Выехали затемно, чтобы к утру быть в Страсбурге, — оттуда до Люденсдорфа рукой подать.
Аристотель покачал головой в знак неодобрения, узнав, что надо пройти более шестисот километров.
— Мы же приедем туда обессиленные и ни на что не способные!
— Успокойся, Ари, — произнес Ганнибал, нажимая на акселератор, — автобаны — это непересекающиеся шоссейные дороги, скорость движения по ним не ограничена, за исключением отрезков, где установлены специальные знаки. Идеальное покрытие обеспечивает настолько плавное перемещение по поверхности шоссе, что если ты не будешь следить за стрелкой спидометра, то о скорости забудешь напрочь, так как у тебя возникнет иллюзия, что ты стоишь на месте, до тех пор пока не врежешься во впереди идущую машину, понял? А если, не дай Бог, тебе не повезет и ты угодишь в так называемый «карамбуляж», это когда друг на друга наезжают сразу несколько десятков машин, то пиши пропало, ибо дорожная полиция будет растаскивать всех и составлять протоколы часов пять. Дольше, чем занимает весь путь от Страсбурга до Люденсдорфа… И хорошо, если ты выберешься из этой свалки без повреждений и физических увечий, иначе, попав в больницу, ты рискуешь уже там скончаться от инфаркта — счета за медицинское обслуживание в немецких больницах так велики, что не всякий карман и не всякое сердце пострадавшего в аварии выдерживает их…
— Ну, ты зря меня пугаешь, Ганнибал… В дорожных переделках я бывал не раз — шесть сломанных ребер в итоге… А потом, не профессионал ли у меня за рулем? Или я ошибаюсь?! Если сомневаешься в своих навыках вождения, — уступи руль мне. Уж я-то покажу тебе, как не въехать в «карамбуляж»!
Глава восьмая. Вертеп под названием «Оазис грез»
В поисках прикрытия
Все началось с поездки в лифте. Как-то вдруг в кабине оказались три нимфетки различного окраса: блондинка, брюнетка и пепельная. Общим было одно: ноги. Едва прикрытые мини-юбками, размером с носовой платок, они у всех див росли прямо из подмышек.
Универсальный окрас трех нимфеток, рельефные фигуры и увеличенные силиконом губы и бюсты удовлетворили бы вкус самого взыскательного клиента. Вызывающие позы, томные вздохи, подмигивания и призыв чарующих взглядов: «выбери меня!» — откровенно говорили об их профессии и намерении немедленно заполучить ангажемент.
…В кабинке ехали вшестером, впрессовав тела друг в друга. Аристотель буквально уперся головой в грудь блондинки. Громкое сопение щуплого мальчика-лифтера, казалось, доносилось откуда-то из-под юбки брюнетки.
Гигант Ганнибал, забившись в угол и сложив руки на груди, чтобы создать естественную преграду между собой и третьей красоткой, в недоумении взирал на немой эксгибиционизм компании с высоты своего двухметрового роста. Вдруг прижавшаяся к нему пепельная нимфа, обволакивая его маслено-непристойным взглядом, приподняла сумочку до уровня подбородка, щелкнула замком и вынула оттуда… резиновый фаллос. Ганнибал демонстративно отвернулся, продолжая краешком глаза наблюдать за девицей. Еще теснее прижавшись и горячо дыша ему в шею, дива сунула фаллос себе под юбку. По тому, как ритмично двигался ее локоть, метис догадался, что она мастурбирует.
Как только лифт остановился, она томно запрокинула голову назад и громко по-английски оповестила попутчиков о достижении оргазма: «I’ve come!»
— Послушай, Ари, — едва только переступив порог номера, набросился Ганнибал на друга, — куда ты меня привез?! Здесь же черт знает что творится! Ты обратил внимание, что делала стоявшая рядом со мной девица?! Она же с помощью искусственного члена онанировала прямо в лифте!! Да и ее подруги, эти бывшие в употреблении грации, они взглядами откровенно приглашали нас составить им компанию! Это ж, это ж… Это ж черт знает что такое! Великосветский бордель, оазис разврата этот твой пансионат! В конце концов, это насилие над моей нравственностью…
— Мой юный друг, — с пафосом произнес Аристотель, — ты, оказывается, девственник! Или, быть может, ты — ханжа?
— Ни то ни другое… Но существуют ведь общепринятые нормы поведения!
— И, кроме того, задание двух генералов, которое мы должны выполнить! Не так ли, Ганнибал? Ты просто засыпал меня упреками, и я сразу не могу сообразить, на который из них ответить прежде всего. А впрочем, знаешь, что я тебе скажу? Если ты у нас такой праведник, то самый лучший выход — повесить себе на грудь плакатик: «Я — советский разведчик-пуританин. Прошу меня не домогаться!» Впрочем, вторая фраза будет лишней. Достаточно тебе написать лишь свою гражданскую принадлежность, и никто к тебе ближе, чем на метр, не приблизится…
— Почему?
— Да уж такая слава ходит о нас по свету… Мы же — бессребреники, ну что с нас взять! Знаешь, почему эти девицы потянулись к тебе? Потому что увидели в тебе американца. А что? Твой рост, наивно-романтичное лицо, наконец, манера одеваться вводят в заблуждение окружающих европейцев… Уверен, что и эти проститутки приняли тебя за парня из американской глубинки. Ну, подумаешь, пепельной красотке приспичило поонанировать в твоем присутствии, ну и что с того? Она же таким образом свое расположение к тебе продемонстрировала! А ты что? Благодарностей от нее ждал за то, что вдохновил ее?! Это, милый мой, — верх наглости. Скажи спасибо, что она не вытерла о твои штаны фаллоимитатор… Так что, Ганнибал, не драматизируй, все в порядке!
В конце концов, Аристотель успокоил приятеля, сказав, что его нервный срыв — это следствие долгой поездки, да и вообще, разведчики на задание выходят взвинченными, поэтому во всей ситуации нет ничего необычного. Добавил:
— Как ты думаешь, если я заказал два двухместных номера на разных этажах гостиницы, у нас хватит трех тысяч, выделенных Казаченко?
— Не уверен…
— Тогда я совсем не зря захватил с собой карточку «GOLDEN VISA». На нее, если я не ошибаюсь, Ширин перевела около ста тысяч евро! Так что поживем в свое удовольствие, старина!
…Вышли в фойе. Ганнибала тут же привлекло объявление, исполненное красным фломастером:
«Господа, кто из вас вчера подвозил очаровательную блондинку с пикантной родинкой на правой ягодице, просьба вернуть ее джинсы и документы. Обращаться в администрацию. Вознаграждение и анонимность гарантируются».
— Тьфу ты, сплошное бесстыдство! — укоризненно покачал головой Ганнибал.
— Успокойся, дружище, немцы вывешивают объявления, казалось бы, в самых неожиданных местах. Неожиданных для представителей других стран, но отнюдь не для соотечественников. Объявления выставляются для того, чтобы донести информацию до всех, не так ли? Поэтому и размещаются они в местах, посещаемых всеми посетителями и постояльцами: в туалетах, у лифтов, у входа в ресторан и казино. Психология! Впрочем, ты не туда смотришь, Ганнибал! Вон стенд хозяйственных принадлежностей. Обрати внимание на него!
— А что там интересного?
— Дурачина, там выставлены сачки для ловли бабочек!
— Бабочек? А зачем они нам?
— И как тебя в органы брали? Явно по анкете и… по анализам. Простофиля! Ты никак не можешь понять, что профессора на делянке, если он там живодерствует, мы можем найти, лишь прикинувшись энтомологами — собирателями бабочек и других летающих тварей, вплоть до вшей. Я ясно выразился, Ганнибал? Пойми же ты, наконец. Две приобретенные проститутки — это первое наше прикрытие, потому что мы — два великовозрастных жиголо, приехавших разнообразить свой досуг. Сачки энтомологов — наше второе прикрытие, необходимое для поиска генетика, ясно?! Ну посуди сам, не с бейсбольными же битами нам бегать по полям, на которых священнодействует ученый?!
— Ари, скажи, — поспешил сменить тему Ганнибал, — а у тебя такой же номер или лучше?
— Нет, милый мой, — такой же… Ибо мы с тобой — в обыкновенных номерах, а апартаменты для особо важных персон расположены на третьем этаже. Вот там, да, настоящая роскошь! Там в нескольких номерах, каждый из которых состоит из двенадцатикомнатной анфилады, находят приют арабские шейхи, наркобароны, звезды эстрады и кино мирового масштаба…
Недавно, например, здесь гостили сын короля Саудовской Аравии, Мадонна, Леонардо ди Каприо, Сильвестр Сталлоне, а Кевин Костнер, тот вообще неделями не вылезает из «Оазиса».
Не знаю точно, кто сейчас из знаменитостей обживает упомянутые мною кельи, но думаю, что нам тоже что-нибудь перепадет и мы непременно кого-нибудь из редких персонажей рода человеческого встретим. Тем более что сегодня пятница — конец рабочей недели. На уик-энд сюда такие птицы слетаются, у-у-у! В «Оазисе грез» всегда присутствует цвет нашей вселенной, поэтому здесь постоянно царит атмосфера вечного праздника!
Ликбез для девственников
Был апрель, и в качестве аперитива молодым людям принесли громадный серебряный ковчег, наполненный колотым льдом, на быстро таявшей поверхности которого были уложены в своих раковинах громадные королевские голландские устрицы — последние в уходящем зимнем сезоне. Их прозрачные тела под лучами ослепительного полуденного солнца, косо падавшими прямо на стол, приобретали удивительный перламутровый оттенок. Разрезанные пополам марокканские лимоны, словно водяные лилии, дрейфовали вдоль серебряной кромки в талой воде.
