«Он был эксцентричным, — говорит агент Секретной службы. — Чип был неконтролируемым. Марихуана, алкоголь, женщины». Чип был в разводе со своей женой и вечно «снимал женщин в Джорджтауне и спрашивал их, не хотят ли они заняться сексом в Белом доме. Большинство из них хотели. Он делал это так часто, как только мог».
Как-то раз Розалинн Картер сказала журналистам, что все три ее сына «экспериментировали» с марихуаной. Их старший сын, Джон Уильям «Джек» Картер, был уволен из армии за то, что курил травку.
Картер сказал Секретной службе, что Розалинн против того, чтобы агенты и сотрудники охраны носили оружие в Белом доме. Со слов Картера, Розалинн говорила, что оружие вызывает у Эми «беспокойство». Секретная служба объяснила, что в случае нападения невооруженные агенты были бы бесполезны. Тогда президент Картер уступил.
Назначая кодовые имена охраняемым лицам, Секретная служба начинает с того, что берет список случайных слов, начинающихся на одну букву алфавита для каждой семьи. Такие кодовые имена когда-то были необходимы, потому что радиоканал, которым пользовались агенты, не шифровался. Теперь радиосигналы шифруются, но Секретная служба продолжает присваивать кодовые имена, чтобы избежать путаницы, связанной с произношением имен охраняемых лиц. Вдобавок, используя кодовые имена, агенты не дают подслушивающим людям догадаться, о чем они говорят.
Предоставляемый Агентством по связям Белого дома список кодовых имен не содержит в себе оскорбительных слов или таких слов, которые можно легко перепутать с другими словами. Однако те, кого охраняет Секретная служба, могут высказаться против какого-то кодового имени и предложить взамен другое. Так, Линни Чейни, плодовитый автор, попросила Секретную службу, чтобы ей дали кодовое имя «Автор»[50], что и было сделано. Дик Чейни, заядлый рыбак, получил имя «Удильщик»[51].
Джордж Уокер Буш возражал против имени «Бокал»[52], которое было назначено ему первоначально. Возможно, оно напоминало ему о том времени, когда он пил. Вместо этого он выбрал имя «Первопроходец». Глава администрации Буша Джон Болтен выбрал имя «Толстячок»[53] с мыслью о своем серебряно-черном мотоцикле «Харли-Дэвидсон». Его предшественника Энди Карда называли «Патриот»[54] — кодовым именем, которое Секретная служба выбрала, когда Кард сказал, что ему не нравится назначенное ему имя «Потомак»[55].
«Агенты из моей службы охраны любили мое кодовое имя — даже агенты-женщины, которых в конце концов стали назвать „толстушки“, — сказал мне Болтен.
Когда президентом был Клинтон, пресса утверждала, что у его брата Роджера Клинтона было кодовое имя «Головная боль»[56], возможно, потому, что он заменил Билли Картера в качестве «паршивой овцы» в первой семье страны. Но на самом деле, поскольку Секретная служба не охраняла Роджера Клинтона, у него не было никакого кодового имени.
Помимо тех, кто имеет право на государственную охрану, обеспечиваемую Секретной службой, президент может своим приказом распространить такие меры безопасности и на других лиц. Своим приказом президент Буш назначил охрану двум дочерям Чейни и его шести внукам.
Помимо резиденции вице-президента семья Чейни владела домами в Джексон-холе, штат Вайоминг, и на Восточном Берегу штата Мэриленд. После того как супруги Чейни купили дом на Восточном Берегу, они почти каждые выходные летали туда на военном вертолете. Секретная служба оборудовала каждый дом системой охранной сигнализации и камерами наружного наблюдения. Думая о будущем, когда он покинет пост вице-президента, Чейни также купил дом в Маклин, штат Вирджиния.
В случае с Чейни, когда Буш распространил охрану на детей и внуков вице-президента, Секретная служба не получила дополнительных агентов. Вместо этого организации пришлось справляться, увеличивая время работы и оплачивая сверхурочные агентам группы охраны Чейни, временно направляя на выполнение этой задачи сотрудников из местных отделений и не оставляя агентам практически никакого времени на прохождение необходимых тренингов, физическую и стрелковую подготовку.
«Вместо того чтобы сказать: „Хорошо, мы возьмем на себя заботу о безопасности его внуков, но давайте сделаем все как надо и возьмем еще людей, так, чтобы мы могли выполнить эти дополнительные обязанности“, руководство Секретной службы сказало президенту: „Нет проблем, сэр. Мы позаботимся об этом, даже без дополнительных людей“», — говорит агент, который служил в группе охраны вице-президента.
«В конце концов, мы стали работать по двенадцать часов в день, оказавшись в безвыходном положении, — делится другой агент из группы охраны. — Вот почему больше никто не проходил обучения, поскольку кого-то нужно было направлять на выполнение всех этих задач. Мы сражаемся на множестве фронтов, потому что у нас есть те, кого мы охраняем, и мы хотим, чтобы они были довольны, но мы смотрим вокруг, на людей, ради которых мы работаем, и видим, что они совсем не заботятся о нас. Это оставляет в душе чувство безнадежности, вот почему люди хотят уйти».
До того, как дочь Чейни, Мэри — кодовое имя «Альпийка»[57] — родила ребенка, Секретная служба обеспечивала полную защиту только ее старшей сестре, Элизабет, поскольку у нее уже были дети. Мэри получала частичную охрану: агенты доставляли ее на работу и с работы. Но, казалось, Мэри испытывает чувство соперничества.
«Она завидовала тому, что мы сидим у дома ее сестры всю ночь. Она сказала: „Хорошо, я думаю, я тоже должна получить все это“», — рассказывает один из агентов.
Мэри также жаловалась на машину Секретной службы, которая была ей назначена.
«Она видела, что у ее сестры был совершенно новый внедорожник, — рассказывает агент, служивший в группе ее охраны. — У Мэри была более старая машина. Она говорила: „Почему у меня не такая машина?“ И вот — через день или через два — у ее дома стоял новенький внедорожник Секретной службы».
Когда ее внедорожник получил какие-то повреждения, Секретная служба прислала ей на время ремонта другую машину.
«Когда она увидела, что ей снова прислали старую машину, она пришла в ярость, — вспоминает агент. — Она позвонила начальству, требуя, чтобы ее внедорожник немедленно вернули, не понимая, что для того, чтобы починить сломанный автомобиль, требуется время».
Мэри была против, чтобы агенты стояли на посту ночью позади ее дома. Она говорила, что они тревожат ее собак.
«Я даже не знаю, как выглядит задняя сторона ее дома, потому что она не позволяла нам обходить дом из-за собак, — говорит агент из группы охраны. — Ее собаки начинали лаять. Наши обходы вокруг дома тревожили их. Так что у нас там были камеры. Но руки у нас были связаны. Это в любом случае неблагодарная работа, а тут вы еще получаете подзащитного, который указывает вам, как вам следует выполнять свою работу».
Когда Мэри потребовала, чтобы Секретная служба подвезла ее друзей из ресторана, командир ее группы охраны отказался это сделать. Она добилась, чтобы этого агента убрали из ее группы охраны.
На просьбу прокомментировать эту информацию Мэри Чейни ответила: «Эти истории просто не соответствуют истине, и я испытываю глубокое уважение к мужчинам и женщинам, работающим в Секретной службе. Я глубоко признательна за все, что они сделали, чтобы обеспечить безопасность моей семьи за последние восемь лет».
Часто те, кого охраняет Секретная служба, воспринимают агентов как личных слуг, исполняющих мелкие поручения. Когда Эдмунд Маски баллотировался в президенты, он хотел, чтобы Секретная служба носила его сумки с вещами для гольфа.
«Он проводил отпуск в Кеннебанкпорте, — говорит бывший агент. — Он часто играл в гольф, каждый день. Он нередко мошенничал и пинал мяч в лунку ногой, поднимал его и клал в лунку. Агент никогда не носил его сумки со снаряжением для гольфа (после того как Маски попросил его об этом). Это ограничивало нашу эффективность».
Но такой вежливой женщине, как Линн Чейни, агенты с удовольствием предлагали помощь с сумками. «К ее чести надо сказать, что, когда она делала большие покупки и выходила из магазина со всевозможными пакетами, она ни разу не попросила нас помочь, — говорит агент из группы ее охраны. — Возможно, из-за того, что она не просила нас, мы добровольно предлагали свою помощь».
Подобно чете Бушей, Дик и Линн Чейни никогда не опаздывали, и Секретная служба очень это ценила. Чейни приглашал агентов и их семьи на рождественские приемы, которые они давали каждый год, и фотографировался с ними.
«Я помню, что я, вероятно, был сто шестидесятым, кто фотографировался с ними в тот вечер, но, когда мои дети подошли поближе, госпожа Чейни вела себя так, как будто это была ее первая фотография в этот день, — говорит агент из группы охраны вице-президента. — Она присела на корточки, протянула руки и обняла мою маленькую дочку, и это действительно было для меня очень важно».
