Попавшая в плен к афганцам леди Сейл, жена одного из офицеров, оставила дневниковые записи. «Многие солдаты слишком озябли, чтобы бороться. В лагере возникают ссоры с офицерами. Запуганные артиллеристы стреляют без приказа. Афганцы открывают огонь неожиданно. Сверху они видят нас с одного взгляда».
Первая англо-афганская война. Битва при Гандамаке
За пять дней погибли две трети гражданских, а из военных остались в живых лишь 700 солдат и офицеров. Весь путь от Кабула был усеян телами погибших и залит кровью. Большинство тел были раздеты — одежду забирали выжившие, чтобы хоть как-то согреться в лютую горную стужу. Недалеко от Джелалабада афганцы добили остатки английского отряда. В бою под селением Гандамак горстка солдат 44-го пехотного полка заняла холм, чтобы организовать оборону. Преследующие их афганцы стали атаковать. Все закончилось лютой рукопашной схваткой. 65 солдат и офицеров погибли. В плен попал только капитан Джеймс Саутер. Сегодня в его честь названа база британских войск под Кабулом — Лагерь Саутер. Из 16 тысяч выступивших из-под Кабула англичан уцелел единственный человек — доктор Брайден, который 14 января, израненный и совершенно истомленный голодом, добрался до границ Британской Индии.
Пока обстановка в Афганистане ухудшалась, русское правительство попыталось взять реванш за провал в Кабуле и Хиве. Русским надо было понять, как настроен хан, насколько он подконтролен англичанам и правда ли, что при его дворе побывали английские агенты. Во всяком случае, через ОПК к Перовскому такая информация пришла, и губернатор писал министру Нессельроде следующее:
«1841 г. мая 6.
Письмо оренбургского военного губернатора В. Перовского управляющему МИД графу К. Нессельроде о происках английских агентов в Средней Азии.
Милостивый государь граф Карл Васильевич! Честь имею сообщить Вашему сиятельству перечень последних сведений, полученных из Хивы.
Новости эти сообщены киргизцем, который послан был мною в ханство для разведок еще в апреле месяце 1840 г. По прибытии туда, в мае того же года, он, для большей безопасности, явился к султану Каип-Галию, при коем и пробыл около месяца; после чего отправился обратно в Кунград, намереваясь возвратиться в Россию, но в сказанном городе схвачен и сначала содержан под весьма строгим караулом. Освобожденный от последнего через несколько времени, он успел оказать какую-то услугу куш-бегию, которым и был вызван в Хиву, и в начале декабря месяца прошедшего года взят на ханскую охоту.
Вся свита, вместе с Алла-Кулом, переправилась на правую сторону Амударьи против Нового Ургенча, вскоре пронесся в лагере слух, что в Хиву прибыли три англичанина с 40 человеками прислуги. Слух этот не замедлил оправдаться действительным приездом в лагерь хана, одного из великобританских агентов. Алла-Кул допустил его к свиданию с собой, но после того немедленно отправил в Хиву, послав туда и брата своего Рахман-Кули-Инаха.
Возвратясь чрез два месяца в столицу, хан около двух недель не принимал английского агента, который, наконец, сам отправился к нему, но и тут не был допущен. Одумавшись на другой день, Алла-Кул послал агента к себе, но тот отказался под предлогом болезни и явился к хану через сутки. Алла-Кул был очень ласков с англичанином, спрашивал его о цели прибытия, и узнав, что они намереваются отправиться порознь в Бухару, Кокан и Россию, предлагал доставить все средства к отъезду, но великобританский агент отозвался, что ждет еще каких-то известий и сверх того желает отдохнуть от дальней дороги.
Виделся ли после того агент еще с ханом, киргизец не знает, но в это время, т. е. в начале нынешнего года, распространился в Хиве слух об умерщвлении бухарцами полк. Стодарта, и английский агент при частых свиданиях с кушбегием и мяхтером всячески старался возбудить хивинцев к войне с Бухарой, говоря, что разграбление последней обогатит хана, поход же ничего ему стоить не будет, ибо все издержки примут на себя англичане, что, наконец, хан должен согласиться на это, дабы тем отплатить англичанам за примирение Хивы с Россией.
Слухи были, что Алла-Кул склонялся уже на войну и решился даже снарядить значительный отряд английскому агенту, как получено было донесение от начальника Меру Нияз-Бека о движении будто бы к сказанному городу сильного отряда англичан.
Испуганный Алла-Кул немедленно отправил туда под предлогом охоты брата своего Инаха с довольно большим отрядом для удостоверения в справедливости полученных известий; ответ Инаха еще не прибыл в Хиву до отъезда киргизца. Между тем английский агент не обнаруживал намерения выехать и начал даже торговать дом мяхтера; в последнем хан решительно отказал, но из боязни не решался принять никаких действительнейших мер против англичан.
Появление англичан в Средней Азии во всех отношениях невыгодно для России, при настоящих же обстоятельствах происки великобританских агентов могут произвести большой переворот в Туране… Последнее, судя по алчности хана и слабости Бухары, весьма возможно, в особенности при помощи английских денег; и как обстоятельство это было бы совершенно противно выгодам России, то, несомненно, поставит агентов наших в затруднительное положение.
Для успокоения Алла-Кула относительно посланца его и намерений России, равно как чтобы побудить его не предпринимать ничего решительного, по крайней мере до прибытия нашего агента, я отправляю на днях к хану нарочного киргиза с письмами от меня и от Атанияза-Ходжи. Копия с первого при сем прилагается.
Покорнейше прошу, Ваше сиятельство, принять уверение в совершенном моем почтении и преданности.
Василий Перовский»[154].
В 1841 году в Хиву был отправлен капитан Прокофий Никифоров с четкими указаниями от канцлера Нессельроде.
«Вице-Канцлер Капитану Никифорову;
19 февраля 1841 г. № 448
(Секретно; секретная инструкция).
В течение прошлого 1840 года Хива была посещаема двумя Английсками офицерами Ост-Индской службы, а именно: капитанами Абботом и Шекспиров. Заведенные таким образом прямые сношения между Ост-Индским правительством и владельцем Хивинским могут легко подать повод к появлению вновь великобританского агента в Хиве во время вашего там пребывания. А потому мы считаем необходимым снабдить Вас некоторыми наставлениями касательно образа действий ваших в отношении к английскому агенту, на случай, если-бы таковой действительно прибыл в Хиву в одно время с Вами.
В отношении к Хиве Государю Императору благоугодно соблюдать принятое его Величеством правило не допускать вмешательства каких бы то ни было иностранных Держав в дело России с соседственными с нею областями. Сим правилом должны Вы руководствоваться в случае появления английского агента в Хиве во время вашего там пребывания. Но, имея в виду отклонять вмешательство его в переговоры ваши с Хивинским владельцем, Вы должны, в объяснениях ваших с сим последним не подавать ему ни малейшего повода полагать, что мы опасаемся Англичан или что между Россиею и Англиею существует по азиятским делам какое-то соперничество.
Ложные понятия азиятцев вообще на счет такового соперничества служат только к возбуждению неосновательных подозрений и к порождению разных обстоятельств, столь же невыгодных для России, как и для Великобританских владений.
Добросовестность и справедливость составляют отличительную черту Российской политики; величие России требует, чтобы принимаемые нами меры были соответственны ее достоинству и наша система действий должна быть чужда мелочных происков, не имеющих, впрочем, никогда надежных последствий. Эта самая добросовестность Российской Державы приобрела ей общее доверие в странах Азии, наиболее отдаленных. А потому и ваши собственные действия в Хиве должны сообразоваться с сими правилами.
Из сего явствует, что, стараясь избегать вышеобъясненных двух крайностей, Вы будете обходиться с английским агентом как с офицером дружественной с нами Державы, не будете обнаруживать неудовольствий по поводу пребывания его в Хиве, но должны быть крайне осторожны в ваших с ним сношениях.
Не имея вида скрытности, Вы не должны быть к нему и слишком доверчивы и откровенны, и вместе с тем Вы должны незаметным образом наблюдать за его там действиями; ибо на опыте уже доказано, что агенты сии большею частию выходят из пределов данных им наставлений и тем вовлекают лишь свое правительство в большие затруднения.
Действуя на основании начертанных здесь общих правил, Вы принесете отечеству вашему гораздо большую пользу, нежели если станете увлекаться завистью к иностранцу. Сие, однакоже, отнюдь не должно препятствовать Вам настаивать с надлежащею твердостью, чтобы ни английский, ни другой какой бы то ни было иностранный агент отнюдь не вмешивался в переговоры ваши с Ханом, так как предметы этих переговоров исключительно относятся до взаимных сношений Российской Империи с Хивинским Ханством. Министерство надеется, что благоразумными поступками Вы в полной мере оправдаете лестное для Вас доверие, которым Вы удостоены от его Императорского Величества.
