Партизанский отряд пополнялся девушками из окрестных населенных пунктов. Больше всего пришло их из отряда имени Жданова, где партизанок постигла такая же участь, как и из отряда Свердлова. Не дошло 20 девушек из отряда имени Пархоменко: предатель обманул их и привел в Навлю, где враги расстреляли партизанок.
Чуть позднее из членов отряда сформировали группу минеров. В нее вошли 12 человек — всем по 15–16 лет. На первое боевое задание группа ушла в начале ноября 1942 года. Ей поручили взорвать железнодорожное полотно между станциями Клюковники и Калигаевки. Место диверсии в 35–40 километрах от лагеря. Операция прошла удачно — все подрывники остались живы.
С 1 января 1943 года партизанский отряд насчитывал 125 человек. Среди них было лишь 20 мужчин. С января 1943 года отрядом стал командовать старший лейтенант А.Д. Ульянов, комиссаром назначили H.A. Казицкого, бывшего директора Алексеевской неполной средней школы, начальником штаба — Ф.З. Бондарева.[349]
Если о руководящей роли ВКП(б) в первые послевоенные годы писали часто, то тему взаимодействия брянских партизан с Красной Армией историки и журналисты предпочитали не обсуждать. Мало того, что движением народных мстителей руководил чекист, которого назначило на этот пост областное руководство НКВД и ВКП(б), так оно по своей структуре было классическим военизированным формированием (четкая структура (взводы — отряды — бригады), жесткая дисциплина (на территории партизанского края существовала даже своя военная прокуратура, не говоря о контрразведке).
А если вспомнить, они еще до официального создания Объединенного штаба партизанских бригад находились в оперативном подчинении у штабов армий и дивизий Западного фронта. Фактически они выполняли задачи разведывательно-диверсионных групп Красной Армии.
Поясним, о чем идет речь. В феврале — марте 1942 года сопредельные фронту Дятьковские, Жуковские, Рогнединские, Дубровские, Клетнянские партизанские формирования были закреплены за армиями, а в пределах участка действия армии — за дивизиями. С этой целью еще 27 марта 1942 года командующий Западным фронтом Георгий Константинович Жуков издал приказ, в котором говорилось:
«…Все силы отрядов сосредоточить на железных, шоссейных, грунтовых дорогах для того, чтобы не дать врагу производить перевозку всех грузов и пополнения к фронту.
Действовать главным образом засадами и смелыми налетами. Дороги минировать. На железных дорогах устраивать крушения поездов.
Гпавнейшими дорогами считать: Смоленск — Вязьма, Рославль — Брянск, Брянск — Зикеево.
Персональную ответственность за недопущение движения по дорогам возлагаю: за дорогу Рославль — Брянск на Жуковский отряд; за дорогу Почеп — Брянск, Навля — Брянск на полк Карицкого; за дорогу Брянск — Зикеево, Брянск — Людиново на Дятьковский отряд Орлова».
Полководец поставил задачу увязывать и подчинять боевую деятельность партизан оперативным замыслам командования фронта, осуществлять оперативную связь по вопросам организации и руководства партизанским движением с областными партийными органами, на территории которых действовали партизанские формирования.[350]
Почему на партийные органы была возложена связь между командованием Красной Армии и командирами партизанских отрядов?
Во-первых, весной 1942 года не все подразделения народных мстителей были радиофицированы. А партийные органы (в силу определенных причин) имели отлаженную систему связи со всеми отрядами. Поясним, о чем идет речь. На оккупированной фашистами советской территории начали создаваться подпольные обкомы и райкомы партии. Для поддержания связи между собой им необязательно требовалась радиосвязь, можно было использовать курьеров. Партийные организации были почти во всех партизанских отрядах.
Во-вторых, существовала ведомственная разобщенность. Фактически все отряды подчинялись одной из трех структур: НКВД, партийным органам и военным. Центральный, республиканские и областные штабы партизанского движения только создавались. А кому-то надо было выступить в роли органа, координирующего боевую деятельность всех партизанских формирований, вне зависимости от их ведомственной принадлежности. Объединение ресурсов нескольких отрядов позволило бы проводить крупномасштабные операции.
В качестве примера одной из таких акций можно назвать операцию на железнодорожном участке Красный Рог — село Красное, который охранялся двумя полками. По линии курсировал бронепоезд. Полотно железной дороги со стороны леса было защищено проволочным заграждением в два ряда.
Штаб брянских партизан выделил для проведения операции пять выгоничских, два трубчевских отряда, в том числе отряды им. Чапаева, им. Щорса, им. 26 бакинских комиссаров и навлинский «Смерть немецким оккупантам».
Сроки операции и ее характер были заранее согласованы со штабом Брянского фронта, который проявил большую заинтересованность в ней, обеспечил снабжение боеприпасами и взрывчаткой. Учитывая крупные силы противника на охране дороги и возможность быстрого подхода подкреплений из Брянска, командование фронта решило поддержать партизан бомбардировкой станций Брянск, Выгоничи, Красный Рог и Почеп, согласованной по времени с их операцией. В этих условиях наличных сил партизан было достаточно, чтобы захватить и определенное время удерживать станцию с участком железной дороги. Но их явно не хватало для быстрых и серьезных разрушений. Тогда было решено прибегнуть к помощи населения деревень Колодное, Уручье, Уты, Павловское, Сосновое Болото, Янковское и др.
Партизаны атаковали и захватили станции Хмелев и участок железной дороги Красный Рог — село Красное в полночь 21 мая 1942 года. В результате операции было выведено из строя 7,5 км железнодорожного пути и вся телефонно-телеграфная связь, движение поездов было приостановлено на 15 суток.
Начальник Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования П.К. Пономаренко в своей книге «Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков. 1941–1944» об этой операции пишет: «Это была первая в истории войны значительная скоординированная местная операция по уничтожению рельсового пути, причинившая затруднения фашистскому командованию…»[351]
В феврале 1943 года в расположение Объединенного штаба партизанских бригад прибыла оперативная группа Штаба партизанского движения на Брянском фронте. Основная задача гостей — координация действий партизан и наступающих частей Красной Армии. Группа состояла из пяти офицеров. Командовал ею заместитель начальника ШПД подполковник А.П. Горшков. От ЦПШД в Брянские леса был командирован заместитель начальника оперативного отдела полковник И.М. Наумов.
Помимо оперативных задач эти группы имели и другие специфические обязанности. Вот одна из задач:
«В целях насаждения военной дисциплины и революционной законности» они имели право «с ведома фронтового штаба партизанского движения разоружать отряды, арестовывать и направлять в советский тыл командиров и комиссаров партизанских отрядов и групп, не выполняющих приказы Центра», а также обязаны были руководить партийно-политической работой среди партизан и местного населения, предпринимать меры по разложению частей и карательных отрядов противника».[352]
На самом деле наведение порядка в партизанском движении началось еще весной 1942 года, когда начался «учет» всех военизированных формирований, действовавших на оккупированной территории. Не секрет, что не все советские военнослужащие, оказавшиеся на свободе в тылу врага, стали народными мстителями. Кто-то вернулся домой или поселился в чужой семье. А кто-то скрывался в лесах, добывая пропитание разбоем.
Появление оперативной группы было своевременным. Весной 1943 года началась подготовка к Курской битве и народных мстителей «мобилизовали» на проведение разведывательно-диверсионных акций на коммуникациях противника, в т. ч. участие в так называемой «рельсовой войне».
Сейчас в отечественной литературе развернулась жаркая полемика об эффективности и целесообразности этой акции. Мы не будем участвовать в этой дискуссии, а приведем лишь официальную статистику результатов боевой деятельности брянских партизан.
Начнем с данных партизанской разведки. По сведениям, полученным нашими фронтами через брянских партизан, в течение марта — первой половины мая 1943 года к линии фронта против Брянского и Центрального фронтов оккупанты перебросили: 950 эшелонов, 170 тыс. солдат и офицеров, 2900 танков, 2000 орудий, 16 тыс. автомашин и до 1500 цистерн с горючим. Это дало возможность Ставке Верховного Главнокомандования определить район, в котором гитлеровцы готовились к наступлению.
