есть желание.
Танкред и Эмма уставились на Юбима, ничего не понимая. Мисс Инглдью, сидевшая в потрепанном кресле по другую сторону камина, вылезла из его глубин и засмеялась легким, звонким смехом:
— Патон, они понятия не имеют, о чем ты говоришь.
Мистер Юбим откашлялся, прочищая горло.
— Я объясню, — торжественно провозгласил он.
И подробно рассказал им о своих поисках некой инкрустированной перламутром шкатулки, которую отец Билли Грифа, Руфус, доверил Лайеллу Бону. Вскоре после этого Руфус и его жена погибли, став жертвами подстроенной автомобильной аварии, а Лайелл под воздействием гипнотической силы Манфреда погрузился на десять лет в магическое забытье, потеряв память и никого не узнавая. Фактически он жил в стенах академии в плену у Блуров.
Глубокий голос Патона дрожал от переживаемых эмоций во время рассказа о Лайелле и Руфусе, но его тон стал более жестким, когда он описал свои растущие подозрения в том, что Билли Гриф шпионил на Иезекииля. Почему, например, старик Блур держал сироту Билли постоянно при себе в школе? А затем позволил чародею из Бэдлока затянуть его в прошлое?
— У меня пока нет на это четкого ответа, есть одни предположения, — развел руками Патон, глядя на озадаченные выражения лиц вокруг него.
— Откуда Вы знаете о шкатулке? — отважился на вопрос Танкред.
— Ах да, шкатулка. Я как раз собирался о ней рассказать, — Патон встал и начал мерять шагами комнату.
— Мои подозрения навели меня на след оставшихся в живых родственников Билли. Сначала я нашел его тетю, которая заботилась о нем после смерти родителей, но она старательно утаивала информацию и лишь по чистой случайности упомянула в разговоре со мной некоего Тимоти Грифа, двоюродного деда Билли. Женщина тут же пожалела о сказанном и наотрез отказалась дать его адрес. Мне пришлось разбираться во всем самому. Так, я узнал, что эта тетя фактически продала Блурам своего родного племянника Билли за приличное вознаграждение и была доверенным лицом Иезекииля, получая плату за свое молчание. Она даже не сказала мне, что ее родная мать еще жива. Но эти сведения предоставил мне Тимоти Гриф. Когда я нашел его в Абердине, он был неизлечимо болен, но незадолго до смерти успел дать мне старый адрес прабабушки Билли. И я ее разыскал.
Благодарные слушатели Патона затаив дыхание смотрели ему в рот, ожидая продолжения истории. Он понимающе усмехнулся и стал рассказывать дальше:
— Ее зовут Салли Гриф, и она живет в частной лечебнице на северо-восточном побережье. Судя по всему, она давно уже порвала отношения с дочерью и ничего не знала о судьбе Билли после смерти его родителей. Но зато она рассказала мне о ларце с красивым узором из перламутра — так она называла шкатулку Мэйбелл. Ларец ей подарила тетя ее мужа, Евангелина, а спустя годы Салли подарила шкатулку своему внуку Руфусу в день его свадьбы с Эллен.
При упоминании свадьбы Эмма тихонько вздохнула, многозначительно посмотрев на дядю Чарли Бона и на свою тетю, которая застенчиво улыбнулась.
— Ключ потерялся, — Патон заговорил чуть быстрее, — открыть шкатулку не представлялось возможным. Просто красивая вещь, как сказала Салли. Но в глубине души она знала, что в ней было что-то особенное, потому что все члены семьи Блур отчаянно хотели ее заполучить.
— Блуры? — спросили в один голос Танкред и Эмма.
— Именно так, — подтвердил Патон.
Он повернулся к Мисс Инглдью:
— Ну что, покажем им?
— Да, думаю, так будет лучше для всех.
Джулия подошла к своему письменному столу и открыла маленький потайной ящик в верхней части, достала из него сложенный вчетверо лист бумаги и протянула его Танкреду:
— Читай.
Парень развернул документ и аккуратно расправил его на коленях, чтобы Эмма могла видеть то, что там написано.
— Ого! — воскликнула девочка.
— Салли Гриф — необыкновенная женщина, — сказал Патон, — у нее в сундучке хранится множество фотографий, а также письма и открытки ее семьи и семьи ее мужа. Она помогла мне составить генеалогическое древо, которое восходит к самому Септимусу Блуру, прадеду старого Иезекииля.
— Значит, Билли — родственник Иезекииля? — хмуро спросил Танкред.
— Они находятся в дальнем родстве, — подтвердил Патон, — Билли потомок Мэйбелл, которая вышла замуж за Грифа. Брат Мэйбелл, Бертрам — дед Иезекииля унаследовал сказочное богатство Септимуса. Но Салли твердо уверена в том, что Септимус оставил свое состояние не Бертраму, а Мэйбелл и ее наследникам. И еще она думает, что его подлинное и единственно правильное завещание спрятано в том самом красивом ларце, который она подарила Руфусу. Насколько она знает, Руфус доверил его своему самому дорогому другу Лайеллу Бону — отцу нашего Чарли.
Танкред и Эмма стали внимательно изучать семейное древо. Внизу быстрым неразборчивым почерком были написаны примечания и комментарии:
«Мэйбелл отдала перламутровый ларец Евангелине. Евангелина подарила его Хьюго и Салли в день их свадьбы. Салли подарили его Руфусу и Эллен в день их бракосочетания. Руфус отдал ларчик на хранение Лайеллу Бону.
Первая жена Даниэля Грифа, Ниам, умерла при родах. После этого он женился на Джейн Хилл».
Танкред тихонько присвистнул:
— Чем дальше, тем запутаннее.
Он уже собирался вернуть родословное древо Мисс Инглдью, когда Эмма остановила его. Она продолжала внимательно изучать бумагу.
— Здесь есть ветвь, которая никуда не ведет, — Эмма указала на имя в дальнем левом углу, — написано очень неразборчиво: Ниа-, дальше пропуск, потом Ита, а затем Эймон.
— Ирландское имя, — уточнил Патон, — я намерен разгадать эту загадку, хотя не уверен в успехе моих дальнейших поисков.
Правда, Салли рассказала мне о сводной сестре ее мужа, которая жила в Ирландии у бабушки и дедушки. Ее мать Ниам умерла, когда она родилась. Но нас интересует только та ветвь, которая относится к самому Билли. Если Салли права, то Билли Гриф — наследник состояния Септимуса Блура.
Танкред подвел итог:
— Неудивительно, что они хотят от него избавиться. Мистер Юбим, а Чарли об этом знает?
Патон кивнул:
— Да. Мне удалось ввести его в курс дела до того, как он ушел в школу в
