В течение нескольких лет «армия» Кун Са по соглашению с бирманским правительством занималась «охраной» большого участка северо-восточной границы Бирмы. Такое положение давало Кун Са свободу действий в приграничных районах и позволяло безопасно заниматься наркобизнесом.
В конце концов правительство Бирмы, поняв бесполезность сотрудничества с Кун Са, решило навести порядок в Шанской области. Кун Са был арестован и помещен в рангунскую тюрьму. Бирманская армия развернула военные действия против формирований шанских сепаратистов, стремясь взять под свой контроль всю территорию Шанского нагорья, включая и район «Золотого треугольника».
Тем не менее полностью выполнить эту задачу правительственным силам не удалось. Действия бирманской армии затрудняли людям Кун Са занятия наркобизнесом, но не могли парализовать его. Отряды боевиков Кун Са чаще всего уходили из-под ударов армии и скрывались в своих лесных лагерях, устраиваемых в отдаленных, труднодоступных местах Шанского нагорья, куда правительственные войска не решались втягиваться без поддержки военной техники.
Итак, Кун Са оказался за решеткой. В условиях военного режима пребывание в заключении могло затянуться надолго. В такой ситуации сторонники Кун Са, очевидно, с его ведома, и предприняли акцию по захвату заложников-иностранцев, чтобы в обмен на них добиться от бирманского правительства освобождения своего предводителя.
Полученные разведчиком в Таунджи сведения оказались чрезвычайно полезными в переговорах с бирманскими властями. Вскоре Министерство иностранных дел было вынуждено официально признать, что наши врачи похищены шанскими сепаратистами, которые предложили правительству Бирмы обменять их на Кун Са. Одновременно со ссылкой на мнение высшего бирманского руководства было заявлено, что бирманская сторона решила не принимать условий сторонников Кун Са и начать новую военную операцию против нарко-торговцев-террористов, в ходе которой и освободить заложников.
Это не сулило ничего хорошего для наших людей. Для бирманцев главное было разгромить сепаратистов, а не освободить их пленников.
Как рассказали после своего освобождения Виноградов и Пятницкий, отряд шанов с заложниками все время был в движении. Дни проходили в переходах от одной стоянки до другой. Останавливались боевики в горных деревнях, где всегда находили хижины для ночлега, воду, пищу.
Стоянки в деревнях были непродолжительными. День-два, иногда дольше, а затем снова переходы, лесные тропы. Лишь в одном месте, вероятно, в каком-то базовом лагере, отряд простоял почти месяц.
Станиславу и Борису выдали полувоенную форму — куртки и брюки, солдатские ботинки. Кормили однообразно: рис, какие-то овощи, немного мяса.
Охраняли постоянно и тщательно. У хижин, где ночевали заложники, стояли часовые, один из охранников всегда находился внутри помещения. Приставленный к пленникам «опекун», говоривший по-английски, периодически сообщал, что шаны ведут переговоры о судьбе захваченных врачей и скоро их освободят. Но проходил день за днем, и ничего не менялось. Отряд с заложниками продолжал кружить по Шанскому нагорью, уклоняясь от столкновений с частями бирманской армии, которые действительно предпринимали активные действия с использованием авиации.
В конце мая отряд неожиданно разделился, и Бориса со Станиславом закрепили за разными небольшими группами, которым легче было уходить от бомбардировок бирманской авиации. Они ненадолго увиделись снова месяца через четыре, когда их группы встретились на стоянке в одной из деревень, а затем еще раз — уже в 1974 году, недели за две до освобождения Станислава Виноградова.
В связи с четко определившейся тенденцией перемещения наших граждан в направлении никем не охраняемой бирманско-таиландской границы и реальной возможностью выхода групп шанских сепаратистов на территорию Таиланда руководство внешней разведки приняло решение подключить резидентуру в Бангкоке к работе по получению информации о местонахождении похищенных советских граждан и поискам путей их освобождения. Коллектив резидентуры воспринял это задание Центра серьезно и ответственно. Разведчики вместе обсудили проблему, наметили первоочередные шаги.
Началась долгая и кропотливая работа. В результате резидентура вышла на представителей высших военных кругов Таиланда, которые поручили одному из генералов непосредственно заняться проблемой освобождения наших врачей.
Таиландские военные службы установили, что наши врачи живы и находятся в относительной безопасности, поскольку их содержат в стороне от основных сил шанов, против которых ведут боевые действия бирманские правительственные войска.
Из-за жесткой негативной позиции бирманских властей шаны потеряли надежду обменять заложников на Кун Са. Поэтому тут весьма кстати оказалось сформулированное нашей резидентурой предложение таиландских посредников обсудить условия освобождения советских врачей за денежный выкуп.
До шанского руководства было доведено следующее предложение Москвы: шаны выводят заложников к бирмано-таиландской границе и передают их таиландским властям; деньги получают от посредников после освобождения обоих врачей.
Из-за специфики условий, в которых находились договаривающиеся стороны, переговоры шли медленно и долго. А время шло, каждая неделя в неволе давалась пленникам трудно, и чем дальше — тем тяжелее. Наконец на исходе 1973 года шаны дали согласие на освобождение захваченных ими советских граждан за выкуп в размере 250 тысяч американских долларов.,
К этому времени бирманские войска, не добившись своей цели, практически уже свернули операции против шанов. Путь на юг стал свободен. Шаны начали комплектовать караван с контрабандными товарами для похода к таиландской границе.
Тем не менее новый, 1974 год Борис Пятницкий и Станислав Виноградов встретили в джунглях «Золотого треугольника».
В начале января отряды, в которых находились заложники, вновь сошлись в одной из горных деревень. Все говорило о том, что шаны готовятся к большому походу: шла упаковка тюков с поклажей, приводили новых лошадей, увеличилось число вооруженных боевиков.
Врачам объявили, что их скоро освободят. Один пойдет к таиландской границе с этим караваном, второй — со следующим. Какими соображениями руководствовались при этом шаны — неизвестно. Но поступили они именно так.
Первым выпало идти Станиславу Виноградову. Борис Пятницкий написал и передал Станиславу письмо своим родным. Теперь в заложниках оставался он один.
К концу месяца караван вышел к таиландской границе, но признаков границы здесь не было и в помине. Все те же невысокие горы, покрытые лесами, долины, речки. Никаких пограничных сооружений, столбов, полос, заграждений и постов, никаких пограничников.
Станислав Виноградов понял, что находится в Таиланде, только тогда, когда в один из дней около стоянки его отряда сел вертолет с незнакомыми опознавательными знаками, и из него вышли подтянутые военные в форме, отличавшейся от бирманской.
Старший из таиландских офицеров о чем-то коротко переговорил с шанами, спросил у Станислава его фамилию, что-то записал. Вскоре вертолет улетел. Станислав понял, что освобождение действительно близко.
Через два томительных дня тот же вертолет возвратился с военным явно генеральского звания, судя по погонам и той почтительности, с какой относились к нему окружающие.
Виноградова пригласили в вертолет. Винтокрылая машина взлетела, оставив внизу лагерь шанов, и после примерно часового полета приземлилась на лужайке около аккуратного коттеджа в черте довольно большого населенного пункта.
После короткого отдыха Станислава вместе с генералом повезли на автомашине в Бангкок.
Ехали долго, часов одиннадцать-двенадцать. Приехали в таиландскую столицу уже ночью, прямо к вилле генерала. Станиславу отвели комнату, где он и переночевал.
К полудню к вилле подъехала машина с советским консульским работником, и Виноградов простился с гостеприимным домом генерала. Меньше чем через час Станислав прибыл в посольство СССР в Таиланде. Здесь он провел несколько дней в ожидании рейса «Аэрофлота» на Москву.
Настал день отлета на Родину. 11 февраля 1974 года один из оперативных работников бангкокской резидентуры привез Виноградова на ту же виллу, где Станислав ночевал после прибытия в Бангкок. Там они пересели в машину хозяина виллы, доставившую их прямо к трапу советского самолета ИЛ-62, готового к вылету в Москву.
Станислав распрощался со своими спутниками и поднялся в салон авиалайнера. Впереди была Москва, встреча с родными в аэропорту «Шереметьево» и возвращение домой.
Борис Пятницкий же оставался в плену у шанов. Им понадобилось еще долгих четыре месяца, чтобы снарядить новый караван и вывести его к границе с Таиландом.
