По итогам Русско-турецкой войны в победителях оказалась не только Россия. Англия тоже получила желаемый контроль над Грецией и островами в Средиземном море. И сразу после подписания мирного договора в Лондоне задумались над тем, как теперь ослабить Россию. В 1829 году свет увидела книга полковника Джорджа де Ласи Эванса под названием «Осуществимость вторжения в Британскую Индию». Вышла она удивительно вовремя, словно автор выполнял чей-то политический заказ на формирование общественного мнения в нужном формате. На основе изучения трудов Поттинджера, Киннейра, Муравьева и Муркрофта полковник доказывал, что, во-первых, русские вполне могут ударить по Индии, во-вторых, главная цель вовсе не забрать колонию полностью, а ослабить в ней британское влияние. А это именно то, чего так опасались топ-менеджеры Ост-Индской компании. Эванс считал, что Россия, если она решит двинуть армию на Индию, то отправит ее азиатским, а не персидским маршрутом: через Хиву на Кабул к Хайберскому перевалу. Он пояснял, что захват Хивы не станет проблемой даже с учетом того, что армии придется пересекать пустыню Каракум. В конце концов британские и французские солдаты успешно преодолевали пустыни в Египте и Сирии. Книга Эванса произвела глубокое впечатление на политическую элиту как в Лондоне, так и в Калькутте. Мысли, высказанные в ней, конечно, уже были не новыми, «второй свежести», но последние события: действия России на Кавказе и Балканах, активность русских купцов в Бухаре, разгром персидской армии, визит персидского посольства ко двору русского царя в 1829 году — придавали словам полковника актуальность и особый вес.
Одним их тех, кто особо впечатлился книгой Эванса, был член кабинета герцога Веллингтона, Эдвард Лоу, 1-й граф Элленборо, который возглавлял контрольный совет по Индии. Он и так был озадачен действиями русских на Востоке, а тут еще авторитетный специалист по региону подтверждал его опасения. Элленборо разослал экземпляры книги представителю Ост-Индской компании в Тегеране сэру Джону Киннейру и сэру Джону Малкольму, который к этому времени стал губернатором Бомбея. Элленборо даже стал продвигать идею предъявить Санкт-Петербургу ультиматум о том, что новое вторжение в Персию будет рассматриваться как враждебный Британии акт. Министры это предложение не приняли, а сам герцог Веллингтон, как человек, повоевавший в Индии немало лет и знавший состояние дел в колонии и особенности азиатского театра военных действий, и вовсе был убежден, что русскую армию можно разбить задолго до того, как она достигнет Инда.
Другое дело, что вскоре выяснилось, что, несмотря на вроде бы развитую сеть разведчиков и агентуры, о которой отчитывался Политический департамент Ост-Индской компании, современных карт и описаний путей подхода к индийским колониям с севера и запада, по сути, нет. Последние были сделаны еще чуть ли не Кристи и Поттинджером, какие-то сведения можно было найти у Муркрофта, и все, дальше пустота. Лорд Элленборо взялся за дело всерьез: была поставлена задача собирать всю возможную информацию. Про русский флот на Каспийском море, про объемы торговли русских с Центральной Азией, про маршруты русских караванов, их размеры, как часто ходят, откуда что везут. Получать информацию из Оренбурга у англичан не было возможности — там отсутствовали торговые представители Британии, не работал консул. В начале 19 века англичане было попытались устроить в Оренбурге центр сбора развединформации под прикрытием миссионерского пункта, организованного там Британским и иностранным библейским обществом. Но миссию довольно быстро закрыли по приказу генерал-губернатора.
Элленборо видел, что русские при этом научились эффективно собирать информацию в Азии, и он не хотел отставать ни в чем. По его приказу десятки офицеров индийской армии, топографов в сопровождении вооруженных отрядов отправились в Афганистан, Северную Индию, Центральную Азию. Они составляли новые карты дорог, наносили туда перевалы и пустыни, реки, смотрели, где может пройти конница, а где артиллерия, политические советники ехали в племена афганского пограничья и старались завести дружбу с вождями. Они искали малейшие признаки русского присутствия или подготовки русского вторжения, старались обнаружить признаки работы русских разведчиков или агентов. И любую информацию, которая казалась подозрительной, они отправляли в Калькутту, оттуда она уходила в Лондон.
С этим временем связано появление в истории Большой Игры человека, который, как говорят, и придумал этот термин — Большая Игра. Популяризировал это словосочетание Редьярд Киплинг, а вот автором его был лейтенант Артур Конолли из шестого полка легкой бенгальской кавалерии.
Артур Конолли
Он был одним из первых и одним из лучших полевых агентов лорда Элленборо. Его биография вполне типична для многих британских да и русских разведчиков того времени: в подростковом возрасте уже на службе, в погонах, на войне, к 25 годам они уже состоявшиеся офицеры, ветераны сражений и настоящие патриоты своей страны, не важно, Англии или России. На самом деле, трудно переоценить заслуги этих бесстрашных мальчишек — русских и англичан — как исследователей малоизвестной в те времена Азии. Можно обсуждать их разведывательную деятельность и даже осуждать ее. Но не восхищаться этими людьми просто невозможно. Ведь это была все же не только война разведок. Это было соперничество равных, и причем соперничество уважительное. Хотя зачастую и жесткое.
Артур Конолли остался сиротой в 12 лет, его родители умерли один за другим, и у шестерых братьев Конолли выбора особенно и не было. Они все пошли на военную службу, и из шестерых братьев трое, включая его самого, погибли в Южной Азии, на службе Ост-Индской компании. Он окончил школу в Регби, добрался до Индии и в 16 лет поступил в Бенгальский конный полк легкой кавалерии корнетом. Его дальнейшая карьера показала, что он был человеком исключительной храбрости и настоящим товарищем. Кроме того, он был человеком глубоко религиозным, искренне верил, как и многие в то время, в особую миссию христианства, в задачу христиан нести цивилизацию народам Азии и Африки, возможно находящимся на других ступенях общественного развития. И многие офицеры или управленцы Ост-Индской компании всерьез полагали, что индийцы должны быть благодарны англичанам за то, что те их колонизировали. И стоит заметить, что на самом деле британцы в Индии отменили многие варварские обычаи. Например, они пытались запретить сжигать вдов вместе с умершими мужьями. Но даже в этом случае англичане поначалу не рисковали полностью запрещать обычаи. Газета «Московский телеграф» сообщала читателям следующее:
«Известен ужасный обычай Индиянок, Брамайской веры; оне должны сжигаться с мужьями, если их переживут; бесчестие и посрамление падает на ту женщину, которая откажется от сей ужасной жертвы и никакие убеждения, никакие средства не могут остановить страшного обряда. Англичане решились наконец препятствовать этому силою. Из одиннадцати, десять сожжений успевают они остановить, и за всем тем, в 1823 г., в Бенгале сожглось 575 женщин, в том числе 109 более 60 лет, 226 от 40 до 60, 208 от 20 до 40 и 32 менее 20 лет. В Калькутте сожглось в 1819 г. — 650, в 1820–597, в 1821 [92] — 654, в 1822–583, в 1823–575. Величайшая пошлина не останавливает Индийцов: оне продают последнее для получения дозволения. Решительно остановить Индийцов не смеют, ибо опасаются, что это возмутит их, а от предосторожностей правительства они употребляют всякие ухищрения»[107].
Надо сказать, что англичанам даже правление русских в Средней Азии — хоть они и были политическими конкурентами — казалось полезным для общественного блага и справедливого мироустройства. Основанное на принципах христианства британское правление представлялось высшим благом, дарованным варварским народам. Основанное на тех же христианских принципах русское правление тоже казалось вполне логичным и нужным. Даже в 1860-е годы, когда противостояние между империями в Азии было крайне обострено, когда русские войска брали один город за другим, английская пресса оценивала этот процесс скорее положительно. При этом надо понимать, что уже в те годы пресса не была вещью в себе, за каждой влиятельной газетой стояли определенные политические и финансовые группы. Правление русских, при условии, что оно остается достаточно далеко от индийских границ, было предпочтительнее правления мусульманских тиранов.
Михаил Африканович Терентьев — русский генерал, востоковед, историк и лингвист, участник военных кампаний в Средней Азии — приводил в своем фундаментальном труде «Россия и Англия в Средней Азии» такую выдержку из газеты «Таймс», сопровожденную язвительными замечаниями генерала (хочу заметить, что труд Терентьева вообще обязательно стоит прочесть всем, кто интересуется подробной историей русско-британской политической борьбы в регионе):
