В № 2 нашего журнала за 1968 год было опубликовано сообщение кандидата исторических наук В. Сарианиди об открытии советскими археологами в пустыне Каракумы неизвестной городской цивилизации. Поражал не только возраст найденных городов — они были ровесниками древнейших городов Земли, городов Шумера в Месопотамии: исследователи сразу же обнаружили удивляющую схожесть между шумерской и вновь открытой цивилизацией в памятниках искусства и архитектуры... По просьбе редакции профессор В. МАССОН рассказывает о последних открытиях, сделанных во время исследования этих скрытых в Каракумских песках городов.
Да, открытие было, как принято говорить, сенсационным. Песчаный холм Алтын-депе возле селения Меана на юге Каракумской пустыне скрывал остатки крупного города эпохи бронзы, конца III — начала II тысячелетия до нашей эры, — едва ли не древнейшего города на территории нашей страны.
Часть холма занимали остатки массивного монументального сооружения со ступенчатой башней. Первоначально она имела в длину по фасаду около 21 метра и четыре ступени различной высоты вели на ее вершину. Затем это относительно скромное сооружение было перестроено, высота башни увеличена до 12 метров, а весь комплекс в длину стал достигать 55 метров. Было совершенно ясно, что перед нами монументальный культовый комплекс, имеющий прямые аналогии в архитектуре Древнего Шумера: ступенчатая башня Алтын-депе, казалось, была возведена по тем же «проектам», что и знаменитые зиккураты Месопотамии, образ которых запечатлен в легендарной библейской вавилонской башне.
Но каков был характер культов, вызвавших к жизни это грандиозное сооружение, в честь каких богов курились дымки жертвенных подношений?
Ответ на этот вопрос дали раскопки 1972 года. За парадным фасадом башни было открыто большое здание с анфиладой комнат, расположенных вдоль длинного коридора. Многочисленные находки позволили определить нам назначение каждого из найденных помещений. Анфилада открылась небольшим вестибюлем — неким преддверием пышного и сложного ритуального церемониала. Следующее прямоугольное помещение оказалось самим святилищем. Пол его был устлан циновкой, над дверьми висели рога горного барана. В центре находился священный очаг, у края которого стояли небольшие сосуды для ритуальных возлияний. У северной стены был небольшой алтарь из дерева и глиняных кирпичей, и на нем лежали кости взрослого обезглавленного человека. Судя по истлевшим отпечаткам, эти останки в древности были покрыты материей, расшитой бусами из лазурита и слоновой кости, — сама ткань не выдержала испытания временем, но покрывавшие ее украшения сохранились превосходно. Рядом с алтарем в скорченном положении на полу покоился другой скелет. И тоже без черепа... Что это — случайность или закономерность, обусловленная порядком ритуала? Антрополог Татьяна Кияткина, тщательно исследовав останки, убедилась, что черепа отделялись уже после погребения.
Раскопки этого святилища одарили нас разнообразнейшими находками — мы нашли массивные предметы из полированного камня, в том числе диск с ручкой (подобные диски находили и раньше, археологи называют их «гирями»), многочисленные украшения — серебряные бляхи, бусы из золота, лазурита, сердолика, бирюзы, агата и горного хрусталя, печати, выточенные из лазурита и алебастра, костяные палочки, покрытые затейливым резным узором. Особенно интересны золотые головки быка и волка и мозаичная пластинка с изображением креста и полумесяца. Вещи носили следы длительного употребления — золотая головка волка была сильно потерта от длительного пребывания в руках, а ручка каменной «гири» буквально отполирована до блеска. Все наводило на мысль, что в святилище жрецы демонстрировали священные предметы и совершали культовые церемонии. Но самих погребений здесь не было.
Исследовав святилище, двинулись дальше и вошли через дверь в следующее, третье, помещение. Оно было совершенно пустым — лишь в центре комнаты находился очаг. Видимо, охранительный огонь был главной функцией этого помещения. Но что и от кого он охранял?
Это стало ясным, когда приступили к раскопкам следующего, четвертого, помещения. Его можно было бы назвать «залом черепов». Черепа лежали среди груды костей на полу, а головы отдельных (наиболее почтенных?) усопших жрецы клали в специальные ниши, высеченные в стенах. Не было сомнений в том, что после совершения в святилище пышных обрядов усопших переносили в комнату, служившую временной гробницей и отделенную от святилища своего рода «вечным огнем». Из гробницы узкая дверь вела в последнюю, тупиковую, комнату, где в углу покоилась большая пирамида аккуратно сложенных костей и черепов.
Сложный и богатый погребальный комплекс неоспоримо свидетельствовал, что открыта своего рода коллективная усыпальница жреческой общины зиккурата Алтын-депе.
Уже сейчас обращает на себя внимание культовая символика находок. Здесь нет ни одной женской статуэтки, столь обычной для всех других могил и гробниц, открытых на Алтын-депе. Зато ярко выступает астральная символика и прежде всего культ луны. Луна изображена на мозаичной пластинке, вырезанный из бирюзы полумесяц помещен на лбу золотой головки быка. Сразу же на память приходит знаменитый зиккурат шумерского города Ура, обошедший все учебники истории и архитектуры, который был посвящен одному из главнейших божеств Шумера, богу луны Нанне, или Сину. Во время раскопок Ура археологи нашли так называемые закладные надписи, на которых было написано: «Для Нанна, могучего небесного быка, славнейшего из сынов Энлиля, своего владыки Урнамму могучий муж, царь Ура, воздвиг сей храм Этеменгуру». То, что центральное место в шумерском пантеоне занимает бог луны, подтверждается и другими многочисленными свидетельствами. И бог солнца Уту, и «предшественница» Афродиты — Инанна, или Иштарь, считались детьми бога луны. Все планеты и звезды, по представлениям шумерских жрецов, или двигались вокруг луны «подобно диким быкам», или были рассыпаны возле нее «подобно зернам». Все это говорит о том, что величественный зиккурат, открытый на Алтын-депе, скорее всего часть сложного культового комплекса, посвященного божеству луны. Видимо, недаром образ этого божества в виде золотого быка с сияющим во лбу изумрудным полумесяцем провожал здешних жрецов в последний путь.
И конечно же, все это не могло быть просто заимствовано откуда-то. В предшествующие Алтын-депе эпохи, во времена неолита и энеолита, в Южной Туркмении существовали культовые фигурки быков, вылепленные из глины или выточенные из мрамора. И несомненно, что эти древние образы легли в основу усложненной системы космогонических представлений, которая сопутствовала формированию городской цивилизации. Так, раскопки комплекса Алтын-депе, уникального не только для Средней Азии, но и для всего Ближнего Востока, позволяют уточнить сами принципы становления древнейших городских цивилизаций. А те аналогии с шумерской культурой, что были прослежены во время раскопок в Каракумах, подводят исследователей к новым загадкам истории взаимоотношений древних народов в переломную для судеб всего человечества эпоху — когда стали появляться на Земле первые города.
В. Массон, доктор исторических наук, профессор
Керчь — город-герой. Здесь, в центральных аджимушкайских каменоломнях, работала вторая комплексная экспедиция, организованная журналом «вокруг света» и цк влксм.
В состав экспедиции входили: ветераны аджимушкайской обороны, сотрудники керченского историко-археологического музея, подразделение саперов и связистов одесского военного округа, группа из отряда «поиск» при одесском гк лксму, группа комсомольцев-керчан, врач, специальные корреспонденты «вокруг света». Большую помощь в работе экспедиции оказывали промышленные предприятия керчи.
Каждый день на выжженном от солнца склоне каменного карьера у «Сладкого» колодца Центральных Аджимушкайских каменоломен, где расположен наш палаточный лагерь, появляется военная машина со связистами и саперами.
Вооружившись миноискателями и аккумуляторными фонарями, саперы в касках, с лопатами и ломами спускаются в каменоломни, в лабиринт подземных залов и штолен. Мы идем вместе с ними. Связисты тянут связь...
— Войково? Дай мне «Звезду»!
— «Звезда»? Отвечайте! Вы слышите меня?
Телефонистки коммутатора завода имени Войкова уже привыкли к этому слову. «Звезда» — позывные нашего лагеря.
Черный телефон, который стоит на каменной «тумбе» в углу штабной палатки, соединяет нас с Керчью. Удивительно это чувство связанности со всеми: прямо отсюда, из-под скалы, из палатки, в пяти метрах от которой дышит прохладой темная дырка полуобвалившегося хода, можно позвонить в Москву, в редакцию, и рассказать о последних находках...
