набил ее табаком. Закурив, стал наблюдать за морем и моряками. Ну а те после утреннего оцепенения отошли, осмелели и старались оказаться поближе, чтобы поглазеть на вождя. Он был немногословен, заметил лишь: «Хороший корабль, вот такие и надо нам строить». А возвращаясь в каюту для разговора с адмиралами, Сталин обратился к Косыгину: «Пройдите по кораблю, посмотрите, как живут моряки». И тот не без интереса стал исследовать крейсер: побывал в машинном отделении, в артиллерийской башне, да и на камбуз заглянул.
Из воспоминаний адмирала Ф.С. Октябрьского: «Интересно было наблюдать за лицами матросов на СКА, на крейсере. Многие, если не все, боялись допустить какую-нибудь оплошность, неграмотный поступок. В то же время всем хотелось посмотреть на Сталина.
После съемки с якоря я все время был на мостике, оттуда увидел, как Сталин вышел на нижнюю часть мостика в сопровождении товарищей Косыгина и Юмашева, прошел в район катапульты, внимательно осмотрел район, где должны быть самолеты, затем перешел на правый борт крейсера, сел на фундамент (круг), где когда-то стояла 45-мм пушка. От поднесенного стула отказался. В таком положении сидел минут 10-15 лицом к корме, внимательно наблюдая за проводимой матросами приборкой на правом шкафуте в районе торпедного аппарата, было время утренней приборки. Затем встал, намереваясь идти. Я подошел. На лице товарища Сталина была усталость.
- Вам, товарищ Сталин, необходимо отдохнуть.
- Да, нужно отдохнуть.
Мы пошли в салон, времени было около 7.30. Пожав мне руку, Сталин отправился в спальню. Моей главной заботой было оградить нашего гостя от шума во время его отдыха. Задача не легкая, корабль привык все делать по уставу, а тут приказывают делать все по гражданскому обычаю, во всем нарушая устав. Жить без устава трудно: только все наладишь -вдруг где-нибудь звонок. Приказал все выключить, ходили на цыпочках. Перед походом мы старались укомплектовать наш оркестр хорошими музыкантами, думали веселить вождя. Все наши старания пропали даром. Не только оркестру, мною было запрещено играть на горне, давать дудку, звонить по телефонам, давать громкие команды. Но при ходе корабля 22 узла шум вентиляции, форсунок в котлах, шум от движения корабля заглушали все.
Эсминцы «Огневой», «Лихой» шли впереди, никаких плавающих мин не попадалось. Днем в беседах на мостике Сталин подначивал Юмашева:
- Смотрите, смотрите, сколько плавающих мин впереди!
Иван Степанович в ответ говорил:
- Товарищ Сталин, мины есть.
За 13 часов плавания Сталин 6 часов отдыхал, в остальное время, то есть у часов, вел беседы то в компании за столом, где были Косыгин, Юмашев, я и Поскребышев, то с нами вдвоем, то есть Сталин, Юмашев и я, то с нами поодиночке. Моя беседа с товарищем Сталиным продолжалась час 15 минут.
Я, как обычно, стоял на мостике, когда товарищ Сталин вышел из салона, подозвал меня и спросил:
- Желаете выпить стакан чаю?
Я ответил:
- Благодарю, товарищ Сталин, с удовольствием.
- Пойдемте, - и первым прошел в салон.
Усадил меня за стол, взял в руки сахарницу:
- Вы как любите? Послаще?
Я, тем временем, взял чайник с чаем, стал наливать в стакан Сталину, в свою очередь спросил:
- Вы любите крепкий?
Когда стаканы были наполнены, Сталин, откинувшись в кресле, посасывая свою трубку, с изрядно искусанным мундштуком, начал свою беседу со мной с вопроса:
- Как ваше мнение о главкоме И.С. Юмашеве?
После моего положительного ответа Сталин на этом не успокоился и стал называть следующие фамилии адмиралов. Это было для меня необычным явлением. Сталин интересовался моим мнением о Юмашеве, Исакове, Головко. О последнем многозначительно спросил:
- Как вы думаете, Головко наш адмирал?
Трибуца, Кузнецова, Алафузова, Кучерова высмеивали. Затем длительно обсуждали вопрос о военно-морских базах на театре, о Варне, о Бургасе, вообще о Болгарии (наши друзья - вот формула товарища Сталина, будем создавать флот болгарам). Заметил: надо организовать строительство ВМБ (Военно-морской базы) ближе к румынской границе от Одессы. Надо румынам показывать нашу силу.
Я просил, докладывал необходимость ВМБ на Кавказе. Товарищ Сталин на мою просьбу о Геленджике сказал:
- А что если вам отдать Батум? Торгашей перегнать в Поти, Туапсе.
Детально разбирали вопрос строительства кораблей, какие нужны корабли. Товарищ Сталин считает, что авианосцы для Черноморского театра не нужны, подчеркнув «никогда такой благоприятной обстановки на вашем театре не было. Но надо смотреть вперед, с перспективой, вот почему авианосцы вам будут нужны».
Все время допытывался, почему перестали строить крейсера типа «Киров» (проект 26). Хорошие крейсера. Я дал этим крейсерам положительную оценку. Затем в совместной беседе с Юмашевым Юмашев также дал этим кораблям положительную оценку. Сталин несколько раз в течение всех бесед возвращался к этому вопросу и сожалел, что прекратили строить такие хорошие корабли. На мои замечания о зенитном вооружении и районе плавания, Сталин согласился усилить на них зенитное вооружение и увеличить район плавания.
Следующим вопросом в нашей беседе была ремонтная база флота, ремонт старых кораблей. Выслушав мои горести и обиды о том, что корабли не ремонтируются, Сталин с сожалением и сочувствием сказал:
- Крайности, крайности в этом деле. Не умеют люди работать нормально. То все цеплялись за старые корабли, новые совсем не строили (1930-31 гг.), а теперь ухватились за новое и только новое, а старые корабли не хотят ремонтировать. Неправильно это, придётся подправить. Видимо, придется на 2-3 года программу нового сократить, чтобы дать хороший ремонт старым кораблям.
Обсуждали также вопрос по подплаву. Я предложил больше уделять подплаву внимания, усилив руководство подплавом на театре. Необходимо создать высшее оперативное соединение, командующего подводными лодками и его штабом. Есть командующий эскадрой, ВВС, нужно создать и командующего подплавом. Товарищ Сталин решительно поддержал мое такое мероприятие, считая его абсолютно правильным. При последующем обсуждении с Юмашевым данного вопроса, Юмашев, как я и ожидал, начал возражать. Сталин привёл ему пример из армейской практики: артиллерия, бронетанковые части. Таким образом, моя точка зрения и на этот раз восторжествовала. Теперь буду проталкивать этот вопрос по линии ГМШВС.
Довольно подробно обсуждали вопрос материально-технического и прочего снабжения флота, его тяжелое положение в этой области. Товарищ Сталин поручил заняться этим вопросом присутствовавшему при этом А.Н. Косыгину. Товарищ Косыгин обещал заслушать меня отдельно, готовлю подробный материал «Наши нужды».
Не могу подробно не описать фотографирование на корабле товарища Сталина с экипажем крейсера. После подготовки всего личного состава, свободного от вахт, я пошел доложить товарищу Сталину, что личный состав собран, ждет и просит сфотографироваться на память. Сталин сразу согласился. Как его встретил личный состав!
