Минимальная плата агенту-резиденту доходила до 250 китайских долларов и дороже, а низшему агенту составляла лишь 450 руб. в месяц{620}.
Быстрое насаждение агентурной сети в Монголии тормозилось отсутствием надежных агентов. Среди них находились «двойники», шантажировавшие штабы военных округов. Выявить таких лиц оказалось трудно, поскольку обремененная борьбой с большевиками контрразведка фактически не занималась обеспечением безопасности своих разведывательных органов{621}.
После объединения органов военного управления стратегическая и тактическая разведка были подчинены управлению 2-го генерал-квартирмейстера при ВГК. Струюурно разведывательный отдел состоял из двух отделений: центрального и прифронтовой разведки. Лично начальнику отдела подчинялись шифровальщик, делопроизводитель, журналист и 3 переводчика. Всего в подразделении насчитывалось 13 офицеров, 5 чиновников военного времени и 4 солдата{622}.
Центральное отделение (ЦО) получало информацию от военных агентов, дипломатических представителей за границей, иностранных миссий и представительств (как официальными, так иногда и агентурными путями), от разведывательных отделов штабов военных округов, а также из иностранной печати. Вся сумма полученных центральным отделением сведений периодически обрабатывалась (обычно составлялись общая и двухнедельные сводки сведений об иностранных государствах) и доводилась до высшего военно-политического руководства{623}.
Отделение прифронтовой разведки (ОПР) получало и обрабатывало военно-политическую и экономическую информацию о Советской России, а также данные по организации, комплектованию, передислокации, обучению, тактике и настроению войск противника на театре военных действий. Сюда стекалась вся информация, добытая нижестоящими структурами, — разведывательными органами отделений армий, военных округов на ТВД, корпусов, дивизий и полков.
Оперативно-разведывательные данные ежедневно докладывались начальнику штаба Верховного главнокомандующего генерал-майору Д.А. Лебедеву, сводки сведений с той же периодичностью телеграфом рассылались в армии и учреждения фронта{624}.
Обратим внимание, что в годы Первой мировой войны всей разведкой руководила Ставка ВГК. Но поскольку она с этой задачей не справилась, стратегическая агентурная разведка была сконцентрирована в Генеральном штабе{625}. Как отразилась реорганизация штаба на работе колчаковских спецслужб, однозначно ответить трудно, поскольку историей было отпущено мало времени для проверки деятельности новой структуры в условиях Гражданской войны.
Морское министерство получало разведывательную информацию и от строго законспирированной военно-морской разведывательной организации «ОК». По одной версии, она была создана в апреле—мае 1918 года по инициативе секретаря русского посольства в Великобритании В.Д. Набокова и при поддержке английской морской разведки{626}, по другой — в мае 1919 года по приказу адмирала А.В. Колчака{627}. Ее костяк составляли офицеры флотской разведки и контрразведки. Существует версия, что свое название — «ОК» — она получила от первых букв ее первого начальника лейтенант Р. Окерлунда, шведа по национальности. Затем руководителем организации являлся старший лейтенант А.А. Абаза. Документы свидетельствуют, что в 1919 году руководство и финансирование «ОК» осуществлялось из Омска. Например, Верховный правитель приказал направить на нужды разведывательной организации всю сумму денег, полученную от продажи яхты «Порыв»{628}.
В июле 1919 года морской министр контр-адмирал М.И. Смирнов предписывал «ОК» вести разведку морских и речных театров в Советской России, попутно заниматься военной разведкой и политической пропагандой. Размещавшаяся в Лондоне «ОК» имела в своем подчинении 2 отделения: одно находилось на Черном море, другое — на Балтийском. В июле 1919 года ему было выделено 6000 фунтов на месяц{629}.
24 августа 1919 года из Омска в Лондон была направлена телеграмма, в которой говорилось, что для руководства всеми разведывательными организациями в морском Генштабе Морского министерства был создан отдел «ОД», подотделом которого является организация «ОК». Ей ставились следующие задачи: 1) разведка состояния морских, речных и сухопутных сил в Советской России и «пропаганда для их разложения»; 2) разведка внутреннего политического положения в европейских государствах и общее освещение деятельности своих политических эмигрантов{630}.
Ввиду намечавшегося занятия Петрограда войсками Н.Н. Юденича морское ведомство пыталось провести реорганизацию «ОК». Петроградский центр «ОК» должен был оставаться подчиненным морскому Генштабу через Лондон до установления непосредственной связи с Омском. Разведку южных и северных берегов Балтийского моря, ячейки в Финляндии и Эстонии подчинить непосредственно центру в Петрограде. Отделения в Скандинавских странах «отделить от Балтики» и сфокусировать их усилия на разведку за границей{631}. Как известно, белым Петроград взять так и не удалось, поэтому планы по реорганизации морской разведки так и остались нереализованными.
Вернемся на сухопутный театр военных действий. Особый отдел управления делами кроме центрального аппарата имел региональные структурные подразделения. К концу июня были открыты центральное, пермское (зона ответственности — район Сибирской армии), уфимское (зона ответственности — район Западной армии) прифронтовые отделения, имевшие в своем штате начальника, его помощников, делопроизводителя и 6 сотрудников, а также отделение в Красноярске, которое в начале июля было ликвидировано. Затем были сформированы отделения в Семипалатинске и Оренбурге. После поражения колчаковских армий на Урале пермское и уфимское отделения были объединены в одно, которое получило название западного. В середине октября 1919 года в Красноярске вновь было открыто отделение{632}.
В конце лета инициатива на фронте перешла к РККА. Отсутствие координации в деятельности армий, большие потери в живой силе и технике, физическое и моральное истощение личного состава, а также отсутствие резервов усугубляли положение колчаковских войск. Высшее военно-политическое руководство все же понимало: чтобы сохранить остатки армии, необходимо создать сильный штаб фронта, поскольку именно этот орган мог быстро реагировать на постоянно менявшуюся обстановку.
После очередной, осенней организации разведывательный отдел вошел в состав управления генерал-квартирмейстера штаба Восточного фронта. Ему же в разведывательном отношении были подчинены штабы Иркутского, Омского и Приамурского военных округов{633}.
Стремительное отступление колчаковских войск на восток привело к экстренному свертыванию разведывательной деятельности, распаду структур, прекращению связи с агентурными сетями. Так, в декабре 1919 года перестали существовать Иркутский и Омский военные округа, ориентировочно в это же время — и Восточный фронт, 30 января 1920 года — Приамурский военный округ.
Какова была судьба русских военных агентур, находившихся в США, Японии и Китае, — неизвестно. Вероятнее всего, вновь образовавшимся на Дальнем Востоке правительствам было не до глубокой агентурной разведки. Угрозы со стороны продвигавшихся на восток частей Народно-революционной Армии Дальневосточной Республики требовали разведывательной информации с театра военных действий и ближайшего тыла противника.
После разгрома колчаковских армий прежняя система разведывательной службы была разрушена. Образовавшиеся в Забайкалье и на Дальнем Востоке вооруженные формирования уже не могли решать задачи военно-стратегического значения. Белогвардейские армии вели оборонительные бои локального значения, поэтому надобность в стратегической разведке отпадала. Спецслужбы, как об этом говорилось выше, находились в подчинении штабов, что предопределяло организацию разведки. Как свидетельствуют сводки сведений о противнике, сбор информации велся в основном агентурным путем и силами войсковой разведки.
Например, разведывательное отделение управления генерал-квартирмейстера Гродековской группы к марту 1921 года имело 21 агентурный пункт: в полосе отчуждения КВЖД, в Благовещенске, Хабаровске, отдельные агенты посылались в Читу и Иркутск. В числе осведомителей были комиссары, служащие штабов и других советских учреждений. Однако из-за недостатка финансирования агентурная сеть сворачивалась. «Для получения непрерывного ценного притока сведений необходимы деньги и только деньги, — говорится в рапорте начальника разведывательного отделения. — Источники добровольные без денег выдыхаются почти сразу»{634}.
На Севере России разведывательные подразделения белогвардейцев были немногочисленны и выполняли вспомогательную роль. Основной объем разведывательной информации по Советской России и Германии по большей части добывали спецслужбы Великобритании (МИ-1к, секция D военной разведки Департамента военно-морской разведки и отдел Министерства информации) и Соединенных Штатов (управление военно-морской разведки и отдел военной информации){635}.
