Против него — внешность и эта «Нива». Следует либо достичь места, где можно мало-мальски внешность изменить (Интересно, как? Побриться? А с Ольгиной косой что делать, остричь?
Вздор, вилами на воде писано), либо еще до утра добраться до Пижмана. А как это сделать — вот вопрос. До городка — километров сто, но дело не в том. В этих местах нет мостов через Шантару — одни паромы. Не такие, на котором пришлось поработать Мазуру, — самые настоящие суда специальной постройки. Но ходят ли они через реку ночью? И не угодишь ли в ловушку, на паром сунувшись? Но как иначе переправиться? Плот сколачивать? Ну, это уж и вовсе утопия, неделю провозишься…
Жалко, нет карты. Все его знания — приблизительные. Точно знает, что дорога, по которой они мчат, должна где-то упереться в Шантару — и все. То ли есть деревни по дороге, то ли нет…
«Нива» неслась в густеющих сумерках, временами ее заносило, шла юзом, но Мазур легко справлялся с машиной, а второй мост пока что не подключал — и без того шум мотора далеко разносится. Правда, он старался обходиться ближним светом, а то и вовсе выключал фары при первой возможности — где-то впереди сидела засада, трое, а может, и больше, Нине приврать ничего не стоило…
— Ты фонарь положила? — спросил он, не отрывая глаз от дороги.
— Обижаешь. И бинокль тоже. На полке в кухне стоял.
— Совсем молодец, — сказал Мазур.
Поморщившись, чихнул. А вот это совсем некстати…
— Дай-ка фляжку, глотну чуток… Как кроссовки?
— Велики, конечно, — сказала Ольга. — Ничего, я два носка натянула, толстых…
— Лучше большие, чем тесные, — сказал Мазур, возвращая флягу. — Ты уж перетерпи…
— А что будет, когда к этой их засаде подъедем?
Он громко фыркнул:
— Понятно, что будет…
— Нет, я имела в виду — что мне делать?
— Если я начну палить — не отставай, — сказал Мазур, подумав. — Но не раньше. Попасть все равно не попадешь, но на нервы беглый огонь здорово действует… Так что лупи в белый свет, как в ту пресловутую копеечку…
И надолго замолчал, пытаясь предугадать тактику засады. Героический товарищ Сухов был прав: война — это не кто кого перестреляет, а кто кого передумает. Кто заранее вычислил — наполовину победил.
Они заранее знают, откуда беглецы появятся, — со стороны переправы (ведь любой мало-мальски умный человек в их банде просто обязан допустить вариант, при котором Мазур положит «сладкую парочку», переправится на тот берег и двинется на юг). Эрго? Эрго тут незамысловатое: едва заслышав шум мотора, выскакивают на дождь и смотрят в оба. Вполне возможно, у них под открытым небом поставлен постоянный часовой. Нет, вряд ли — это все же не более чем частные цепные псы, дисциплинка на должном удалении от хозяина хоть немного, да ослабнет, не за идею работают, не из воинской чести, за бабки служат… Да и звук мотора слышно издалека, есть время сыграть боевую тревогу. Значит, выйдут на дорогу… Хватит у них ума спрятать одного (или двух, если там все же четверо) за ближними деревьями, чтобы страховал из укрытия? Предположим, что хватит — в частной охране кого только нет, попадается и на совесть вышколенный государством народ из серьезных подразделений… Есть деталька, которую угадать невозможно. Отданный засаде приказ. Совершенно не предугадаешь, велели им брать живыми или бить на поражение, и пытаться нечего… Прохор — шиз несомненный, а потому непредсказуем.
…Свет он увидел издали — точнее, туманное и расплывчатое, тускловатое пятно, светившееся справа, словно бы над самой землей. Так выглядит палатка, в которой горит неяркий фонарь. Ну вот и приехали, кажется.
Мазур сбавил скорость, не поворачивая голову, приказал:
— Опусти стекло со своей стороны. До упора, — и, сняв левую руку с руля, опустил свое. — Сползи чуток с сиденья, пониже, чтоб одни глаза торчали — стрелять будут, рассчитывая, что ты сидишь нормально, фокус нехитрый, но многих спас… Что впереди — моя забота. Твое дело — сектор три-шесть…
— Что? — переспросила Ольга.
— Тьфу ты… Привычка. По циферблату, меж цифрами «три» и «шесть»… Держишь все, что справа от тебя и сзади. Теперь ясно?
— Ага.
— Побольше шуму…
Холодный ветер обдувал им лица. Машина мчалась вперед, не сбавляя скорости. На фоне пятна мелькнуло что-то, заслонившее на миг свет, — и еще раз. Встрепенулись, выскакивают…
Когда до палатки — теперь можно было рассмотреть светлое продолговатое пятно и без ошибки определить, что это именно палатка и есть, — оставалось метров двести, Мазур принялся отчаянно сигналить. И сигналил почти непрерывно, подлетая к ним на приличной скорости. Расчет был незатейливый — так поведет себя только свой, тот, кто точно знает, что за народ обитает в палатке и захочет привлечь внимание корешков. На какие-то секунды это их собьет с толку. Палатка большая, там и десяток человек уместится. Рядом, радиатором к дороге, — уазик-фургон… Двое, точно двое, по обе стороны колеи… Еще сигнал, подлиннее… фонарь, скорее всего, «летучая мышь»… Ольга сползла с сиденья… Если у них и есть фонарики, пока не включают, умно… все!
Вспыхнул луч сильного фонаря, но в лицо не ударил, шел понизу, над дорогой. «Осветили номер», — сообразил Мазур, и тут же луч вильнул в сторону, погас. Совсем хорошо…
Мазур нажал на тормоз, машина, вспахивая грязь, гасила скорость, ее занесло влево, вправо… Горели только подфарники. «Нива» остановилась окончательно — ну не проскакивать же на скорости, мигом прострелят шины, а то и в затылок влепят… Автоматов у них не видно, только пистоли…
Оба отскочили, спасаясь от хлынувшей косым фонтаном жидкой грязи, один заорал:
— Федя, одурел?
«Великолепно!» — пронеслось в мозгу у Мазура. Не заглушив мотора, он распахнул дверцу и выпрыгнул.
— Где они? Что летишь, как чумной? — крикнул второй.
Теперь сомнений не оставалось никаких. Решали секунды — еще миг, и посветят фонариком в лицо, один уже поднял левую руку…
Дважды бабахнул ТТ Мазура — и темные фигуры словно сломались, подломились в коленках, они еще падали, а Мазур уже, крутнувшись на месте, развернулся к машине: оттуда вдруг заработал Ольгин ствол, без передышки выбрасывая череду желтых вспышек. Моментально установив направление, он дважды выстрелил туда.
От темной стены леса сверкнула ослепительножелтая бабочка — автоматная очередь! Слева от Мазура взлетела грязь чередой чавкающих всплесков. Неприцельно, ага…
Ольга палила, как из пулемета — молоток! Кенгурячьими прыжками Мазур понесся в ту сторону, петляя по всем правилам. Вторая короткая очередь — пули ушли неизвестно куда, вспышки блеснули меж деревьев. Ну да, шарахнулся в тайгу, с перепугу, не ожидал такого расклада, и он там один, иначе не драпал бы так…
Ольга больше не стреляла — патроны кончились. И нормалек. Мазур осторожно выглянул из-за дерева, пытаясь рассмотреть хоть что-то на фоне темени. Перебежал немного, еще перебежка, еще… На дороге все тихо, значит, их и впрямь было только трое… Черт, так и глаза выхлестнешь… Где ж он, сука?
Мазур выстрелил наугад — и тут же присел, на корточках перебежал метра на три. У одинокого противника не выдержали нервишки — огрызнулся короткой очередью, чем выдал себя с потрохами. Да и палил совсем в другую сторону, где Мазура и вовсе не было, с самого начала… Хорошо, что убегает: у того, кто в бою ощутил себя загнанной крысой, психология меняется вмиг, соображалку отшибает начисто. Нет, прост ты, парень, как пятирублевик нового образца, — любой понимающий человек затаился бы, предоставив передвигаться противнику, а там и высмотрел обязательно, услышал треск веток, улучил момент, полоснул очередью из укрытия…
Пока что бежал противник — Мазур, выставив перед глазами согнутую левую руку, стараясь бесшумно отводить ветки, крался следом за производившим массу шума автоматчиком. Ага, забирает к дороге, страшно в чащобу-то переть вслепую… Ну, не столь уж глупо…
Мазур понял, что вычислил траекторию партнера, и свернул влево, короткими рывками перебегая от ствола к стволу, двигаясь наперерез. Все, пора. Остановился, чуть высунувшись из-за шершавого ствола, поднял пистолет на уровень глаз, прищурил левый глаз, приготовился. Ничего трудного, почти так же все обстояло в Ремати, только там противник был поопытнее… Левой рукой поддержал правое запястье.
Когда меж деревьями, почти там, где он рассчитал, метнулась шумно ступавшая фигура, потянул спуск, прямо-таки закаменев от усердия. Шум падающего тела. Вторая пуля — вслед за первой, для страховки. Немного выждав, двинулся вперед, заходя справа, с неожиданной стороны. Ни малейшего звука впереди…
Ага, вот он, сучий потрох. Напрягшись, как пружина, Мазур преодолел последние метры, держа под прицелом едва различимое тело. Сюрпризов не последовало, жмурик получился качественный. Выпрямившись, Мазур прислушался. Полная тишина вокруг, видны подфарники «Нивы» и освещенная палатка. И дождя не слышно — определенно унимается, пора бы…
