Новую для себя должность он принял еще в 1903 г. от В.Х. Роопа, который был отозван из австрийской столицы и назначен командиром одного из полков Киевского военного округа (впоследствии он стал генералом).
