Позднее «Скоморохи» сложились в состав, записавший основные партии в альбомах АБГ: Владимир Васильков (ударные); Александр Градский (вокал, гитара, синтезатор, скрипка, фортепиано, челеста), Сергей Зенько (саксофон и флейта), Юрий Иванов (бас-гитара, гармоника).
Андрей Макаревич говорил:
– Градский пел, как Леннон и Маккартни, вместе взятые, а четырехголосие «Скоморохов» начисто перекрывало жиденький битловский аккорд.
Поначалу интерес к новой группе был невелик. Для того чтобы обеспечить ансамбль, Градский с двумя бывшими коллегами по группе «Славяне», Виктором Дегтяревым и Вячеславом Донцовым, образовали параллельную группу с западным репертуаром «Лос Панчос», которая существовала до 1968 года, зарабатывая необходимые для «Скоморохов» деньги. «Скоморохи» же выступали в основном на бесплатных или почти бесплатных концертах, интерес к которым в то время только начинал появляться.
Западные песни также входили в репертуар группы, но упор делался на свои. Песни сочиняли все. С группой также сотрудничал Валерий Сауткин, писавший тексты. Позднее Градский стал автором песен «Синий лес», «Птицеферма», мини-рок-оперы «Муха-цокотуха» по Корнею Чуковскому и «Гимна „Скоморохов“» (слова Сауткина). Буйнов сочинил «Песню об Аленушке», автор текста неизвестен ему самому, и «Траву-мураву» (слова Сауткина). Шахназарову удались два тогдашних хита: «Мемуары» и «Бобёр» (слова Сауткина).
Постепенно интерес к группе возрастал, и, следовательно, потребность в «Лос Панчос» отпала. «Скоморохов» стали приглашать и на танцы. Кроме того, их хотели слушать уже не только в Москве.
Саша вспоминал:
– Мы решили играть свою, русскую музыку. Для этого в первую очередь был создан ансамбль «Скоморохи». Мы часто собирались вместе, разговаривали о музыке, писали музыку. Родился ужасно хитрый план: посидеть годок-другой, втихаря сочинить много хороших песен, а уж потом со всем репертуаром выйти на публику и поразить всех. Но чтобы осуществить эти намерения, нам нужны были инструменты и аппаратура. Пришлось разработать другой план, не менее хитрый: одновременно со «Скоморохами» организовать второй ансамбль – «Лос Панчос», выступать на разных танцульках и торжественных вечерах… «Скоморохи» начали выступать в 1966 году. О «Лос Панчос» я и думать забыл, но все же время от времени каждому из нас приходилось выезжать на гастроли с другими ансамблями, чтобы как-то поправить «скоморошьи» дела. Наконец у нас появилась хорошая аппаратура – мы могли уже осуществить все свои замыслы. Кстати, мы были первым ансамблем, игравшим репертуар, полностью состоящий из песен, написанных участниками группы.На протяжении 1966–1971 годов в группе поиграли такие известные впоследствии музыканты, как Александр Лерман – бас-гитара, вокал; Юрий Фокин – ударные; сменивший ушедшего в армию Буйнова Игорь Саульский – клавишные… На некоторые периоды группа приостанавливала свою деятельность. Главной причиной этого являлась нехватка средств для покупки новой аппаратуры.
* * *
К Саше обратился Давид Тухманов с предложением записать две песни для своего первого сольного альбома, ставшего культовым: «Джоконду» и «Жил-был я».
Музыковед Аркадий Петров отмечал: «Песни очень интересные, нестандартные, необычайно щедрые мелодически (из одной „Джоконды“ при „бережном расходовании“ материала можно было выкроить целых четыре песни!). Обе исполнены Градским очень сильно; иное „прочтение“ их трудно даже представить. Молодой артист не просто поет, он еще и великолепно рассказывает сюжет – качество, которое встречается далеко не у всех эстрадных исполнителей!»
Градский в 1973 году выпустил свою первую гибкую грампластинку «Синий лес». И понял, что он в душе (и по факту) СОЛИСТ.
В этом же году вступил в первый брак со студенткой Натальей Смирновой. Спустя почти сорок лет рассказывал об этом своему тезке Никонову:
– Это вообще был молодежный поступок. Нам было мало лет, и у нас были поначалу чудесные отношения, которые постепенно стали исчезать. И мы решили: вот сейчас пойдем, поженимся – и все восстановится. Пошли, поженились, а через три месяца, когда поняли, что ничего не восстанавливается, пожали друг другу руки, поцеловались и разошлись. Второй брак (речь о Насте Вертинской. – Е.Д. ) – это был серьезный большой роман, почти четыре года. Может быть, не надо было жениться. Такой роман иногда лучше брака. Третий раз мы с женой двадцать лет прожили вместе (Ольга Семеновна Градская родила Гению обоих детей, Даню и Машу. «Четвертый раз» Градского продолжается с Мариной почти десять лет по сию пору. – Е.Д. ).
Градский не просто придумал сленговое словечко «совок». Он сам, что называется, Made in USSR. И в его случае это гарантия, своего рода Знак качества. Александр Борисыч сформировался вне системы, и гордую натуру поэта система не подмяла. Ему везло. Его замечали, ценили и помогали. Петров, Кончаловский, Пахмутова. Потом помогал он. Многим.
Его с подачи музкритиков прозвали родителем советского рок-н-ролла, что постулировано, конечно, не только и не столько его солидным сценическим стажем, сколько несомненной ролью величественного патриарха в отношении игроков последующих рок-волн Отечества. Будучи авторитетным и в совсистеме, и в рок-подполье, Градский последнее легализовывал, как мог. Даже тех, кто, увы, в полный рост так и не был впоследствии оценен (Саш-Баш Башлачев, например). Александр Борисыч не мог не спрогнозировать оглушительный успех нарождающегося социального рока восьмидесятых: движение это было стопудово адекватно перестроечному времени. В идеологическом плане.
Никто и представить себе не мог, что, допустим, Бутусова когда-либо будут чествовать в прайм-тайм главного ТВ-канала страны. Посвященный его 50-летнему юбилею выпуск «Достояния республики» – один из самых удачных телепроектов этой линейки. Самому юбиляру очевидным образом хотелось, чтобы лучшей песней признали гимн «Прощальное письмо», известный как «Гудбай, Америка» (именно так, а не Goodbye America, я про нее еще вспомню в этой книге). Однако зрители предпочли рок-молитву «Я хочу быть с тобой». В кои-то веки я лично совпал с аудиторией. Еще до конца эфира сделал запись об этой композиции в своем Facebook’e. Там же отметил, что в передаче ни разу не упомянули Диму Умецкого. Гитарист Андрей Сидоренков там же откомментил:
– Та же история… «Beatles» вместе – это не то что битлы врозь. Я слушал сольники Умецкого – в них было столько НАУ, сколько они врозь не смогли спеть уже никогда.
Не могу не процитировать медиаидеолога Марину Леско, которая в эссе, посвященном Ивану Демидову, подметила: «Вторым сошел с дистанции „Наутилус Помпилиус“, основой которого был союз Бутусова (композитора), Кормильцева (текстовика) и Умецкого (носителя рок-идеи). Доходчивость ресторанных ритмов и личное обаяние Бутусова прекрасно сочетались с замысловатой атмосферой подворотни в текстах Кормильцева и философией жизни Умецкого. Группа „Нау“ была единственной, которая породила ряд песен на тему эротических проблем, а Бутусов был единственным рок-героем-любовником, исполнившим рок-песню про рок-любовь „Хочу быть с тобой“. В результате межличностных нестыковок коллектив распался, и исчезла неповторимая атмосфера „Нау“. Вышедшие недавно почти одновременно пластинки Бутусова и Умецкого наглядно доказали, что за Славой нет философии жизни, а Дима не умеет петь. Совершенно очевидно, что каждому в отдельности им не достичь того, чем они были вместе. Имидж оказался разрушенным».
Да, вторым сошел «Наутилус». А первым съехал, увы, БГ со своим «Аквариумом». Но это, впрочем, совсем иная песня.
Не имея выдающихся музыкальных данных, бутусовы + шевчуки, тем не менее, точно символизировали бунтарское время и, конечно, же стали рок-иконами своего поколения. А певец-одиночка АБГ, написавший пронзительный реквием по Высоцкому, вивисекторски наблюдал их восхождение на всесоюзный рок-олимп, их закономерный уход на заранее не подготовленные позиции (в отведенную им историей нишу) и опять остался один в мире той музыки, где важны не только звуки, но и текст. Градский всегда отдавал себе отчет в том, что живет по ту сторону времени. Рок-манифест Виктора Цоя «Перемен!» сподвиг АБГ на лирический ответ «Мы не ждали перемен»:
А мы не ждали перемен
И, с веком шествуя не в ногу,
Но совершенствуя дорогу,
Благословляли свой удел.
Да, мы не ждали перемен,
И вам их тоже не дождаться,
Но надо, братцы, удержаться
От пустословия арен
И просто самовыражаться,
Не ожидая перемен.
Градский 1974. «Романс о влюбленных»
Градский хранит независимость свою, маневрируя меж многочисленных харибд и тысяч сцилл:
