Правда, уже тогда проявилась одна из главных «слабостей» Геринга – его непомерное тщеславие. Начало это проявляться в его почти патологической страсти к различным постам и чинам. Так, 30 августа 1932 г. его избрали президентом рейхстага, 30 января 1933 г. он получил пост министра без портфеля в правительстве, через три дня – пост рейхскомиссара по делам авиации, затем 11 апреля того же года стал премьер-министром Пруссии, а через десять дней возглавил еще и ее министерство внутренних дел.
На первых порах на каждом посту Геринг развивал бурную организационную деятельность, создав гигантский чиновничий аппарат Третьего рейха. Однако потом он быстро сникал, казалось, утомленный своей же собственной энергией, которая к тому же сочеталась в нем с непомерной наглостью. Да, и окружающим с течением времени становилось постепенно понятно, что для надлежащего руководства на каждом из своих служебных постов летчику Первой мировой войны просто не хватало профессиональных знаний.
Вот как о нем высказался рейхсминистр экономики Ялмар Шахт: «Знания Геринга, которыми он как член правительства обязан был располагать, фактически были равны нулю… Он не имел ни малейшего представления о тех экономических вопросах, которыми ему надлежало заниматься по указанию Гитлера». Ради справедливости необходимо отметить, что это мнение германский экономист озвучил уже после войны, а тогда, в начале 30-х гг., он если и думал так, то вряд ли бы осмелился произнести это вслух.
К тому же тогда была сфера деятельности, в которой компетентность Геринга никто пока еще не ставил под сомнение. Это, конечно, была авиация. Еще 5 мая 1933 г. он возглавил вновь созданное рейхсминистерство авиации, и под его «крышей» активно занимался, пока еще втайне, воссозданием немецкой военной авиации. Затем 1 марта 1935 г. в Третьем рейхе было официально объявлено о создании новых военно-воздушных сил – люфтваффе. В тот же день Геринга назначили их главнокомандующим с присвоением звания генерала авиации, а, напомним, Первую мировую войну он закончил в звании гауптмана.
Казалось, что на этом посту «железный Геринг», как его порой называли коллеги по нацистской партии, был, как говорится, на своем месте. И действительно, немецкая авиа промышленность быстро развивалась, проектировались и принимались на вооружение новые, отвечавшие всем современным требованиям самолеты. Стремительно росла мощь люфтваффе, формировались все новые и новые авиагруппы и эскадры. Их пилоты набирались боевого опыта в составе «Легиона «Кондор», успешно действовавшего в Испании на стороне франкистских войск.
Заслуги Геринга были отмечены присвоением ему 4 февраля 1938 г. звания генерал-фельдмаршала. Далее дело дошло до того, что после снятия в конце января того же года Вернера фон Бломберга с поста военного министра и ликвидации военного министерства кандидатура главы люфтваффе начала фигурировать в списке претендентов на должность главнокомандующего вооруженными силами Германии. Такой вариант был неприемлем для генералов вермахта, которые справедливо опасались, что Геринг, будучи уполномоченным по выполнению четырехлетнего плана, отдаст предпочтение авиации, а не армии.
На самом деле эти опасения не имели под собой реальных оснований. Гитлер говорил одному из своих адъютантов, что у него и в мыслях нет отдавать этот пост Герингу: «Об этом нет и речи. Он ничего не понимает, кроме как в воздушных делах. Он даже не может провести настоящей инспекции. Даже я знаю куда больше его». Поэтому фюрер и принял на себя титул Верховного главнокомандующего, что Геббельс назвал «логичным решением».
К началу Второй мировой войны авторитет Геринга как главнокомандующего люфтваффе и рейхсминистра авиации еще оставался незыблемым. Хотя и тогда отдельные его подчиненные, непосредственно столкнувшись со своим шефом, неожиданно для себя понимали, что тот мало чего смыслит в проблемах современной авиации.
Так, среди них был Йоханнес Штайнхоф – будущий известный ас люфтваффе и кавалер Рыцарского креста с мечами и дубовыми листьями. В сентябре 1939 г. он присутствовал на совещании, посвященном совершенствованию тактики ночного перехвата вражеских бомбардировщиков, и потом описал впечатления от речи Геринга: «…постепенно меня охватило чувство горького разочарования, поскольку целый мир отделял детально разработанную тактику рейхс-маршала от современной воздушной войны. Этот человек, я подумал, теперь не имеет абсолютно никакой концепции воздушного боя. Он живет прошлым и не знает своих люфтваф-
фе… Именно тогда я понял, что наш главнокомандующий не понимает нашу войну».
И все же внешне дела Геринга все еще обстояли прекрасно. Как писал немецкий исследователь Карл Барц: «Снаружи все это выглядело очень внушительно и пугающе. Геринг громогласно похвалялся; в воздухе мелькали новые машины; повсюду были новые аэродромы; были агрессивные, уверенные в себе молодые люди в новой униформе; и элегантные, с непроницаемыми лицами генералы, чтобы командовать ими».
Карьера Геринга достигла своего пика в конце июня 1940 г. Победоносно завершилась кампания в Западной Европе, в течение трех месяцев были оккупированы Норвегия, Дания, Голландия, Бельгия и Франция. В том, что это произошло так быстро, была немалая заслуга люфтваффе, а то, что они при этом понесли и серьезные потери, тогда еще не особо волновало нацистское руководство. 19 июля фюрер присвоил «железному Герингу» персональное звание рейхсмаршала и одновременно наградил его Большим крестом Железного креста. Шеф люфтваффе так и остался единственным человеком в Третьем рейхе, удостоенным этих чина и награды.
Однако начавшаяся вскоре – в августе 1940 г. – так называемая «битва за Англию» стала поворотным моментом в отношении к Герингу уже как к главнокомандующему люфтваффе. Многие вполне справедливо полагали, что именно его вмешательство в непосредственное руководство операциями над Юго-Восточной Англией не позволило немецкой авиации добиться успеха. Именно тогда у Геринга впервые начались открытые конфликты с выдвинутыми им же самим молодыми командирами эскадр, такими как Адольф Галланд, Вернер Мёльдерс и Гюнтер Лютцов.
В ночь на 26 августа 1940 г. британские бомбардировщики совершили первый налет на Берлин. Особого ущерба они не причинили, но эффект произвели большой. Гитлер пришел в ярость и впервые напомнил шефу своей авиации, что тот еще в самом начале во всеуслышание заявил, что ни одна бомба не упадет на территорию Германии.
Тогда же все отчетливее стали проявляться последствия непоследовательной кадровой политики Геринга. С одной стороны, он не боялся выдвигать на командные должности молодых пилотов, отлично зарекомендовавших себя в боях. А с другой стороны, с самого начала создания люфтваффе стремился окружить себя своими старыми друзьями по дням Первой мировой войны, расставляя их на высшие руководящие посты. Большинство из них были хорошими летчиками, просто храбрыми и мужественными людьми, но их технические познания в современной авиации были не больше, чем у самого Геринга.
Среди последних был Эрнст Удет, сбивший во время Первой мировой войны 62 самолета и ставший вторым по результативности летчиком-истребителем кайзеровской Германии. Все шло хорошо, пока тот еще в звании оберста занимал пост инспектора штурмовой и истребительной авиации. Он многое сделал, чтобы на вооружение люфтваффе был принят самолет Ju-87 – знаменитая «Штука». Но затем Геринг назначил старого друга начальником технического управления рейхсминистерства авиации, несмотря на то что Удет прямо заявил ему, что «…это все не для меня. Я летчик и никто иной. Я ничего не знаю о проектировании и производстве».
Тут необходимо отметить, что глава люфтваффе нередко решения принимал на основе эмоций, если не сказать прихотей или капризов, которые прямо зависели от его настроения в тот или иной момент. При этом он мог назавтра отказаться от того, в чем еще накануне мог поклясться.
Так, в начале 1940 г. на одном из совещаний с авиационными инженерами высшего ранга Геринг «прозорливо» заявил, что Германия закончит воевать в следующем году. Посему он решил, что все проекты рейхсминистерства авиации, которые могут быть приняты на вооружение после этого, установленного им самим, срока окончания войны, должны быть немедленно остановлены. Естественно, что Удет не смог ослушаться своего шефа и тут же прекратил финансирование, «заморозив» работы по многим перспективным проектам, включая разработку реактивного двигателя и реактивного истребителя, а также и зенитных ракет. Позднее же эти решения были объявлены ошибкой только одного начальника технического управления и отменены.
На новом посту Удет оказался втянутым в борьбу и многочисленные интриги различных группировок, как в руководстве люфтваффе, так и авиапромышленности, что стало вполне обычным делом в бюрократической системе, созданной Герингом. Со всех сторон на Удета, не имевшего необходимой технической подготовки, давили, заставляя часто принимать решения, которые впоследствии оказывались неправильными. Он потерял контроль над ситуацией до такой степени, что представил Гитлеру некоторые модели самолетов как готовые к серийному производству, когда те были еще всего лишь прототипами.
