Самолет все дальше уносит меня на юго-восток страны в провинцию Квандо-Кубанго — почти тысяча километров отделяет Луанду от столицы провинции города Менонге.
Посадка. Кондиционированный микроклимат самолета сменяется чистым и прохладным наружным воздухом. Не верится, что несколько часов назад я изнывал в Луанде от 55-градусной жары.
На следующее утро я продолжил путешествие — теперь уже на маленьком Ан-2. Мне нужно было попасть в небольшой городок Квинто-Кванавале, лежащий в двухстах километрах к юго-востоку,— там живут солонго, принадлежащие к большому народу конго.
Вообще говоря, бантуязычные конго обитают на самом севере страны, по границе с Заиром. Наиболее крупные племенные группы здесь — йембе, солонго, coco и яка. История распорядилась так, что часть солонго были заброшены далеко на юг — в малонаселенную область Анголы.
Моим спутником в этой поездке был местный врач Мигель Фернандиш, португалец по происхождению. Он прекрасно знает здешние наречия и слывет большим другом солонго. Без его помощи мне вряд ли удалось бы поближе познакомиться с жизнью этого края.
Несколько селений солонго разбросаны на большой площади — это объясняется традиционной системой землепользования: если урожай гибнет дважды (что бывает, увы, весьма часто: то нашествие вредителей, то причуды погоды, то болезни сельскохозяйственных культур), вся деревня снимается с места и переезжает куда-нибудь по соседству. Есть и другая причина смены местожительства. Это рождение ребенка. По верованию солонго, к дому, где появился новорожденный, обязательно слетаются злые духи в виде птиц с ярким оперением. Чтобы уберечь ребенка от порчи и сохранить ему здоровье, на шею, запястья и щиколотки младенца надевают различные амулеты. Его мать не выходит на улицу без заговоренного зелья — оно хранится в специальном сосуде, который прикрепляется за спиной женщины, чуть сбоку — с таким расчетом, чтобы до снадобья легко можно было дотянуться при появлении птиц-духов. Если птицы, несмотря на разбрызгиваемый отвар из коры ядовитых деревьев, продолжают кружить над домом — это очень плохой знак. В таком случае семья бросает старый дом и перебирается на новое место.
В деревне солонго насчитывается обычно тридцать-сорок домов. Правда, домами в нашем понимании назвать их трудно: скорее это круглые в основании шалаши — их называют «кимбы» или «кабаны»,— каркас которых изготавливается из прочных и гибких ветвей деревьев, оплетаемых затем лианами, камышом или тростником. Снаружи на жилище набрасывают шкуры животных — для придания дому влагостойкости. Все шалаши, принадлежащие ближайшим родственникам, ограждают невысокой изгородью из плотного кустарника. Сверху эти заборчики выглядят как ручей или змейка: извиваясь, они тщательно обходят небольшие участки чужих владений. Дело в том, что родственники никогда не строят свои жилища поблизости друг от друга. Получается двойная выгода — и соседи тебя не видят, и родственники не вмешиваются в твои проблемы, и в то же время сохраняется некое единство фамильных устоев.
Около каждой кимбы есть небольшой хлев, или крааль, в котором содержится домашний скот, главным образом свиньи. На каждую голову делают отдельное стойло — такое узкое, что свинья не может даже развернуться. Ее там кормят и никогда не выпускают за ограду. По мнению солонго, в этом есть свои плюсы: во-первых, животное быстрее набирает вес, а во-вторых, не нужно терять время на поиски пропавшей скотины. Последнее особенно важно, если учесть обилие кормов в округе и бесцеремонность хищников.
В каждой кимбе — одна или две комнаты площадью 7—9 квадратных метров. Две комнаты устраивают, когда хотят отделить спальни родителей и детей. Впрочем, не все дети ночуют в отчем доме.. По достижении 7—8-летнего возраста мальчиков оставляют при отце с матерью, а девочки переходят на ночлег в кимбу ближайших родственников.
В системе воспитания подростков очень важное место отводится обряду обрезания мальчиков — «лонгу». Не пройти инициацию, обычную для всех племен банту,— значит обречь себя на постоянные насмешки со стороны сверстников, остаться холостым на всю жизнь и даже, возможно, навлечь проклятие родственников. Впрочем, трусов у солонго практически не бывает. Каждый мальчик знает, что, пройдя «лонгу», он сразу станет личностью в глазах других и получит новое имя — имя воина.
Подготовка к священному ритуалу длится долго. Мужчины проводят массовые облавы на зверя, заготавливают мясо для праздника, ловят рыбу, собирают мед, готовят брагу. Юноши тщательно готовят место для проведения обряда. Далеко в лесу, иногда за 50—70 километров от деревни, выбирается уединенное место, где строится кимба для посвященных. После обрезания им придется провести здесь в отрыве от семьи долгое время — может быть, целый год. Под руководством опытного охотника мальчики будут осваивать трудную профессию следопыта, изучать повадки диких животных и способы их ловли, знакомиться с секретами африканской медицины, которые помогут им при укусах ядовитых змей и насекомых, запоминать места нереста рыбы. Будущие мужи пройдут хорошую школу и приобретут важнейшие навыки — смогут защитить себя и близких в случае необходимости, добыть пропитание без огнестрельного оружия в самых глухих и труднодоступных участках тропического леса.
Прежде всего группу из 10—15 подростков, достигших четырнадцати лет, ведут к вождю племени — нганг"а нвуала, который угощает их лучшим мясом убитого «хавали», свирепого и хитрого африканского кабана. Затем подростков обривают наголо, стригут им ногти. После этого деревня начинает прощаться с молодежью. Мальчикам вручают подарки. По возвращении в последний раз в родительский дом подростка встречают у дверей мать и отец. Юноша проползает между ног матери, что должно спасти его от большой кровопотери и смерти, а затем отец берет его за руку и отводит на место сбора подростков, где их ждет уже вся деревня. Под аккомпанемент барабанов из кожи леопарда — «батуке» — мужчины поют песни, восхваляющие мужество и героизм воинов, перечисляющие заслуги предков. Наконец, юноши в сопровождении отцов и опытного охотника «китати», их будущего учителя, отправляются на место проведения ритуала. Отцы обычно возвращаются на второй-третий день с одеждой мальчиков: ведь считается, что в лесу подросткам не нужно ничего, кроме собственных рук, ног, знаний и умений. Суровая дисциплина запрещает даже купаться.
Проходит время, и в родную деревню возвращаются совсем другие люди — окрепшие и возмужавшие. Каждому подростку дают взрослое имя. Только теперь он получает право на обзаведение собственной семьей.
Иметь несколько жен для солонго — вопрос чести. Это свидетельствует о его состоятельности, удачливости на охоте. Впрочем, закон племени не возбраняет и расторжение брака. Когда мужчина считает, что совместная жизнь с той или иной супругой более невозможна, он направляется к родителям жены и излагает им свое намерение расторгнуть брак. Вопрос решается очень просто: с санкции совета старейшин женщина возвращается в жилище родителей. Бывший муж при этом не имеет права претендовать на выкуп, который он заплатил родителям супруги накануне свадьбы, так как инициатива о расторжении брака исходила от него. Дети остаются с матерью. Если женщина вторично выходит замуж, выкуп за невесту от второго мужа должен быть передан первому. В противном случае эта женщина перестает считаться матерью детей от первого брака. Если детей нет, а инициатива развода последовала от женщины, ее родители обязаны возвратить выкуп мужу. В случае смерти вдова должна выйти замуж за младшего брата умершего. Если умирает женщина, ее родители отдают в жены овдовевшему зятю одну из сестер покойной.
Рыбная ловля — едва ли не главный источник пропитания солонго. Добычей рыбы занимаются либо мужчины, либо женщины и подростки. Самый простой способ ловли называется «нкудидила»: мужчины просто-напросто собирают рыбу, выброшенную на берег во время паводка. Не возбраняется применять ядовитые для рыб растения, например кору деревьев «диза» и «вими». «Мужским» делом считается и обыденная рыбалка с помощью удочки и сетей.
На долю женщин и подростков остаются другие виды ловли. Скажем, можно огородить места скопления рыбы плотинами из глины, камней и веток деревьев, а затем кастрюлями или ведрами вычерпать воду. Далее рыбу остается только собрать. Этот способ называется «вайя». Есть еще «вванга». Тут необходима высокая коническая корзина без дна, плетенная из крепких прутьев. Женщина входит в воду и быстрыми движениями втыкает корзину в дно. Если внутри оказывается рыба, ее извлекают через горловину ловушки.
Охота — привилегия мужчин. Женщины и подростки допускаются лишь к транспортировке туш убитых животных. Разделка мяса — самый важный процесс: ведь каждый должен получить долю по справедливости.
