этом свидетельствовал изданный им страшный утробный рык, разрезавший ночную тишину и разбитая кулаком витрина.
Вадик был законченным оптимистом, движимый лишь собственным расследованием, он решил, что человек просто забыл ключи, и никакого вандализма в его действиях нет.
Инспектор вылез из-за сугроба и, оказавшись на пороге магазина, деликатно постучал банкой в дверь.
Открывать не спешили. Внутри магазина что-то выло и кряхтело, а через пару минут из разбитого окна вылетел односпальный ортопедический матрас. Следом за ним вылез и мужик.
– Доброго вечера! – широко улыбаясь, протянул вместо руки банку Вадик. – Работаете? Мне бы матрас прикупить!
Мужик повернулся в сторону инспектора, и тут повисла немая пауза.
«Продавец матрасов» явно был нездоров. Нос отсутствовал, глаза пустые, челюсть отвисла, волосы все в земле.
– С вами всё в порядке?! – дрожащим голосом поинтересовался Вадим, поспешно убрав руку.
– Ну, так не у меня же вся голова в укропе, – с трудом произнес мужчина своей полурабочей челюстью.
Бюрократ тотчас снял заледеневшую веточку с волос и снова вернулся к своему вопросу:
– Вы, наверное, продавец? Может, это? Того? – подмигнул Вадик.
– Чего – того? – недоумевающе смотрел на него мужчина своими пустыми глазницами.
– Продадите мне матрас? У вас, наверное, скидки по ночам? – улыбался налоговик одной из своих профессиональных улыбок.
Мужчина оглядел инспектора с ног до головы. Тот стоял, совершенно окоченевший от холода. Одной рукой он придерживал спадающие штаны, другая зачем-то была засунута в банку. Укроп по-прежнему торчал из волос и свисал с ушей.
– Я не продавец, а вам явно не матрас нужен, а вытрезвитель.
Вадик пропустил мимо ушей слова о вытрезвителе.
– Так вы что же, получается, вор?!
– Получается, что так, – равнодушно заметил мужчина и отвернулся, чтобы схватить матрас.
Вадик дрожащей рукой полез в карман за телефоном, чтобы вызвать полицию, но не тут-то было. Пароль он забыл сразу, как поставил, а разблокировать телефон можно было только при помощи отпечатка пальца, который в данный момент находился в банке.
Вор, кажется, совсем не переживал, что его раскрыли. Схватив матрас, он спокойно пошел в обратную сторону, повернувшись к Вадику спиной, чем сильно удивил его.
Поразмыслив, Вадик пришел к выводу, что премия по специальности – это хорошо, а вот народный герой – вообще совершенно другой уровень.
Недолго думая, он всё же пересилил страх и, налетев на мужика сзади, что есть сил саданул его по затылку банкой.
Та, естественно, разлетелась вдребезги, чудом не порезав Вадику руку, зато мужику рассекло половину головы.
Снег окропила мазутного цвета кровь, от которой Вадика затошнило.
– Ты чего делаешь?! – возмутился мужик, повернув голову.
– Останавливаю преступника! – заявил неуверенно Вадик и, еле сдерживая рвотный рефлекс, схватил осколок и направил его на вора.
– Этим ты друзей своих алкоголиков пугай, а от меня отстань, – сказал мужик и поволок матрас по снегу.
– Стоять! – закричал налоговый инспектор и прыгнул на перину.
– Да чего ты прикопался ко мне?!
– Ты преступник! Грабишь честных людей!
– Я преступник?! Я граблю честных людей?! – тут мужик отпустил матрас и пошел на Вадика, от чего тот быстро растерял всю свою уверенность и скукожился до размера карлика.
– Да что ты знаешь о честных людях? О преступлениях?!
– Много чего! Я налоговый инспектор! – гордо заявил Вадик и снова вырос.
– Инспектор, говоришь? Ну так слушай сюда, инспектор. Я всю свою жизнь честно трудился! Поднимал семью, бизнес, а вместе с бизнесом – семьи свои рабочих! Я тридцать лет положил на своё производство, три раза всего был в отпуске, пропустил выпускные детей, похороны матери, а всё потому, что делал всё, чтобы люди жили в достатке, а не как мои родители – еле сводя концы с концами. А потом в один прекрасный день ко мне заявился вот такой вот «инспектор» и заявил, что у меня черная бухгалтерия, мол, от налогов укрываюсь! А всё из-за того, что я на откатах работать не хотел, хотел честно трудиться.
И всё! Прощай, бизнес, прощай, имущество! Здравствуйте, долги, нервы, алкоголь, неизлечимые болезни, петля…
– Петля?! – удивился Вадим.
– Именно! Петля! Там я и оказался благодаря вашему брату! Так что не нужно мне тут укроп на уши вешать про честность и порядочность! – сказав это, мужик отвернулся и пошел дальше.
Вадик стоял совершенно разбитый таким откровением. Он и представить не мог, что его профессия может довести человека до петли.
– Ну а матрас-то тебе зачем? – крикнул он вдогонку.
– В гробу спина затекает.
– А почему ты не на небесах или в аду?! – Вадик уже вконец позабыл про свой скептицизм.
– Пока жена кредиты выплачивает, нет мне покоя, я её подвел, оставил в одиночестве, – мужик отвернулся и сказал еле слышно: – Теперь это моё проклятие.
Он шлепал в сторону кладбища по снегу, который хрустел, точно маринованные огурцы и тащил за собой матрас.
Вадик смотрел ему вслед и чувствовал на себе вину за те мысли, с которыми он вышел на улицу. Он вдруг резко осознал, к чему приводят эти премии, эти старания подловить человека, даже не разобравшись в его проблемах, в его делах… И ему стало невыносимо гадко. Хотелось смыть с себя грязь, которой он годами покрывал себя, закрывая за мелочные проступки людей и их предприятия.
На следующий день Вадик снял большую часть своих сбережений и, разыскав жену этого человека, погасил часть его долгов.
Но чувство вины не отпускало инспектора, и тогда он поднял то дело пятилетней давности и принялся разбираться в нём.
Через полгода все обвинения в мошенничестве были сняты, а дело закрыто.
После чего он пришел на могилу к своему необычному знакомому и вместо цветов положил мягкую подушку, а также банку огурцов. Ведь если бы не она, ничего бы этого не случилось, и он ни за что не изменился бы…
Чудо-просрочка
– Слушай, ну сколько можно? Я понимаю, что Катя от тебя ушла, представляю, что ты чувствуешь, – Максим говорил с Антоном через щель, даже не думая снимать цепочку с двери и впускать гостя в дом.
– Чёрт, на самом деле, я даже представить не могу, как тебе хреново, но с этим можно справиться. Нужно! Согласись, это ведь и твоя вина тоже. Надо было лучше смотреть за ней, ухаживать, как полагается, дарить цветы, одежду покупать, а ты что? – из его квартиры тянуло жареной говядиной с луком и кислым вином.
– Главное, что теперь она счастлива. Тебе должно быть стыдно, если ты не желаешь своей жене счастья, пускай и с другим человеком! – утешал он уже изрядно поднадоевшего визитера.
– Но этот другой человек – ты! Ты увёл мою жену, почему я должен желать ей счастья с тобой? Как ты вообще мог так поступить?! – в голове взбешенного Антона, разумеется, звучали совершенно другие слова, но, несмотря на гнев, он не мог оскорблять человека, по крайней мере, если тот не начал первый.
– А чем я хуже других? Или, по-твоему, я не достоин быть с
