Когда в Ялте мы снимали фильм «Душа», Алик неожиданно появился у меня в гостиничном номере: «Привет! Давай поедем куда-нибудь. Обкатаем мою новую белую „шестерку“».
По тем временам это было так же круто, как сегодня черный «майбах».
Поехали мы в ресторан, неплохо посидели. Я решил, что у Тайванчика все «тип-топ». Но через пару дней он пришел какой-то понурый и сказал:
— Саша, беда. Я попал на человека, который играет лучше меня, просадил и «шестерку», и вообще все, что было.
— Хочешь, живи здесь, — предложил я.
— Нет, — говорит Тайванчик, — это лишнее. Если можешь, просто оставляй мне ключ от номера, когда уходишь на съемку. Я сюда буду приводить «лохов».
На том и договорились. Через неделю у Алика уже опять была «шестерка», только не белая, а красная.
Мы жили в гостинице «Южная», прямо напротив порта, у меня в номере была огромная лоджия. Там по вечерам гуляла вся съемочная группа фильма, артисты озорничали, ребята из «Машины времени» пели свои песни… Однажды сидим, а снизу зовут:
— Са-ша, Саша! Смотрю — Алик.
— О! Привет! Поднимайся к нам!
— Меня к тебе не пускают.
— Как не пускают? Я им сейчас устрою!
Бегу вниз, кричу швейцару: «Да как вы смеете не пропускать лауреата Государственной премии СССР, режиссера фильма „Белый пароход“?» Тот испуганно кланяется и распахивает дверь, и Алик важно, как настоящий лауреат, проходит наверх.
Но швейцар оказался бдительным. У него в каморке были пришпилены к стенке фотографии разыскиваемых милицией. И среди них он опознал «лауреата Госпремии». Через полчаса к гостинице подлетают три ментовские машины, называемые в народе «раковыми шейками». Тайванчик тихо произносит:
— Это за мной.
— Спокойно! — говорю я. И обращаюсь к оператору Володе Климову и его красавице-жене, Лиле: — Сейчас придут с облавой. Спрячьте Алика у себя в номере, а перед ментами что-нибудь изобразите.
По всей гостинице начинается шмон. Проверив мой номер, милиционеры идут к Климовым. Дверь открывает практически голая Лиля, якобы только что вылезшая из кровати. А у нее была такая умопомрачительная фигура, что мужики от одного взгляда на эти прелести просто дурели. Лиля, увидев, что у ментов поглупели лица, начала «концерт»:
— Как вы смеете врываться? В семейный номер! Мой муж — Заслуженный деятель искусств! У нас медовый месяц!
— Гражданочка, простите, ради бога, — лепечут труженики правопорядка, — можно мы хоть одним глазком заглянем? Разыскиваем опасного преступника…
— Какая наглость! — продолжает Лиля. И как бы нехотя соглашается: — Ладно, только через порог.
Они заглянули, увидели Климова в постели и успокоились. Алик всю ночь прятался в их номере, а утром потихоньку скрылся. Понял, что в Ялте его могут замести, и ломанулся в Сочи. Там его и взяли на пляже. И посадили не за игру, а за тунеядство. Следователь донимал его на допросах:
— Где работаете?
— Пока нигде, — отвечал Алик, — устраиваюсь.
— На что живете?
— У меня были сбережения, на них существую.
— Хорошо, а где вы проживаете?
— В Крыму, в деревне. Вот паспорт.
Но менты подготовились. Раздобыли план деревни, в которой якобы жил Тохтахунов, и предложили:
— Хорошо, вот карта. Если покажете свой дом, мы вас немедленно отпустим.
Этого он сделать не мог. Не надо объяснять, что Тайванчик никогда в жизни не был в этой дыре. Соня Ротару ему просто сделала там прописку. В результате Алимжан получил год за тунеядство и отправился в колонию под Калинин.
Когда началась перестройка, Тайванчик уехал в Германию, а оттуда — во Францию. Занялся бизнесом. Он жил в шикарной трехсотметровой квартире, напротив Булонского леса. И был самым желанным клиентом в лучших ресторанах города.
Однажды мы оказались вместе на открытии нового пафосного парижского заведения. Хозяин ресторана был долго занят другими гостями. А Тайванчик привык к другому обращению. Подозвал ресторатора и спросил:
— Я могу забронировать у вас столик?
— У нас уже все занято, — высокомерно ответил хозяин. — Но, в принципе, мы могли бы попробовать что-то подыскать. А какой столик вас интересует?
— Вон тот, в эркере, с видом на улицу.
— Ну, это вообще наше лучшее место. На какое время вы хотели бы его зарезервировать?
И Алик произнес:
— На год.
Ресторатор выпучил глаза и сразу сменил тон:
— Да да, конечно, месье. Столик ваш! Может быть, вы желаете занять его прямо сейчас? Мы его освободим…
Тайванчику прекрасно жилось во Франции. В его роскошной квартире собирались артисты, художники, спортсмены: то дизайнер Валентин Юдашкин, то художник Юрий Купер, то теннисистка Анна Курникова, то фигуристка Марина Анисина. Новый 2000 год я со своей девушкой встречал у Тайванчика в компании именитых гостей…
Но однажды все изменилось. Министр внутренних дел Франции Шарль Паскуа объявил Тайванчика главой русской мафии и своим личным врагом. Сначала ему заблокировали счета, а потом лишили визы. Никаких оснований для этого не было — просто Паскуа делал политическую карьеру. Алик нанял крутого адвоката и начал судебный процесс против французского министра. И — выиграл! Перед Алимжаном извинились и вернули визу. Но было ясно, что французская полиция только и ждет какого-нибудь предлога, чтобы начать портить ему жизнь.
Помню, гуляем мы по Булонскому лесу, и Алик говорит: «Саш, ты не представляешь, до чего дошло. Я уже боюсь случайно задавить в парке какую-нибудь букашку, чтобы не обвинили в издевательстве над животными!»
Вскоре Паскуа отстранили от должности и осудили за какие-то махинации. Но Алик, от греха подальше, перебрался в Италию.
Спустя некоторое время разразился скандал на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити, когда его обвинили в том, что он «организовал золото» французской паре, Марине Анисиной и Гвендалю Пейзера, в обмен на «русское золото» для Елены Бережной и Антона Сихарулидзе.
Это был полный бред: выдающиеся спортсмены честно завоевали свои медали, а американцы и канадцы просто не хотели признать их превосходство. И сделали крайним Тайванчика — опять как «главу русской мафии»! Однажды ночью к нему на виллу вломились итальянские полицейские: «Синьор, возьмите белье и зубную щетку. Сидеть придется долго». Его задержали по запросу американцев, которые требовали его выдачи, привезли в ту же тюрьму, где когда-то томился Казанова.
«Я подумал, что там, наверное, полно русских, — рассказывал Алик, — и решил прихватить как свою „визитную карточку“ твою книжку». (У меня в романе «Я хочу твою девушку» Тайванчику посвящена целая глава). Потом, уже освободившись, он шутил: «Сашок, если тебя когда-нибудь посадят в Венеции, учти, тебя там вся тюрьма знает. Твоя книга осталась в местной библиотеке».
Обвинение предъявленное Алимжану, рассыпалось как карточный домик. Итальянский суд отказался депортировать его в США. Но американцы не успокоились, объявили Тайванчика в международный розыск, и адвокаты посоветовали ему вернуться в Россию. Здесь он сейчас и живет. Не так свободно, как раньше, ведь у него нет возможности разъезжать по всему миру, но тем не менее спокойно и счастливо.
Он известный меценат. Занимается благотворительностью. Алимжана обожают все наши знаменитые артисты. На его юбилеи собираются звезды спорта и шоу-бизнеса.
Однажды я спросил:
— Алик, а как к тебе относится молодая поросль криминального мира? Говорят, эти ребята на все плюют и живут не по понятиям. Атаких ветеранов, как ты, они уважают?
— Что ты, Сашок, — усмехнулся Алимжан. — Да они на меня смотрят, как пионеры, на Ленина.
Сейчас, когда я пишу эти строки, по одному из телеканалов идет сериал «МУР», в котором Алик сыграл Китайца — одного из главарей блатного мира Москвы начала 40-х годов. Действие фильма происходит во время войны. Немцы, рвущиеся к Москве, пытаются переманить «криминал» на свою сторону. Собирают самых авторитетных людей и предлагают им сеять панику в столице. Но тут голос подает Китаец. «Мы на врагов работать не будем», — говорит он. Уходит сам и уводит с собой большинство «авторитетов». Так бы, наверное, поступил и сам Алик, окажись он в подобной ситуации. Он настоящий патриот нашей страны и считает развал Советского Союза преступной ошибкой.
На один из юбилеев Алимжана в Париж вместе с другими именитыми гостями приезжала и Алла Пугачева. Тогда она вспоминала: «С Аликом меня познакомил Иосиф Кобзон, хотя я слышала о нем и раньше как об удивительном помощнике Софии Ротару. Когда мне рассказали, как он ей помогает, я даже позавидовала: таких поклонников в мире искусства можно пересчитать по пальцам одной руки и иметь их — большое счастье. Каждый раз, когда я оказывалась в Париже, у меня исчезали все проблемы. Внимание, которое мне оказывает Алик, незабываемо, я просто чувствую себя как под крылышками ангела-хранителя».
