— Завод старый, приспособлений для очистки выбросов нет,— рассказывал нам вчера Пекка Холдупайнен, профсоюзный активист, представитель рабочих по связи с администрацией завода.— Тонкая легкая пыль, содержащая соединения железа, разносится на большие расстояния, перелетая, конечно, и через границу.
О строительстве новых очистных сооружений особенно заставляют задумываться аварийные сбросы. Такие сбросы эмульсии в Вуоксу сильно вредят реке — дохнет рыба, а грязная вода попадает на советскую сторону. Теперь, вняв призывам общественности, администрация завода устанавливает очистное оборудование на 16 миллионов марок.
...До пуска водопада остались секунды. Все взгляды прикованы к старому руслу, напоминающему гигантский каньон, ложе которого усеяно огромными валунами, Внезапно вырвался единый вздох — высоко за мостом возникло белое пушистое облачко. Оно кисеей скользнуло вниз по руслу, заполняя все ложе и приближаясь к нам. Растекаясь тонким слоем, поток воды стремительно ширился и катился неудержимо вперед. Все бурлило, кипело, бешено крутились стволы деревьев, с глухим рокотом перекатывались по дну камни, взлетали клочья пены от могучих ударов воды о берег. Водопад гремел и рвался из берегов.
— Стихия! — уважительно произносит стоящий рядом Евгений Зыбин.— 800 кубов в секунду! Раньше, когда финны, не предупреждая нас, делали сброс воды из Саймы — это был губительный удар по берегам Вуоксы.
Зыбин профессионал в этом деле, он член Советско-финской комиссии по использованию пограничной водной системы. По решению этой комиссии были закрыты особо вредные производства по ту и другую сторону границы. Ведь вся грязная вода попадает по Вуоксе в Ладогу.
В прежние времена по пограничным рекам проходил молевой сплав леса — теперь это запрещено. Известно, что от разложения древесины образуются фенолы, отравляющие все живое в воде. Поэтому совместная комиссия регулирует водные ресурсы, имеет график сбросов, планирует их.
При сбросах воды учитываются самые неожиданные обстоятельства. Зимой, например, сбрасывать воду просто опасно. Может так понизиться уровень Саймы, что озеро промерзнет до дна и погибнут тюлени. Ну а если зима снежная? При таянии снегов уровень воды в озере резко повысится, и бурный паводок сметет все на своем пути. При этом, конечно, надо учитывать — солнечная ли весна, тогда много испаряется воды, и сброс можно сделать меньше. Из поля зрения не должна ускользать ни одна деталь. Например, на Вуоксе всегда масса любителей подледного лова, а при зимнем сбросе вода покрывает лед. Значит, следует позаботиться и о рыбаках. Когда финны просят, советская сторона старается пропустить больше воды, но при этом, конечно, все же размывается сложившееся русло Вуоксы, происходит подмыв берегов. А если мы не примем сброс из Саймы, то у финнов в верховьях
Вуоксы начнется настоящее наводнение: поплывут домики, стога и баньки. Вот почему комиссия разрабатывала правила и сроки сбросов, пропусков расходов воды на разное время года, как говорится, на все случаи жизни.
...Тихо шелестят последние струи воды по каменистому старому руслу водопада — сброс кончился. Мы выходим из Коронного парка, чтобы отправиться на загородную дачу, где состоялась прощальная встреча с членами Общества «Финляндия — Советский Союз».
Это был не просто один из лучших вечеров, проведенных с хорошими друзьями. На берегу лесного озера мы с изумлением убеждались, что умное и полезное дело, «мероприятие», как у нас говорится, можно проводить с такой выдумкой и теплотой.
Сразу же в небольшом буфете с баром мы перекусили, выпили чаю и кофе и отправились в концертный зал, где беседовали о серьезных проблемах и читали стихи; кто желал — танцевал, а кто-то пел.
У дома спортсмены-любители бросали стрелки в мишень и катались на катере или водных велосипедах.
Тем временем у самого берега между специальными кирпичными стенками разжигали костер... в большом котле (не дай бог, пожар). Пока ждали углей для приготовления таинственного блюда, любители попариться отправились в сауну.
В честь этого финского обряда хочется слагать оды. Именно «оды»— во множественном числе. Потому что, где бы ни останавливались, обязательно рядом, как по волшебству, оказывалась сауна. Мы парились в маленьких закутках в жилых домах и «урбанизированных» саунах, в небольших личных сарайчиках и уютных домиках по берегам Саймы или Балтики. Иногда на банных полках лежали полотенца, шапочки и даже коврики для сидения, а часто — только шайки для обливания. Но что было всегда — это купанье с мостков в холоднющей озерной или речной воде.
Ничего удивительного, что сауна заняла в жизни финна такое большое место. Ведь это признак здорового образа жизни, признак духовного здоровья. В сауну ходят семьями, ходят с друзьями. Сауна проявляет и подчеркивает доверие, уважение, дружбу между людьми. Поэтому ничего удивительного, что там пребывают — мужчины и женщины вместе — в чем мать родила. После горячего сухого пара обязательно купаются в реке. Для нашего глаза стало привычным, когда по озерным мосткам из сауны в Доме дружбы шествовала пожилая чета, поддерживая друг друга, или гордо выступали обнаженные Лиина и Ярмо, как Адам и Ева. Это казалось очень естественным...
На котел с жаркими углями уже положили решетку и поджаривали колбаски. И, покачиваясь на качелях, все ладно пели песни — русские и финские.
Солнце опускалось за озеро, и темными силуэтами над ним вставали тростники и деревья, и скользили по нему далекие лодочные тени.
Иматра — Светогорск: ветер над Вуоксой
За плотиной мы еще издали увидели, как в заводи нас терпеливо дожидаются, как верные подруги, две длинные лодки. Толпились провожающие и корреспонденты, но, честно говоря, нам было не до интервью— просто стало очень грустно...
Лодки красными стрелами вынеслись на речную стремнину и ходко пошли вниз по течению. Разминулись с баржей, груженной золотистыми стволами — русский лес везут для финской бумаги. Чем дальше, тем больше запущены берега: виднеются кучи металлолома и целые свалки мусора.
— Смотрите, дымы-то какие разноцветные,— тихо говорят сзади. И правда, небо располосовано дымными цветными шлейфами. Вначале они шли к Иматре, потом ветер развернул их в нашу сторону — к Светогорску.
Снова вспомнились справедливые слова финских экологов: «Иматра и Светогорск — единое экологическое целое, нужно бороться сообща за чистоту окружающей среды».
Вскипает под веслами текучая вода. Что-то несет она к Светогорску и дальше — в Ладогу? Хоть и добились там закрытия старого Приозерского
ЦБК, но ни для кого не секрет, что десятки других предприятий сбрасывают в Ладожское озеро свои сточные воды. Да и сам Светогорский комбинат, куда нас влечет Вуокса, тоже не без греха. Комплект оборудования для совместной регенерации давно уже смонтирован, но функционирует не полностью, а на многих ЦБК и такого оборудования нет. За последние годы не один раз комбинат производил выбросы неочищенных веществ в Вуоксу, загрязняя реку своими стоками на километры — все это попадает и в Ладогу, пагубно действуя на ее воды. А ведь какой красоты и полезности озеро губим и, конечно, нерпу в нем.
...Близится конец нашего пути: впереди реку перегораживают боны. Финские пограничники специально установили их по просьбе советских соседей, чтобы преграждать дорогу мусору, плывущему по Вуоксе. Так и получилась преграда, очищающая воду перед плотиной Светогорской ГЭС.
Носы лодок утыкаются в «плавучую границу», нас вытягивают на зацементированную дорожку улыбающиеся финские пограничники и вежливо сопровождают «коридором мира» к пограничным столбам с гербом СССР. А там уже приветствуют люди в зеленых фуражках. Всегда бы так переходить границу!
Я оглядываюсь на сиротливо приткнувшиеся у бонов лодки, сослужившие хорошую службу нужнейшему делу сбережения воды и земли. Действительно, в наше время охрана природы не должна знать границ.
Хельсинки — Порво — Ловиса — Котка — Лаппенранта — Иматра — Светогорск
В. Лебедев, наш спец. корр.
В Пекине ходит шутка, что, мол, Китай въезжает в XXI век на велосипеде... Надо сказать, доля правды в ней довольно велика. И пусть на дорогах страны в последнее время появилось немало автомобилей, в том числе и легковых, которые доселе были редкостью и принадлежали либо иностранцам, либо высоким правительственным чинам, король местных улиц и дорог — велосипед. Говорят, в Китае насчитывается 400 миллионов педальных машин. На них отправляются на работу и за покупками, в гости и на прогулку. Десятки велорикш с колясками старого образца и в стиле «модерн» дежурят у подъездов гостиниц пекинских и шанхайских отелей. Каких только велосипедов не встретишь в Китае! Тут и коляски-супертяжеловозы для транспортировки грузов, и мини-кебы для родителей с ребенком, и даже свадебные «велокареты»...
