минут назад натирала яйца под штанами ее благоверного.
Судя по кипятку, обрушившемуся в мою шею, хозяин дома тихо негодует.
Не рискнув поднять на него глаза, подбираю стопку одежды с дивана и виляя задом направляюсь в дома. Переоденусь в одной из комнат.
Слышу лай собак. Из интереса выглядываю.
Тачка Алекса припарковалась (лихо затормозила) рядом с салатовым матизом.
Это этой Настеньки что ль? Не много тачек на одну лужайку.
Алекс поправил солнцезащитные очки. Осмотрелся с присущей ему брезгливостью.
А если он за мной?
В принципе, если поумоляет стоя коленями в дерьме, может и прощу. Только рядом с ним не поеду.
Бросив шмотки, направилась во двор.
8
Настя и ее мачо продолжали стоять на кухне, скромно выясняя отношения. Что мне до этих двоих.
Перед выходом из дверей на свет колхоза, помедлила.
Важно, со всей своей нескромностью шагнула на крыльцо.
Пусть видок у меня помятый, но голубую кровь под кожей это не касается.
— Кристюша, — быстрым шагом Алекс направился по плиточной дорожке в мою сторону. Взволнованный, нервный какой-то.
Давай, бей челом, тварь. Будешь знать как с моей подругой спать.
— Кристюша значит, — показушно отвела взгляд, подставив лицо под тусклое небо.
Куда солнышко спряталось? Двадцать минут назад хоть что-то было хорошим в этом дне.
Кошусь на Алекса.
— Ну-у, — раздражает его нерасторопность. Извинись уже и поедем в ресторан. Хотя, наверное мне сначала поотмокать от здешних запахов не помешает.
— Милая, Крис…
Протягиваю руку для поцелуя.
Парень с радостью разворачивает ладонью вверх и замирает.
— А где ключи?
— Что? Какие ключи? Ты разве не извиняться приехал? — сканирую эту хитрожопую тварь в надежде что он шутит.
— Ключи от тачки. С брелком. Там еще…
Начинает пальцами жестикулировать, мим хренов.
— Ты сюда из-за брелка приперся?
Я чуть ли не зубами скриплю от ярости.
— Не, из-за ключей. В тачке их не нашел. Машину же на эвакуаторе утаскивали. И вообще, ты знаешь сколько тачка стоила? Пятнадцать лимонов! Мне батя чуть яйца не оторвал, когда узнал…
Взмахнула рукой, заставив этого кретина заткнуться.
— А ключи Машка съела. Свинья. Можешь попробовать достать сам или подождать. Сегодня завтра высрет, — злобно смеюсь.
— Ну, Крис. — Чуть ли не плачет, скорчив мину. — Давай по-нормальному разойдемся.
Из дома вылетает бедная Настенька, с самодовольным видом гусыни.
Что, уговорил плейбой не расплакаться прямо здесь. В матизе порыдаешь, мартышка.
Сев тачку, рыкнула моторчиком и понеслась по ухабистой дорожке.
Пока следила за салатовой минитумбой, заметила в машине Алекса шевеление.
И мой радар сучки уверенно мигал, что это телка.
Оля.
— Ааа, ключи. Вот же. — Постучала ноготком по виску. — Как я могла забыть. Сейчас, Алёша. Сейчас.
— Я Алекс, — недовольно пробурчал мне в спину.
А мне плевать.
Тупо вернулась в коридор чтобы найти чем в него кинуть и прибить. А потом прибить Олю. Никто же не знает, что парень попрется сюда из-за ключей.
Тупорылый имбицил.
Как он вообще мог мне нравиться.
О, топорик.
Улики потом спрячу. А тела… Под новый крепкий фундамент наглецу пойдут.
— Разойтись? Без проблем, милый Алекс. — Ехидно обнажаю свои белоснежные зубки.
Парень пятится.
— Ты…Ты дура? Ненормальная?
— Сейчас мы разойдемся навсегда. Ты и твоя подружка на кладбище, или на корм Машке. А свиньи мясо едят, как думаешь?
Алекс со все ног бросился к тачке.
Кидаюсь на капот.
— Оля. Как я рада тебя видеть! — глубокий ужас застыл на лицах двоих. Алекс завел мотор.
Постучала лезвием топорика по стеклу. Чисто запугать.
Хрусть.
Ой.
Крик в салоне такой, словно они Пэннивая Кинговского вживую увидели.
Вот это квест, вот это пощекочу нервишки, сладеньким.
Жмусь щекой к стеклу и по сумасшедшему улыбаюсь.
Вот же твари. Не поленились оба сюда приехать.
Думают, меня так просто вывести из баланса сучки? Я везде выживу и сохраню достоинство.
Вскарабкавшись на крышу, собралась бесплатно вырезать люк.
Они же наверняка от страха задохнутся в собственном дерьме.
Я им просто так отделаться не дам.
Из дома вылетает бугай(по сравнению с Алексом он крупный) и с невозмутимым видом несется на нас.
Не смотря на свой внешний крепкий вид и хорошо развитую мускулатуру, делает это резво.
Запрыгивает на капот, оставив вмятину.
В салоне верещат как девочки в туалете, которые зашли не в ту дверь.
Топор падает из моих рук и втыкается в крышу.
Захватив меня своими лапами, парень спрыгивает с тачки.
— Отпусти. Урод. Я им еще колеса не прорубила, — с отчаянием смотрю вслед газующей тачки…
— А я думал ты сбежать намылилась, — грубо прошептал он в ухо, удерживая меня спиной к себе. — Тебе еще ведро отмывать, белоручка. Которое ты с ночным горшком перепутала. Парень развернул нас обоих, донес до крыльца и поставил меня на деревянный подиум со ступеньками… -Я не буду ничего отмывать. Не для того я маникюр за пятнадцать косарей делала, — отворачиваюсь от самоуверенного дурачка. Но видно, парень не в курсе что это и для чего. Вздернула руку, показывая острые ноготки. Один, конечно, уродец сломан. Больно схватив меня за эту самую руку, дергает и притягивает к себе. И если до этого момента мне было прохладно, то сейчас меня словно в костер бросили. Сколько пылу в этом дымящемся взгляде и гарцующих жвалках. Отстранилась, боясь как бы мои волосы ему в ноздри от такого дыхания не залетели. — Ты будешь отмывать ведро. Здесь тебе не курорт. Иначе, каждый день будешь просыпаться, а ведерко будет под твоим кривым носом стоять. — Не буду, — продолжала упорствовать я. Но вся моя храбрость куда-то разом запропастилась. — И нос у меня не кривой,
