Подпись: Граф Нессельроде»[155].
Миссия Никифорова не стала удачной — он слишком дерзко себя вел, сумел перессориться со всеми министрами двора и вернулся он ни с чем. Но показательно: как бы ни вел себя русский посланник, никто не попытался даже задержать его или казнить. Хивинцы боялись русского гнева.
А англичане тем временем вернулись в Афганистан. Это случилось весной 1842 года, с новым отрядом захватили Кандагар и стали готовиться к броску на Кабул.
Осенью войска отправились к столице, по дороге разоряя и сжигая селения, устраивали массовые казни. Есть свидетельства английских офицеров о том, как это было в городке Исталиф в 20 километрах от Кабула:
«Когда мы почти достигли его, то увидели множество фигур в белом, взбиравшихся на горы, и, приняв их за повстанцев, открыли по ним орудийный огонь, и я с сожалением должен сказать, что некоторые из них упали; подойдя поближе, мы нашли, что это были женщины… Сцена у входа в город не поддается описанию. Палатки, всевозможные вещи валялись на улицах рядом с трупами несчастных людей, которые чрезмерно задержались с уходом или были слишком храбры, чтобы бежать и оставить своих жен и детей на наше милосердие, не пожертвовав жизнью для их защиты. Ни одно существо мужского пола старше 14 лет не было пощажено, а некоторые солдаты стремились вымести свою злобу на женщинах… Картина грабежа была ужасна. Каждый дом был наполнен солдатами, как европейцами, так и туземными. Мебель, одежда, товары всех сортов летели через окна на улицы и сгребались теми, кто там находился… У богатых лавок оказывалась дюжина владельцев, которые спорили из-за раздела их содержимого… Уже захватившие свою добычу возвращались в лагерь, преграждая путь огромными тюками, которые они тащили, и были скорее похожи на барышников, чем на солдат… Кто брал оружие, кто драгоценности, а кто книги! Некоторые, опять-таки, предпочитали шелка и сатин, шали и т. д. … Когда солдаты утолили аппетиты, грабить начала лагерная прислуга, и она продолжала дележ добычи. Найденные в Исталифе товары были оценены почти в 200 тыс. фунтов стерлингов.
…В большом доме мы обнаружили чрезвычайно ценные вещи, которые немедленно стали достоянием моих спутников — пестрой банды, солдат всех полков и знамен — англичан, индусов, мусульман, гурков…
В одном месте мой взор был потрясен видом бедной женщины, лежавшей мертвой рядом с младенцем 3–4 месяцев, еще живым, но у которого обе малые берцовые кости были прострелены и искалечены мушкетной пулей… Поодаль лежала другая женщина, мучась от раны; она страдала от ночного холода, будучи совершенно раздетой, и сжимала дитя в своих руках; ее взгляд отражал испытываемую ею агонию.
…На улицах лежали трупы старых и молодых, богатых и бедных, которые погибли, защищая свой город. Эти ужасные сцены я видел лично; если бы я был в состоянии или желал осматривать дома, боюсь, что был бы очевидцем намного более жестоких поступков и ужасов войны… В действительности, мы не более чем патентованные убийцы. Весь день саперы были заняты тем, что жгли город, а солдаты и лагерная прислуга тащили все, что плохо лежало. Наш лагерь более походил на базар, чем на что-либо другое; его обитатели были заняты продажей и обменом своей добычи»[156].
Вслед за Исталифом такая же участь постигла город Чарикар, где были разрушены все дома, а в середине сентября генерал Уильям Поллок захватил афганскую столицу, имея специальное задание «достойно наказать вероломный Кабул». Это была в чистом виде карательная акция. Англичане взорвали кабульский крытый рынок, где когда-то была выставлена отрубленная голова посланника Макнатена, а город был разграблен войсками. Некоторые кварталы Кабула были стерты с лица земли. В нескольких местах город был подожжен. Очевидцы говорили, что пламя было видно на обратном пути армии до самого вступления в Хурд-Кабульское ущелье. Жертвы среди мирного населения исчислялись тысячами. В начале 1843 года Ост-Индская компания решила, что надо вернуть в Афганистан Дост Мухаммеда, ему было позволено покинуть Индию, ему дали деньги и проводили со всеми почестями.
Дост Мухаммед, ради свержения которого британцы потратили 25 миллионов фунтов стерлингов, снова занял кабульский престол. Все это стало настоящей национальной катастрофой для Британской империи. Гибель тысяч гражданских, разгром армии, от которой остался один человек, крах афганской политики вообще как таковой. Лорд Окленд подал в отставку, его сменил лорд Элленборо.
На фоне афганской катастрофы как-то позабыли о судьбе полковника Стоддарта, томившегося в Бухаре. В 1840 году на выручку ему из Кабула отправился Артур Конолли. Сначала он побывал в Коканде, ему было поручено заручиться поддержкой хана в возможных действиях против России или хотя бы просто понять, что за ситуация сейчас в Коканде и какие настроения царят в элите. Но в тот момент бухарский эмир воевал с Кокандом, ему удалось захватить стратегически важные укрепления Ура-тюбе, Ходжекент. Кокандскому хану и без Конолли хватало проблем, чтобы еще забивать себе голову интригами больших держав, кроме того, он не доверял англичанину. И фактически выслал того в Бухару. Есть две версии тех событий. В Российской империи историки писали, что в Коканде Артура Конолли посадили в тюрьму и заставляли принимать ислам, чтобы спастись. Но он отказался, якобы сумев дать хану такие ответы, что тот зауважал разведчика и отпустил. Английские историки утверждают, что кокандский хан не сажал Артура Конолли и даже отговаривал его от поездки в Бухарский эмират.
Но в целом ситуация с миссией Стоддарта и Конолли выглядит странной и загадочной. Итак, Стоддарт оказался задержан. Он в яме с клопами. Или под домашним арестом — было и такое, когда настроение эмира менялось, и это продолжается три года. Но Артур Конолли едет не сразу в Бухару. Он совершает турне по Азии. Будто точно знает, что с коллегой ничего не случится. Или ему так сказали. Но все это очень странно. Более того, он мог бы привезти с собой бумаги, которые подтвердили бы полномочия полковника. Пусть даже от лорда Окленда, а не от королевы. В конце концов эмир не был совсем уж неадекватным человеком, хотя, безусловно, он был жестоким, как и принято в те годы в Азии. Другие не выживали. Неясно, почему все же именно Чарльза Стоддарта выбрали для выполнения такой важной и деликатной миссии. Даже его брат удивлялся такому выбору — такого твердолобого и прямолинейного вояку послали в Бухару. Зачем? Почему сразу без документов, подтверждающих статус посла? Почему не объяснили тонкости. Стоддарт, конечно, бывал в Индии и Персии, но Бухара жила по особым законам. Почему он нарушил все возможные протоколы, только ли потому, что был таким британским снобом и колонизатором, как принято считать? Получается, что и Стоддарта и Конолли послали в Бухару с билетом в один конец. Мы вряд ли узнаем, что за хитрую игру пытались вести в Калькутте и Лондоне и как они видели себе развитие ситуации.
В ноябре 1841 года Артур Конолли добрался до Бухары, где не только вел переговоры об освобождении товарища, но и пытался склонить эмира к британскому протекторату. Эмир, как человек хитрый, выслушал разведчика-дипломата, но ответ сразу не дал. Потому что знал, что в Афганистане англичан уже начали бить всерьез, и он хотел посмотреть, чем все это закончится. Кроме того, он узнал, что побывавшие раньше в Хиве Эббот и Шекспир пытались подтолкнуть хивинского хана Аллакулу к походу на Бухару. Понимал эмир еще и вот что: если англичане хотят создать какую-то антирусскую коалицию из государств Средней Азии, то очевидно, что кто-то будет назначен на роль, так сказать, «главного по Азии». А это может означать, что его самого англичане и не станут рассматривать на эту позицию. И кто знает, может, в планах у англичан соединить все три государства Азии в одно? Или в планах у них натравить Бухару и Хиву на Россию? Эмир жил не в вакууме и отлично видел, как Британская империя занимается «слиянием и поглощением» разных государств и как использует одних против других. Ему такая судьба совсем не улыбалась.
В итоге Артур Конолли оказался в одном зиндане с Стоддартом. В подземной тюрьме они провели несколько месяцев, ожидая, что решит эмир. И когда до Бухары дошли сведения о разгроме англичан в Хурд-Кабульском ущелье, он приказал казнить разведчиков. Новость о зверском убийстве англичан шокировала и возмутила. Но напуганные поражением в Афганистане политики не рискнули втягиваться в новую войну в Центральной Азии. И эту неприятную историю решили оставить без внимания.
А через месяц после казни англичан, 1 августа 1842 года, в Хиву прибыло новое русское посольство во главе с подполковником Г. И. Данилевским. Точнее, дело было так. Хан был обеспокоен тем, что он так и не договорился ни о чем с Никифоровым, и «опасаясь однакожь явного разрыва с Россиею, последствия которого Хива еще так недавно успела испытать, хан решился отправить вместе с Никифоровым к нашему двору новых посланцев, для окончательных переговоров с самим правительством, с каковою целию и был назначен почетный сановник Хивы Ваисвай Набиев, со свитою из 16 человек.
