Над железнодорожной станцией Карстиля мы встретили два истребителя Ла-5, которые выскочили из туч прямо перед нами. Мы немедленно положили пальцы на гашетки, но русские истребители развернулись так же стремительно, как появились.
Похоже, эта встреча стала для них шоком, они совершенно не ожидали увидеть перед собой звено «Мессершмиттов». Но мы уже прицепились к их хвостам, как это обычно и бывало. Все последующее было совершенно обыденно, не возникло даже охотничьей лихорадки. Мы просто дожидались удобного момента, чтобы сбить эти летающие авто.
Я всадил короткую очередь в левый самолет, который перешел в пологое пике и задымился, а потом разбился на мелководье в озере Калтовеси недалеко от Хейнйоки. Туомикоски отправил вниз и второй русский самолет. Русские пилоты не покинули свои машины, хотя оба имели солидный запас высоты, чтобы выпрыгнуть с парашютом.
В день летнего солнцестояния мы снова переменили базу. На этот раз мы перелетели на аэродром Тайпалсаари, где летная полоса была короткой и мягкой, но зато квартиры обширными и удобными.
Мы жили на базе на берегу озера Сайма, офицеры - в домах, нижные чины - в общежитии, которое было построено во время недолгого перемирия. Сауна стояла чуть ли не в воде и топилась каждый день. Эскадрилья имела свою моторку, и мы пополняли свой стол уловом из озера и продуктами с ферм на островах.
Все это было просто идеально, но одна вещь раздражала меня и Лили. Начальник склада боеприпасов старательно избегал нас. В качестве личного оружия мы получили трофейные наганы и по 50 патронов на человека. Разумеется, мы опробовали незнакомое оружие, и потому патроны быстро закончились. Нам потребовались новые, и мы их попросили. Начальник склада пришел в ужас. Он спрашивал, куда же мы дели все боеприпасы. Разумеется, расстреляли, отвечали мы. Мы ведь должны потренироваться, чтобы не промахнуться, если придется стрелять после вынужденной посадки или прыжка с парашютом. Мы не можем летать, не имея патронов, а если угодно, то можем сдать стреляные гильзы, коль вам их охота пересчитать!
Разумеется, нам выдали новые патроны, но начальник склада тяжко страдал, расставаясь с ними. Эта история повторялась раз за разом, и мы начали считать себя меткими стрелками из наганов. Но начальник склада дергался каждый раз, как только видел нас. Он крепко держался за ящики с патронами, хотя мы старались убедить его, что армия тратит их много больше. Мы хотя бы возвращаем стреляные гильзы!
Оборонительные позиции в Вуосалми и Ихонтала подвергались серьезному давлению, наша авиация старалась поддержать армию. Бомбардировщики наносили удары по наземным сооружениям русских и местам сосредоточения войск силами до 50 бомбардировщиков. Кроме того, нам помогала немецкая эскадрилья поддержки, «Отряд Кюльми» наносил русским сильные удары.
«Отряд Кюльми» состоял примерно из 20 пикировщиков «Штука» и такого же количества истребителей-бомбардировщиков FW-190. Это была грозная сила в качестве авиации непосредственной поддержки войск, и русские несли большие потери от их 1000-кг бомб.
(Летом 1944 года обострилась обстановка на финско-советском фронте, Красная Армия 9 июня начала большое наступление. Маршал Маннергейм запросил Германию о помощи, и 12 июня в Финляндию начали прибывать подразделения Люфтваффе. На основе Schlachtgeschwader 3 был сформирован особый отряд, названный по имени своего командира подполковника Кюльми (он же командовал и Schlachtgeschwader 3). «Отряд Кюльми» (Gefechtsverband Kuhlmey) состоял из следующих подразделений:I./SG 3: 33 пикировщика Ju-87D-5.II./JG 54: 29-62 истребителей Fw-190A-6.I./SG 5: 16 истребителей-бомбардировщиков Fw-190F-3 в Алакурти.I./NaGr 5: 1-8 разведчиков Bf-109 G-8.Им была придана транспортная эскадрилья. Большинство самолетов покинуло Финляндию уже 23 июля, но I./SG 5 оставалась там до 13 августа.)
Пилоты бомбардировщиков испытывали большие проблемы при выполнении заданий, так как им приходилось повторять вылеты ежедневно, не имея никакой возможности уклониться от яростного огня зениток и атак русских истребителей. Единственным прикрытием для них были мы, и мы охотно помогали товарищам, хотя сопровождение бомбардировщиков было самым трудным из наших заданий. Тяжелее всего приходилось, когда одна группа русских истребителей пыталась атаковать нас, в то время как другая рвалась к бомбардировщикам. Если бы какой-то из наших бомбардировщиков был сбит прямо у нас на глазах, это была бы целиком и полностью наша вина.
В Пуллиниеми, прямо над Выборгским заливом, почти каждый день появлялся аэростат наблюдения, или «колбаса», как мы его называли. Мы пытались специально охотиться за ним, старались перехватить во время обычных вылетов, но никак не могли добиться успеха, как ранее у Васкисавотта. Несколько дней он не показывался, и мы даже начали думать, что русские вообще убрали его на всякий случай.
26 июня мы вместе с Лили летели над магистралью между Выборгом и Ленинградом, проводя очередную разведку коммуникаций Красной Армии. В Териоки мы повернули назад, чтобы осмотреть море, а также движение на прибрежных дорогах.
Когда мы приблизились к Выборгу, вдалеке перед собой я увидел корзину, висящую в воздухе. Что ж, аэростат переместили сюда. Я летел над самыми деревьями, когда увидел аэростат над слоем облаков, которые шли на высоте 1300 футов.
Я дал полный газ и помчался в направлении аэростата, по-прежнему держась как можно ниже. Теперь у него не было шансов ускользнуть.
Я поднял нос истребителя в направлении аэростата и открыл огонь с дистанции 300 метров. Особо целиться не было нужды, так как цель имела длину около 20 метров и высоту примерно 10.
Когда мои снаряды поразили «колбасу», мне показалось, что вспыхнуло само небо, так как аэростат попросту взорвался. Наконец этот клубок пламени рухнул в лес. Я уже отворачивал в сторону и начал снижаться, когда зенитки открыли бессмысленную пальбу, стараясь отомстить мне.
Похоже, аэростат корректировал огонь пяти железнодорожных орудий, которые я видел на станции Суоми. Пару дней назад соседняя эскадрилья проделала такую же штучку с аэростатом в районе Хейнйоки.
Во второй половине дня облака поднялись до 7000 футов, когда я поднялся в воздух вместе с Лили, чтобы помочь звену капитана Олли Пухакка, которое сопровождало эскадрилью наших «Бленхеймов». Их целью была большая группа советских танков возле Ихантала. «Бленхеймы» вывалили свой груз на цель, и мы проводили их обратно за линию фронта, где, как нам сообщили, крутится несколько советских истребителей.
Как только мы прибыли в район Кямяря - Юустила -Тали, началась общая свалка. Первый комитет по встрече финских гостей состоял из истребителей «Аэрокобра» и «Мустанг». Оба эти истребителя производились в Соединенных Штатах, американцы поставляли их по ленд-лизу своему союзнику - СССР. Кроме того, там оказалось несколько истребителей Ла-5, которые торопились присоединиться к остальным.
Я еще не дрался с «Мустангами», поэтому мне было очень интересно увидеть, как он себя ведет в воздушном бою. Один из них приблизился ко мне справа и в крутом развороте подставил мне свое брюхо. Я дернул назад сектор газа, чтобы сбросить скорость и позволить ему проскочить мимо. Однако пилот «Мустанга» вышел из виража и увидел меня рядом с собой. Он тоже сбросил газ. Я увидел длинные языки пламени, вылетевшие из выхлопных патрубков его мотора. Он даже дернул рулями, чтобы еще больше сбросить скорость.
Я сделал то же самое. Но поскольку я начал маневр раньше, «Мустанг» проскочил дальше и оказался передо мной. Я внимательно осмотрелся вокруг, потому что сейчас моя скорость была минимальной, и я был особенно уязвим.
Пилот «Мустанга», увидев меня на хвосте, тут же дал полный газ и попытался оторваться, круто пойдя вверх. Но, поступив так, он совершил роковую ошибку, так как оказался прямо у меня на прицеле. Я нажал гашетку, и вскоре горящий «Мустанг» рухнул в лес чуть севернее Таммисуо.
В этот момент меня самого атаковала «Аэрокобра», пикировавшая сзади сверху под очень крутым углом.
Из-за большого угла и высокой скорости пилот «Аэрокобры» промахнулся, я повернул следом и постарался вцепиться ему в хвост. Сначала он оторвался от меня, но я его быстро нагнал и оказался в хорошем положении для стрельбы. Я чуть сбросил газ и выровнял самолет. Теперь «Аэрокобра» превратилась в отличную цель.
Я взял небольшое упреждение и дал пробную очередь. Мои трассирующие пули пролетели позади него, так как упреждение было слишком маленьким. Я снова дал полный газ и постарался удержать дистанцию, хотя вражеский истребитель начал набирать высоту. Но я оказался внутри его левого виража и смог снова прицелиться, теперь упреждение было совсем небольшим.
