Когда я перелетел линию фронта, то вдали увидел берег озера Суулаярви. Это было настоящее искушение, и я решил попытаться дотянуть до него. Если я сумею совершить вынужденную посадку на мелководье, позднее мы сможем снять с истребителя хотя бы самые важные детали.
Когда я оказался над озером, то обнаружил, что температура мотора остается нормальной. Поэтому я вознамерился долететь до нашего аэродрома на другом берегу озера, хотя наши саперы уже взрывали там все, что можно, чтобы не позволить противнику использовать базу.
Я выпустил шасси, а потом закрылки, все время внимательно следя за приборами. Если мой мотор заклинит из-за нехватки масла, у меня еще был запас высоты, чтобы выпрыгнуть с парашютом. Когда я приблизился к посадочной полосе, то начал плавно убавлять газ и сумел приземлиться на развороченную полосу, руля между воронками. Саперы помогли мне, убрали препятствия и помогли откатить истребитель под деревья.
Я вылез из кабины и бросился осматривать повреждения. Оказалось, что машину еще можно отремонтировать. Все, что мне требовалось, - новый фонарь, руль направления и горизонтальный руль. Телефон на базе еще работал, мало того, я встретился с Йоппе Кархуненом и Йеппе Ахокасом, которые приехали сюда на автомобиле. Я позвонил в штаб корпуса, и они прислали офицера связи ВВС капитана Эурамо, который забрал у меня разведданные.
Наконец, через три часа после вылета я сумел дозвониться до своей эскадрильи и сообщил, какой ремонт мне требуется. Йоппе подбросил меня на авто до аэродрома. Когда я попытался поблагодарить его, то обнаружил, что во рту по-прежнему полно машинного масла. Йоппе, ухмыляясь, посоветовал: «Когда у тебя в следующий раз пробьют маслобак, держи рот на замке. Пока!»
Они уехали на свою базу, а я стоял и размышлял над словами Йоппе, потому что он был таким же шутником, как и я… если не больше!
Но в разгар воздушных боев меня снова отправили в Германию за новыми истребителями для нашей эскадрильи. Хотя я пытался отвертеться от этого задания, как только мог, мне это не удалось. Пришлось лететь! Это один из неприятных аспектов военной службы. Иногда ты лишен свободы выбора. Я предпочел бы продолжать сражаться в небе над Карельским перешейком, чем оказаться невольным туристом на неопределенный срок.
После почти недели ожидания мы получили истребители и вылетели из Инстербурга. Когда мы приземлились в аэродроме Мальми, я отправил рапорт в штаб финских ВВС с просьбой как можно скорее вернуть меня в мою эскадрилью. Майор Хааки пообещал без задержек удовлетворить мою просьбу, как только я пригоню из Германии еще один самолет. Хорошо, это не отнимет много времени!
На следующее утро в 5.00 я уже сидел в транспортном самолете, направляющемся в Германию. В 10.00 я поспешно поглощал завтрак в офицерском клубе в Инстербурге.
Я отобрал самолет у какого-то лейтенантика, прибывшего сюда с аналогичным заданием, и в 11.00 уже вылетел обратно. В полдень я был в Риге, где заскочил в город и потратил остатки денег, а в 14.00 опять находился в воздухе, продолжая путешествие. Через час колеса моего истребителя коснулись летной полосы в Мальми.
Я немедленно позвонил в штаб майору Хааки, запрашивая разрешение вернуться в эскадрилью. Он ответил крайне удивленно и даже начал подозревать, что я вообще не летал в Германию! Я объяснил, как все было, и, уже теряя терпение, заметил, что выполнил свою часть договора, поэтому я хочу любым способом вернуться на войну! Он передал мне приказ лететь на истребителе в Лаппеенранта, где теперь находилась база нашей эскадрильи, находиться там и больше не приставать к занятым людям. Этот приказ прозвучал музыкой в моих ушах!
Этим же вечером я вылетел в Лаппеенранта и немедленно приступил к несению службы. В конце концов, я не видел воздушного боя целую неделю!
Утром 20 июня русские бомбардировщики совершили налет на железнодорожную станцию Симола и дорого за это заплатили, потеряв 13 самолетов!
Мой новый истребитель все еще имел крыльевые пушки, которые мы обычно снимали для увеличения маневренности в бою. В данном случае у нас просто не было для этого времени, поэтому я взлетел, имея на борту целую артиллерийскую батарею: три пушки и два тяжелых пулемета. Внушительная огневая мощь!
Мы перехватили противника рядом с Сяккиярви. Кроме бомбардировщиков там были штурмовики Ил-2 и истребители Ял-9 - все в общем строю. Бой начали вражеские истребители, которые сразу бросились на нас.
Увидев первый «як», который повернул прямо на меня, я дал залп из всех пяти стволов так, что мой истребитель затрясся от отдачи. Эта артиллерия придавала ощущение силы и уверенности. Бедный «як» просто развалился на куски, точно картонный. Он загорелся и рухнул вниз.
Я сразу погнался за другим «яком», который следовал за бомбардировщиками. Когда я наклонил нос самолета, «Мессершмитт» пошел вниз гораздо быстрее, чем моя старая машина, имевшая только одну пушку. Я подошел к «яку» на расстояние 150 метров и открыл огонь. Мой противник не имел никаких шансов устоять под огнем такой батареи. И этот «як» загорелся и упал в море.
Затем я увидел два бомбардировщика ДБ-3, рядом с которыми не оказалось истребителей. Я бросился за ними в погоню и перехватил один, но второй направился к острову Сескар. Я дал очередь по мотору своей цели, и тот немедленно вспыхнул. Я бросил подбитый самолет и погнался за вторым. Я понимал, что следует экономить боеприпасы, хотя счетчики показывали, что у меня еще достаточно патронов для второго бомбера. Оглянувшись назад, я увидел столб дыма в том месте, где моя цель упала в море и направилась к рыбам в гости.
По следующей цели я открыл огонь с большого расстояния, чтобы убить стрелка. Я не знаю, попал я или нет, однако он больше не стрелял. Затем я расстрелял левый мотор, который немедленно задымился. Теперь я летел рядом с ним и спокойно проследил, как он сел на воду в 3 милях от Сескара, до которого, похоже, пытался дотянуть.
Мои ощущения во время обратного полета на базу были самыми приятными. Четыре легкие победы, а ведь день только начинается.
Однако мое настроение переменилось, когда я увидел Симола. Длинный состав горел, и все вокруг станции лежало в руинах. Позднее я узнал, что налет повлек многочисленные жертвы.
Но в любом случае на аэродроме царило приподнятое настроение, 13 побед - и все наши истребители благополучно вернулись домой. Было прекрасно снова вернуться в эскадрилью, и теперь сложно было представить, что еще вчера я находился в Германии! Что ж, воздушные путешествия сделали такое возможным!
Мы отправились в сауну в деревню, а потом закатили праздничный вечер в ресторане. После визита в город мы дружно решили, что еда там лучше, чем на базе, а сауна уютнее.
Во второй половине дня мы снова патрулировали над линией фронта и встретили противника совсем рядом с Выборгом. В эти дни у нас не было недостатка в целях, воздушные бои начинались практически сразу после прибытия в зону действий.
На этот раз нашими противниками стали «Аэрокобры», которые рвались в бой. Однако когда один русский истребитель был подбит и загорелся, остальные попытались выйти из боя и бросились к базе Хейнйоки.
Я уже несколько раз попытался атаковать «Аэрокобру», когда нам пришлось отвлечься, потому что в бой ввязался Лили и постарался показать, на что он способен. Лили сбил русский истребитель. Между прочим, «Аэрокобра», кроме всего прочего, вооружена 37-мм пушкой, трассирующие снаряды которой похожи на березовые головешки, когда весь нос самолета озаряется вспышками выстрелов. Мы заметили, что, когда стреляет эта пушка, самолет мотается, словно кресло-качалка.
Одна из таких «качалок» подкралась ко мне сбоку сзади с явно угрожающими намерениями. К счастью, русского в этот момент сверху атаковал другой «Мессершмитт». Вражеский самолет выполнил быстрый разворот, но наш истребитель последовал за ним. Теперь и я погнался за своей «Аэрокоброй», которая после первой же очереди начала разворачиваться. Я дал еще очередь, и ее разворот перешел в штопор, за самолетом волочился длинный хвост испаряющегося бензина. Конечным пунктом полета стал Лииматта, где русский самолет сгорел на земле.
Остальные пилоты также вернулись из погони, мы собрались все вместе и направились на аэродром, постаравшись обойти скопление зениток в Хейнйоки.
Однако вечером нам снова пришлось подниматься в воздух, примерно в 21.00 нас отправили на охоту в тот же район. Но теперь там стояла полная тишина, словно кто-то сыграл «отбой».
22 июня мы снова патрулировали в составе группы из 5 истребителей на противоположной стороне линии фронта, чтобы сорвать налеты вражеских бомбардировщиков на наши позиции.
Над железнодорожной станцией Карстиля мы встретили два истребителя Ла-5, которые выскочили из туч прямо перед нами. Мы немедленно положили пальцы на гашетки, но русские истребители развернулись так же стремительно, как появились.
