просто в рабочую силу, используемую на грязных и тяжелых работах. Во время войны на Тихом океане потери корейцев японцам были безразличны.
А как относились японцы к китайцам на протяжении всего времени оккупации ими китайских и маньчжурских территорий? Японцы утверждали, что в Китае и Маньчжурии они воюют не против китайцев и маньчжуров, а против англосаксов, то есть «агентов англоамериканского капитала», а Чан Кайши, как говорили японцы, являлся именно агентом Соединенных Штатов Америки и Великобритании, которому они помогали. Коммунисты Мао Цзэдуна никак не подходили для роли «агентов империализма». Но японцы воевали с одинаковым успехом и против маоцзэдуновцев. Не повезло и простым китайцам, также не являвшимся агентами европейского и американского империализма. Им в своей стране не разрешалось даже есть рис. Рис считался человеческой, японской пищей, и тот китаец, который осмеливался поесть риса, должен был подвергнуться наказанию. В одном из источников времен оккупации Китая японцами описан случай, когда китайскую женщину вырвало в трамвае рисом. Присутствующий при этом японский офицер зверски избил за это китаянку. А резня в китайском городе Нанкине в 1937 году? Зачем она была нужна? Дикая расправа японских военнослужащих с военнопленными и гражданским населением после взятия города императорской армией полностью развеяла миф о паназиатской дружбе и единстве народов Азии.
В Соединенных Штатах Америки до сих пор некоторые теоретики считают, что во время Второй мировой войны японцы действительно освободили ряд азиатских народов от французского, голландского и британского колониализма. Но освобождение этих народов от колониального гнета европейцев и образование в Восточной и Юго-Восточной Азии с помощью Японии нескольких независимых государств (Маньчжоу-Го, Бирмы и др.) не было самоцелью японцев. Нужно было лишь победить и изгнать европейцев из Азии для себя самих, нередко используя силы азиатских народов, и лозунг «Азия для азиатов» был только прикрытием националистов в борьбе с врагом.
Естественная граница между Европой и Азией проходит по Уральскому хребту. Сибирь делится Енисеем на Западную Сибирь и Восточную. Поэтому вся Сибирь, по замыслу японских милитаристов, до Урала должна была принадлежать азиатам. Самые «прогрессивно мыслящие и разумные» умы дальневосточных стратегов и политиков не ограничивались только азиатскими северными просторами – Сибирью, но строили перспективы по завоеванию всех территорий, называемых Азией, вплоть до Южной Азии на юге и Передней Азии на западе.
В условиях многовластия и тяжелейшего положения Советской России, под предлогом борьбы с большевизмом, при поддержке сепаратизма и опираясь на враждебные Советам силы в лице казачьих атаманов идею «Азия для азиатов» можно было легко претворить в жизнь, оттяпав земли от бывшей Российской империи. Единственным условием была победа над большевиками. Белые правители с их временными правительствами за помощь в борьбе с красными и за победу над ними не пожалели бы российских земель. Во всяком случае, на первом этапе противостояния все средства были бы хороши.
Учитывая свои выгоды и преимущества, Япония подключилась к интервенции первой. Обоснование для вторжения в пределы России, освободившейся от самодержавия, нашлось моментально. Отправка японских войск в Приморье, Амурскую область и на юг Сибири диктовалась якобы защитой этих территорий от врага Антанты – Германии – и возможной агрессии с ее стороны. К тому же якобы необходимо было спасти Чехословацкий корпус, оказавшийся в трудных условиях в Сибири. Германия, в соответствии с условиями Брестского договора, требовала интернировать, то есть разоружить, корпус и заключить его военнослужащих в конц лагеря, что привело к восстанию чехов. Кроме того, требовалось, как заявляло японское правительство, также охранять многочисленные японские грузы, скопившиеся во Владивостоке. Но самой главной задачей японской оккупационной политики называлась прежде всего защита граждан Японской империи, оказавшихся в «безвыходной» ситуации на русских землях, раздираемых революционной смутой.
Все должно было делаться быстро и последовательно. Чужие территории надлежало оккупировать. Затем, после прихода войск интервентов, туда доставлялось японское гражданское население (если там из японцев кто-то уже был, то дополнительно). Здесь оккупантов ждала тройная выгода: 1) японские гражданские лица начинали скупать земельные участки, предприятия и заводы, концессии, лучшие рыболовные тони, они работали и использовали в захваченных районах ресурсы чужой страны на благо своей, привлекая еще к трудовой деятельности, опять-таки с пользой для себя, местное население; 2) граждане Японии являлись важной опорой и поддержкой японских войск в иноэтническом окружении; 3) при притеснении гражданских японцев, уже адаптировавшихся на чужой земле, их всегда можно было защитить с помощью японской военной силы и в отместку за это оккупировать новые территории.
Реализация экспансионистских планов японских военных началась уже в самом начале 1918 года. В январе на рейд Владивостока под предлогом защиты «интересов и жизни» японских подданных вошел японский крейсер «Ивами». Но Соединенные Штаты Америки, постоянно опасаясь чрезмерного усиления Японии в регионе, потребовали от нее не предпринимать никаких самостоятельных действий без ведома Антанты.
Однако после того как 4 апреля в городе были убиты неизвестными двое подданных Японской империи, служивших якобы в коммерческой компании, уже на следующий день во владивостокском порту высадился десант в составе двух рот японских военнослужащих. Они, правда, вернулись на корабль через две недели. Но вслед за японцами Приморья достигли войска англо-американской коалиционной армии – Великобритании, Соединенных Штатов Америки, Франции и других государств. Интервенты начали делить Россию. Сибирь и Дальний Восток попали в зону ответственности США и Японии.
Не бездействовали в этой связи и руководители Белого движения России. А. В. Колчак составил план захвата Владивостока, для чего приступил к созданию флотилии на реке Сунгари. Японцам это не понравилось, так как им самим нужен был Владивосток. Готовясь к широкомасштабной интервенции на наших территориях, японцы начали всеми силами и способами препятствовать действиям Колчака, искавшего средства для организации сильной армии, способной противостоять большевикам на Дальнем Востоке и в Сибири. Такая русская армия могла бы не только препятствовать большевизму, но и помешать японским экспансионистским устремлениям. В перспективе, конечно, в ходе Гражданской войны обе силы были заинтересованы в сотрудничестве и в дальнейшем вынуждены были в военном отношении и организационно оказывать помощь друг другу.
Неприязнь к японцам, возникшая у А. В. Колчака еще в начале Русско-японской войны после гибели адмирала С. О. Макарова, оформилась окончательно, и он постоянно подчеркивал свое негативное отношение к подданным Японской империи и самой империи. Тем не менее обстоятельства требовали все-таки выяснить отношения с высшим японским военным командованием. Для этого Колчаку необходимо было отправиться в Японию.
29 июля 1918 года, после мятежа чехословаков, советская власть во Владивостоке была свергнута. 30 июня того же года Колчаку все же удалось выехать из Приморья и добраться до Японской империи, где он хотел
