Болезни триединой столицы
Душа города
Хочешь узнать душу города — иди на базар»,— гласит арабская мудрость. Я захотел узнать душу города и в первый же свой день в суданской столице поехал на сук, что находится в самом центре Хартума на улице Джумхурия. Тут же подбежали двое худых темнокожих мальчишек лет восьми-девяти с огромными круглыми корзинами, плетенными из тростника.
— Мы вам поможем, мистер!
— Я покажу, где купить лучшие бананы.
— А я — где купить дешевые помидоры.
Перебивая друг друга, они предлагали свои услуги в качестве носильщиков.
Самые дешевые фрукты в Хартуме — бананы. Они растут в пригородах, и доставляют их в столицу на огромных грузовиках. Яблоки и виноград ввозятся из других арабских стран, и цены на них баснословно высоки. А самое недоступное лакомство на хартумском рынке — ананас, хотя он и произрастает на юге страны в избытке. На рынке в городе Джубе, например, из ананасов возводят целые пирамиды и продают за гроши. Но вся беда в том, рассказал мне один торговец, что транспортное сообщение с югом практически отсутствует. Ананасы там гниют, а в столичных магазинах по бешеным ценам продаются консервированные ананасы, завезенные из Европы.
Зато за арбузами далеко ходить не надо. Они продаются не только на суке, но и прямо на обочинах дорог, ведущих к базару. Достаточно лишь притормозить у арбузной горы, как торговец сам бежит к машине.
Торговаться надо уметь. Это целое искусство. На базаре торгуются все — от мала до велика — и часто не ради того, чтобы получить или сэкономить лишний пиастр, а ради самого процесса общения и спортивного азарта. Это своеобразная игра.
— Сколько стоит? — спрашивает покупатель.
— Фунт.
— Беру за пятьдесят пиастров.
— Иди себе с миром,— отворачивается торговец.
— Шестьдесят,— говорит покупатель примирительным тоном.
— Девяносто,— парирует торговец.
— Семьдесят.
— Восемьдесят, и — клянусь аллахом! — дешевле не бывает.
— Семьдесят пять — последнее слово,— заявляет покупатель.
В ответ продавец цокает языком — не соглашается. Покупатель делает шаг в сторону и слышит:
— Забирайте, аллах с вами!
Однажды я наблюдал, как заезжий турист, поинтересовавшись ценой, тут же отдал деньги, забрал товар и пошел восвояси.
— Хорошие деньги, — как-то грустно сообщил торговец соседу по прилавку.— Но человек неинтересный. Нет чтобы постоять, поговорить... Даже настроение испортилось!
— Что поделаешь, Европа,— философски объяснил сосед.
В другой раз я был свидетелем сценки, как бойко, отстаивая каждый пиастр, торговался крикливый зеленщик с пожилым мужчиной, подъехавшим на старом автомобиле. Когда сделка состоялась, довольный покупатель сел в машину, однако завести мотор ему не удалось. Минут десять он возился с автомобилем — ничего не получалось. Наконец торговец, продавший зелень, пришел на выручку — он, оказывается, разбирался в технике. Через минуту двигатель завелся.
— Спасибо, братец, — ласково поблагодарил владелец автомобиля и протянул зеленщику фунт.
— Не за что, — ответил тот.— Деньги оставь до следующего приезда на базар. Я зарабатываю на торговле, а не на помощи ближнему.
— Да будет мир твоему дому,— проговорил расчувствовавшийся автомобилист.— Ты благородный человек.
Свадьба танцует
Я поселился в Хартуме, обжился, познакомился с соседями — тихими спокойными людьми. Абделла, мужчина лет пятидесяти пяти, работавший где-то, как он выразился, «по транспортной части», оказался приятным собеседником. Мы часто останавливались у ограды, разделявшей наши дома, чтобы перекинуться словечком.
Но вот как-то ранним утром меня разбудил разноголосый шум, доносившийся из соседнего дома. В течение всего дня там царила суета: раздавался стук, беспрестанно подъезжали автомобили, слышались возбужденные голоса. Как выяснилось, соседи готовились к свадебному торжеству.
На улице, посреди проезжей части, появилось монументальное сооружение из цветастых ковров, укрепленных на металлических каркасах. За оградой — у места наших встреч с Абделлой — слышался гул толпы. Зажглись гирлянды разноцветных ламп на деревьях и заборе. По периметру коврового шатра, так же как на крыше и балконах дома, вспыхнули десятки ламп дневного света.
Мимо наших ворот шли нарядно одетые мужчины, дети, женщины, старики. Я и мой товарищ вышли за ворота, чтобы полюбоваться иллюминацией. Совсем рядом, у входа в ковровые чертоги, наш сосед Абделла радушно встречал гостей.
— Добрый вечер,— приветствовали мы его.
— Вечер воистину добрый, дорогие соседи,— выдаю замуж старшую дочь. Не обижайте, окажите честь, зайдите.
— Спасибо большое. От души поздравляем вас и вашу дочь. Но мы не при параде, да и подарков нет.
— Без церемоний, прошу вас,— ласково говорил Абделла, подталкивая нас к входу.— Вы ведь, наверное, не часто на суданских свадьбах бывали?
— Впервые,— признались мы и вошли в шатер.
Человек триста сидели на железных стульях, занимая почти всю мостовую. Перед входом в дом, на высоком помосте, красовались два огромных кресла— для молодых. Наряды гостей поражали разнообразием. Здесь была и национальная одежда — галабии, ослепительно белые, длинные до пят мужские рубахи, женские тоб, напоминающие индийское сари,— длинные полотнища из легких тканей самых различных расцветок, в которые суданские женщины очень грациозно заворачиваются. Были и европейские наряды — многие мужчины надели костюмы и повязали галстуки, а женщины облачились в модные платья.
Проворные мальчишки сновали между стульями с подносами, угощая присутствующих прохладительными напитками и закусками — кебабом, туршами — маринованными овощами, жареным картофелем, сладостями.
Вскоре послышались автомобильные гудки — приехали молодые. Жених, мужчина лет тридцати пяти в черном костюме, с бабочкой, и невеста, красивая девушка лет двадцати в белом подвенечном платье европейского покроя, торжественно вошли рука об руку под аплодисменты, радостные крики и пронзительное улюлюканье, похожее на индейский боевой клич. Новобрачные заняли места в креслах на помосте, началась церемония поздравления. Поочередно гости подходили к молодым, целовали их или жали руки. Из-за многочисленности гостей поздравительный ритуал затянулся надолго. Застолья не было, и это, как нам объяснили, типично для суданских свадеб, где гвоздем программы служит не стол, а танцы.
И действительно, на деревянную сцену вышли пять юношей с барабанами, бубнами, аккордеоном, гитарой и еще двумя национальными инструментами, напоминавшими флейту и домру. Высокий парень в джинсах и белой рубашке взял в руки микрофон и под дробь ударных инструментов протяжно запел, прикрыв глаза. Все пришло в движение — начались танцы. Несколько женщин, одетых в тоб, исполнили суданский «танец голубки» — «раке хаммама». Они становились полукружьями друг против друга, плавно покачивались взад-вперед, взмахивали руками, затем прогибались назад, откидывая голову и грациозно извиваясь всем телом. Мы успели познакомиться со многими гостями. Двадцатитрехлетний студент по имени Хасан рассказал нам, что в Судане, как в любой многонациональной стране, свадьбы столь же разнообразны, как и сами люди — представители различных племен и религий.
— Семейная жизнь требует огромных денежных затрат,— рассказывал он.— Слава аллаху, в Судане необязательна выплата калыма за невесту, как водится в других арабских странах, но нужно иметь не одну тысячу фунтов, чтобы устроить свадьбу наподобие этой. А сколько пойдет на устройство быта, особенно при нынешних ценах! Я вам открою секрет,— доверчиво сказал он,— среди моих однокурсников — а я заканчиваю университет — никто не может пока позволить себе роскошь женитьбы. Да что там говорить, даже после тридцати лет немногие мужчины в состоянии жениться. Если нет богатых родителей или прибыльного дела, можно на всю жизнь холостым остаться,— мрачно заключил Хасан.
На следующий день торжество согласно обычаю с самого утра продолжилось в доме жениха. Именно поэтому второй день свадьбы называется «субхия» — утренник. В городе свадьба обычно тем и ограничивается. Однако в сельской местности, где традиции сильнее, гулянья, как нам рассказали, продолжаются иногда целую неделю.
Выбравшись из толпы гостей, я отправился побродить по хартумским улицам. Хотя до полудня было еще далеко, солнце жгло немилосердно. Огромная толпа людей, в основном молодых, собралась, спасаясь от жары, в тени минарета Большой хартумской мечети.
— Братья! Живите с именем божьим, и он не оставит вас! — поучал собравшихся почтенный белобородый старец.— Если вы не можете решить проблем, мучающих вас, откройте Коран, и вы найдете ответ.
