Через несколько месяцев он прибывал в страну, которая по легенде была его родиной или местом проживания до переезда в страну нелегальной работы. Здесь нелегал посещал город, в котором он якобы родился и ходил в школу, ездил в те места, где по легенде прошла его юность, вживался в незнакомую культуру, которая должна быть для него родной. Он устраивался на работу на некоторое время, а затем возвращался в Советский Союз. В транзитной стране пара нелегалов могла зарегистрировать брак.
Транзитная страна включалась в легенду нелегалов для того, чтобы в основную страну они не с Луны свалились, а приехали откуда-то, где у них остались друзья и знакомые, где они кем-то работали, получали какие-то справки с места работы и медицинские документы, где они обросли какими-то мелкими вещицами, привычками, знаниями, умениями, подтверждающими, что они именно те, за кого себя выдают. Выбор в качестве транзитной такой страны, которая сильно отличалась от страны назначения, объясняется очень просто. Если, например, советский нелегал в Португалии будет выдавать себя за испанца, то его разведывательная деятельность очень скоро завершится громким провалом. В Португалии лучше выдавать себя, например, за поляка, приехавшего из Чикаго, или за армянина, некоторое время жившего в Дамаске.
После стажировки, которая могла длиться в общей сложности от одного года до двух лет, пара нелегалов, вернувшись в Москву вместе или порознь, обсуждала со своими преподавателями полученный опыт и возникшие трудности. На их основе разрабатывалась программа дополнительной подготовки, которая занимала еще один или два года. Затем пара снова сдавала государственный экзамен, на котором присутствовал начальник ГРУ или его первый заместитель, и поступала в распоряжение начальника одного из добывающих управлений. После этого начиналась новая многомесячная операция по выходу нелегалов в зарубежную страну — на этот раз туда, где им предстояло работать.
Этот выход мог занимать гораздо больше времени. Нелегалы могли оставаться в одной из промежуточных стран на несколько лет. Этот этап назывался промежуточной легализацией. Например, нелегал, конечным пунктом назначения которого был Вашингтон, по легенде мог выдавать себя за болгарского беженца; это означало, что он начинал с того, что жил некоторое время в Болгарии, затем перебирался в Австрию, оттуда — в Германию, и лишь затем, наконец, приезжал в США. Нелегал, страной назначения которого была Франция, мог, например, приехать туда из Колумбии через Ливан. Во время всех этих переездов нелегал должен был на каждом этапе укреплять свою легенду и подтверждать ее новыми фактами и документами. Во время промежуточной легализации нелегалы старались завести как можно больше друзей, контактов и связей, устроиться на работу, приобрести подлинные документы вместо поддельных, а также запастись различными справками, характеристиками и прочими бумагами. Закончив промежуточную легализацию, нелегалы, наконец, выходили в страну назначения, где начинался новый этап их внедрения — основная легализация.
Переезд из одной страну в другую упрощал легализацию. Множество приемов позволяли нелегалам вместо поддельных документов получить настоящие. Например, в самом начале у обоих были поддельные паспорта на разные фамилии (но хорошо подделанные, то есть изготовленные лучшими специалистами ГРУ на настоящих бланках паспортов). Они якобы были не знакомы друг с другом, а теперь встретились и решили пожениться. Их расписывали, жена получала фамилию мужа и новый паспорт, уже подлинный, и свидетельство о браке, тоже подлинное. Через некоторое время муж «терял» свой паспорт. На основании паспорта жены (подлинного) и свидетельства о браке (подлинного) ему выдавали новый паспорт и теперь он тоже имел полный комплект подлинных, легальных документов. Приобретение водительских прав, кредитных карт, клубных карт и членства в различных обществах и ассоциациях тоже было важным элементом в процессе узаконивания пребывания нелегалов в стране.
В те времена компьютеров еще не было. А коррупция была. Такие номера вполне проходили. Сейчас появились компьютеры, потому старые номера уже не проходят, но коррупция осталась. Кроме того, тысячи людей, профессионалы и любители, ведут против компьютеров настоящую войну. Знающие люди говорят, что с появлением компьютеров проводить легализацию стало даже легче. С помощью компьютеров сегодня воруют колоссальные объемы информации и астрономические суммы, а уж внести в системы учета какого-нибудь Родриго и его молодую жену Изабеллу труда не составит.
После падения коммунистических режимов в конце XX века мир стал более свободным. Началось великое переселение народов, и масштабы этого процесса будут только возрастать. Любой нелегал может легко затеряться в этих потоках переселенцев.
Не менее важным, чем легенда прикрытия, является выбор места работы и вида основной деятельности, которой нелегалы должны были заниматься за границей. В представлении обывателя нелегал — это советский разведчик, который, как правило, выдает себя за вражеского офицера; такую же картину обычно рисовала советская пропаганда.
В 1947 году на экраны советских кинотеатров вышел великий фильм «Подвиг разведчика». В главной роли — непревзойденный Павел Петрович Кадочников. Все женщины Советского Союза были в него влюблены. Кадочников играл разведчика, который пробрался в высшие сферы германской военной иерархии, выдавая себя за немецкого офицера.
Один из ключевых моментов фильма был таким. Германские генералы сидят за роскошным столом. Встает советский разведчик, поднимает бокал и произносит тост: «За победу!» Все встают, выпивают, садятся. Советский разведчик стоит. Когда все расселись, он спокойно добавляет: «За нашу победу» — с акцентом на слове «наша». И только после этого пьет.
Все мальчишки Советского Союза, играя в войну, поднимали воображаемый бокал, громко произносили: «За победу!» и добавляли: «За нашу победу!».
На следующий год в США вышел фильм «Большие часы» об американском офицере, которого подозревают в шпионаже. Офицер проходит через серию испытаний, делом доказывая, что подозревают его совершенно зря. И это ему удается. Фильм завершается счастливым концом. Но в заключительных кадрах выясняется, что он-таки является советским шпионом, и теперь может спокойно работать, ибо его больше ни в чем подозревать не будут.
Через четверть века Вячеслав Васильевич Тихонов в сериале «Семнадцать мгновений весны» перевоплотился в штандартенфюрера Штирлица. И снова в разведчика влюбились все советские женщины.
В 1987 году в США вышел ремейк фильма «Большие часы» под названием «Нет выхода», в котором роль американского красавца-офицера сыграл Кевин Костнер. Героя Костнера подозревают в шпионаже. Пройдя серию испытаний, он доказывает, что шпионом не является, а в самом конце фильма встречает своего руководителя и обсуждает с ним планы на будущее на русском языке.
В литературе присутствовал тот же образ. Яркий пример — «И один в поле воин»: советский разведчик в образе вражеского офицера лично добывает важнейшую информацию.
Были ли в реальной жизни примеры, когда разведчик выступал в роли вражеского офицера?
Да, были. Разведчик НКГБ Николай Иванович Кузнецов владел шестью диалектами немецкого языка. Кроме русского и немецкого свободно говорил еще на четырех языках. Он действовал под именем немецкого офицера Пауля Зи-берта. Кстати, на немца был похож. Однако во время войны Кузнецов (он же Пух, он же Колонист, Шмидт, Грачёв) работал не в добывании, а по линии Т — террор. В лесах действовал партизанский отряд, который являлся опорной базой террористов-ликвидаторов. Кузнецов не работал постоянно в каком-то немецком штабе и не служил в какой-то дивизии; вместе с партнерами он выходил «на гастроли» и возвращался в безопасное место.
Конечно, добывающий нелегал теоретически может выступать в роли офицера, но такое прикрытие не подходит для него по ряду причин. Во-первых, нелегал должен иметь свободу маневра, возможность встречаться с кем угодно и где угодно. Офицер регулярной армии или спецслужб — человек подневольный: сегодня служит на Аляске, а завтра его отправят во Вьетнам. И как прикажете тащить за собой аппаратуру связи? Где закладывать тайники и ставить графические сигналы? Допустим, наладил он связь, надо материалы в тайник закладывать, но его подняли по тревоге и бросили в дальние края на неопределенный срок.
Во-вторых, офицер допущен к секретам и поэтому находится под особым контролем. Компетентным органам интересно, куда он поехал, с кем встречался, где в отпуске побывал, с кем пил, с кем танцевал, с кем ночь провел.
В-третьих, внедрение такого нелегала было бы очень долгим и сложным процессом. Карьера любого военнослужащего предельно прозрачна для его руководства — от сведений о его обучении в военном училище и академии до мест службы и связей в офицерской среде.
