В соответствии с планом мероприятий по боевой тревоге командир полка дал команду на отправку семей начсостава в расположение лагеря на полигоне в Обуз-Лесьна. В заранее намеченные пункты в городе подали автомашины. К нашим домам, где проживали семьи командиров 4-го дивизиона и командования полка, примерно в 7 часов утра подкатила полуторка. Взять с собой разрешалось только документы и личные вещи – не более одного чемодана. Перед самой отправкой машины командиру полка доложили, что в 8-10 км севернее Коссово жители наблюдали высадку парашютного десанта. Он приказал одному из командиров на велосипеде выехать на разведку в направлении, где видели парашютистов. Но в того вцепилась жена, повисла, ревет – не оторвать. Последний раз я видел отца, когда он, наскоро попрощавшись с нами, на «эмке» сам отправился туда для выяснения обстановки.
В 11.35 г. г. Коссово подвергся бомбардировке восемью самолетами «До-17». В результате на территории полковых складов возникли пожары. Стало ясно, что налет на склады боеприпасов в Бронна Гура – не случайность. Командир полка оказался в сложном положении. Связи со штабом армии и с полком в лагере нет, склады забиты техникой и материальными средствами, в парках – почти полуторный комплект автомашин и тракторов. А подготовленные водители и трактористы частью демобилизованы, частью ещё в апреле и мае отправлены на формирование других частей. Большая часть призывников из числа местных жителей, призванных на учебные сборы 13 июня, сразу после бомбежки разбежалась.
О выступлении Молотова и начале войны командиру полка стало известно в 14.00 от секретаря Коссовского райкома партии. Он сразу же отправился на полигон Обуз-Лесьна, где находился полк с материальной базой и имуществом всех видов, потребным для учебы в лагере в условиях мирного времени. Полученные полком 203-мм гаубицы Б-4, склады «НЗ», автотракторная техника, боеприпасы, имущество все видов оставались под охраной команды окарауливания.
По рассказам ветеранов, полку на полигоне боевую тревогу объявили 22 июня во время завтрака. Сразу начали вытягивать две колонны: в одной – артдивизионы, орудия и трактора с тракторными прицепами. В каждой батарее было по четыре трактора СТЗ НАТИ-3 – два для орудий и два с одним-двумя прицепами для боеприпасов и необходимых принадлежностей. Таким образом, только в колонне артдивизионов насчитывалось не менее 48 тракторов. Ограниченный запас снарядов, рассчитанный только на учебно-боевые стрельбы, перевозился транспортом взвода боепитания полка, Во второй колонне был собран автотранспорт подразделений полка. Конечно, все труды по устройству лагеря пошли прахом – исковеркали дороги, линейки, гнезда для палаток.
Полковник запаса В. В. Пресняков (1970)
Прибывший в лагерь командир полка объявил собранному начсоставу о начале войны. Известие это в полку встретили спокойно, никакой паники не было. Лишь одному командиру стало плохо. Возле штаба полка дежурили делегаты связи. Через пару часов полк был готов к выдвижению. Согласно Наставлению по мобработе, войсковые части, находившиеся в лагерях, для отмобилизования должны были по заранее разработанному плану возвращаться на зимние квартиры, где находились запасы вооружения и материальных средств «НЗ». Но выход туда почему-то не состоялся, и колонны полка простояли без движения до вечера.
На зимние квартиры на машинах отправили лишних водителей, трактористов и других специалистов для расконсервации и вывода техники. Видимо, туда же отправили и командиров, предназначенных для развертывания полка второй очереди. В пунктах постоянной дислокации полка в течение всего дня 22 июня проводились мероприятия по плану боевой тревоги. Расконсервацией матчасти и автотракторной техники, погрузкой боезапаса и другого имущества руководил адъютант командира полка лейтенант В.В. Пресняков.
Одновременно в Коссово формировали колонну, которая должна была соединиться с полком в Ивацевичи. Несмотря на помощь городских организаций, шоферов и трактористов не хватало. Поэтому на автомашины и трактора сажали всех, кто хоть немного умел обращаться с ними. На месте под охраной оставили гаубицы Б-4 и 46 автомашин (в том числе 28 полугусеничных ЗИС-33) и другое имущество для 612-го гап второй очереди, а также 13 тракторов, 6 тракторных прицепов и 13 автомашин, требующих капитального ремонта. Кто должен был возглавить полк второй очереди и руководить его отмобилизованием, так и осталось неясным. К сожалению, при жизни ветеранов я ещё ничего не знал о формировании 612-м гап и поэтому не расспрашивал их об этом.
Сформированная в Коссово колонна в составе 20 тракторов, 47 прицепов, из них 16 с боеприпасами и 3 с химимуществом, начала выдвижение в 23.00 22 июня в направлении ст. Коссово-Полесское. Она должна была присоединиться к полку в районе д. Гощево (10 км западнее Ивацевичи). С рассветом 23 июня эта колонна подверглась бомбежке в районе дома лесника у д. Алексейки и на подходе к Ивацевичи. Дом лесника упоминали в своих рассказах многие ветераны. По их словам, недалеко от него в связи с выходом из строя части автомашин и тракторов им пришлось закапывать и маскировать какое-то имущество. В результате задержки встреча с полком не состоялась. Уцелевшей части тракторной колонны, вышедшей из Коссово, удалось проскочить на Варшавское шоссе (видимо, после прохода 1-го дивизиона). Возможно, увлекаемая общим потоком отступающих, она двинулась на восток, где и была задержана. Во всяком случае, дивизионы полка, оставшиеся на восточном берегу Щары, боеприпасы получили. Снаряды и заряды выгрузили на грунт, да столько, что потом, когда пришлось отходить, их не удалось вывезти.
Надо сказать, что в аналогичном положении оказался и 301-й гап БМ РГК, который также находился на артполигоне в 2-х км западнее Барановичи у шоссе на Белосток. Полк имел на вооружении 36 203-мм гаубиц Б-4. Его 4-й дивизион находился на зимних квартирах (не исключено, что и на его базе планировалось развернуть полк второй очереди). Из полка 21 июня в г. Лиду в адрес в/ч 3066 (8-я противотанковая бригада РГК. – Л.Л.) отправили 56 новых тракторов СТЗ-НАТИ. Из остававшихся в полку 97 тракторов СТЗ-3, полученных из народного хозяйства в 1939 г., 22 отправили в 55-ю сд, а 20 оказались неисправными (им требовался капитальный ремонт). Согласно записи в Журнале боевых действий, полк в 16.00 22 июня получил телеграмму о проведении полной мобилизации. При выдвижении в район Снов для доформирования из-за нехватки исправных тракторов в лагере под охраной оставили и замаскировали три гаубицы[204].
В связи с отсутствием запчастей и резины, а также водительского состава (с объявлением тревоги из полка дезертировало 166 «приписников») пришлось оставить 94 автомашины различных типов, 19 неисправных тракторов СТЗ, 8 прицепов и часть имущества. Транспорт полка сумел поднять только 895 выстрелов. Остальные снаряды в количестве 3718 штук, хранившиеся на складах в Барановичи, при оставлении города пришлось взорвать[205].
По плану с объявлением боевой тревоги 120-й гап должен был выйти в район Рачки на ружанском направлении (40 км северо-западнее Коссово) на 4-5-й день мобилизации. Но он простоял в лагере до позднего вечера. Видимо, это было связано с изменением боевой задачи полка. Заместитель начальника штаба армии полковник И.А. Долгов по телефону в 14.00 отдал распоряжение о сосредоточении полка 23 июня к 20.00 в районе г. Береза-Картузская Брестской обл. (пройти предстояло порядка 80–90 км). Позднее оно было подтверждено с указанием, что полк подчиняется командиру 28-го ск. Уже в сумерках 22 июня к лагерю подъехали 5 машин с семьями из Коссова и других пунктов дислокации полка, которые привел лейтенант В.П. Одарюк. Командиры попрощались с женами и детьми, многие, как оказалось, навсегда. Но машина с семьями полковника Лопуховского и некоторых командиров из 4-го дивизиона в лагере так и не появилась. Долгое время о ней в полку ничего не знали.
120-й гап начал выдвижение из лагеря 22 июня в 22.00. Первыми отправились на автомашинах командиры дивизионов с разведчиками и связистами. Основные силы полка продвигались двумя колоннами: колесные машины по маршруту Обуз-Лесьна, Миловиды, Ивацевичи, ст. Коссово, Береза-Картузская. Орудия на тракторной тяге двигались напрямую по проселочным дорогам (автострады, которая проходит сейчас через Барановичи, в 1941 году не было) с выходом на Варшавское шоссе в районе Грудополь. Трактора с тяжелыми орудиями могли двигаться в колонне со скоростью не более 3–4 км в час. С выходом тракторной колонны на шоссе движение ещё более замедлилось. Порой вообще приходилось останавливаться: шоссе оказалось забито машинами и повозками с семьями военных, партийных и советских работников, уходящими на восток, а также отдельными группами военнослужащих. Ни о каком регулировании движения и речи не было.
