таким, как живописал сладкоречивый майор. Машина, о которой говорил майор, была старыми ржавеющими "Жигулями", дом - маленьким и ветхим, обстановка в доме - убогой. Майор говорил еще о даче и о хорошем счете в банке, но какая уж там будет дача, если сам дом такой? Под вопросом оставался еще счет в банке, но по тому, что Даша видела, миллионами там явно не пахнет. А самое главное - дедуля и бабуля живы-здоровы и умирать явно не собираются, так какое уж там "наследство"? Лет через десять, разве что, да и то вряд ли.
Но Даша Помойка прибыла сюда не столько в расчете на наследство, сколько чтобы иметь крышу над головой, базу, с которой она в будущем начнет свои "операции", сначала в городе, а потом и в поездах, и на выезде. Вот этого ей и надо добиться в первую очередь, а с наследством там видно будет.
И Даша, всхлипывая, рассказала, как мамашка с сестрицей бросили ее на произвол судьбы, а ведь она несовершеннолетняя, теперь по закону ее должны содержать бабуля и дедуля, как ближайшие родственники. Она хочет, чтобы все было по-людски, не в полицию же ей на них заявление подавать и не в комиссию же по делам несовершеннолетних идти. Опять же и соседи что тогда скажут... Дедуля, слушая, кивал, а потом, когда Даша замолчала, сказал: "У нас такая гостья, радость-то какая, а мы даже стол не накрыли, будто немцы какие, прости господи! Одевайся, старая, идем, я тебе скажу, что надо будет купить!" И он вывел надевшую пальто бабулю во двор. Даша прислушалась, но совсем не могла разобрать, что говорил дедуля.
И Даша Помойка решила, пока дедули с бабулей нет, очень быстро проверить одну вещь, которая не давала ей покоя еще в Питере. Пять с половиной лет назад она для какой-то своей игры отодвинула диван от стены и, прыгая на одной ножке, услышала, что в одном месте звук совсем не такой, как в других местах. Но когда вошла бабуля, Даша не успела и слова сказать, как бабка коршуном на нее налетела, вытащила за руку в центр комнаты, а диван задвинула вплотную к стене, на прежнее место. Именно после этого бабуля позже пошла на почту, позвонила Мадам Вошкиной и потребовала забрать Дашу, потому что "твоя байстрючка нам все нервы вымотала!" И если до этого Даша спала именно на этом диване, то после этого бабка стала стелить ей на своей кровати, а на диване - себе. Днем же на диване постоянно кто-то сидел, или дедуля, или бабуля.
Даша Помойка рывком отодвинула диван, быстро простукала пол. Тайник! Но сделан на совесть, плотно подогнан, без стамески доски не поднимешь. Даша быстро придвинула диван на место и постаралась успокоиться, а то, чего доброго, старый хрен увидит, что она взволнована, и что-то заподозрит. Теперь она была уверена, что старики хранят в тайнике царские золотые червонцы, которые им оставил Дашин прадед. Мадам Вошкина каждый раз, когда рубль падал, вспоминала своего деда, а Дашиного прадеда, какой мудрый он был человек, и в очередной раз пересказывала все то, что он объяснил ей про царские червонцы. А если учесть, что прадед, ровесник века, во время гражданской войны был молодым здоровым красноармейцем, то у него вполне могли очутиться червонцы какого-нибудь пущенного в расход помещика, буржуя или белого офицера. Первая жена прадеда погибла во время гражданской войны, детей у нее не было. Второй раз прадед женился, когда ему было уже под сорок. От второй жены у прадеда было два сына, дедуля и Григорий Иваныч, но Григорий Иваныч смолоду дома не сидел, так что если прадед и передал кому-то свое золото, то именно дедуле.
Давайте теперь, дорогие читатели, воспользуемся нашей привилегией, пройдем во двор и послушаем дедулю. Дедуля объяснял жене, что если Дашка будет у них жить, то она их очень быстро доконает, последний раз они ее еле вытерпели всего дней десять, а ведь теперь Тамарка не приедет и от Дашки их не освободит (Мадам Вошкину в миру звали Тамара Вячеславовна), не для того Тамарка сама от нее сбежала!
Здесь я должен сделать небольшое пояснение. Как я уже говорил, у дедули был младший брат, Григорий Иваныч, который когда-то жил с женой и сыном Федей в Туле, в небольшой двухкомнатной квартире. Григорий Иваныч всю жизнь гонялся за длинным рублем, работал и в шахтах, и на Севере. С огромных своих тогдашних заработков купил он в Сочи отличный дом с участком и поселил туда своих тестя с тещей, чтобы за домом следили. В сезон тесть с тещей переселялись во флигель, а дом сдавали отдыхающим, гребли для Григория Иваныча деньги лопатой, но и им самим тоже кое-что перепадало. Шло время, сын Федор женился, Григорий Иваныч вместо умерших тестя и тещи поселил в сочинский дом сына с невесткой. Теперь уже Федор с женой гребли деньги лопатой. Сам же Григорий Иваныч продолжал жить со своей женой в своей скромной двухкомнатной тульской квартире и получать свою огромную, в три раза больше дедулиной, заработанную в шахтах и на Севере пенсию. И вот два года назад жена его умерла, старик заскучал, помаялся с полгода, а потом махнул в Сочи, лично контролировать процесс загребания денег.
Шансов нормально сдать эту двухкомнатную квартиру не было почти никаких. На маленькую хрущовку в самом неблагополучном районе города польстились бы разве что кавказцы, а с ними хлопот не оберешься. Продавать же квартиру Григорий Иваныч не хотел, мало ли что? Григорий Иваныч договорился с дедулей и бабулей, что они будут присматривать за квартирой, а ЖКХ будет, естественно, оплачивать он, Григорий Иваныч. И вот теперь у них есть шанс избавиться от Дашки, вселить ее в двушку, надо только уговорить Григория Иваныча, чтобы он позволил Дашке жить в его квартире совсем бесплатно и продолжал сам оплачивать ЖКХ, ну что для него при его пенсии и их сочинских доходах такие гроши? А харчи Дашка пускай сама себе изыскивает, ну что она хочет от них, бедных пенсионеров? Зато Дашка будет бесплатно жить в отдельной двухкомнатной квартире со всеми удобствами и даже с телефоном, рядом два автобусных маршрута, магазин, почта. Поэтому дедуля велел жене сначала пойти на почту и оттуда позвонить Григорию Иванычу и уговорить его, а уже потом
