дверь. — Как ты здесь очутился? Я что, замок не закрыла?
— Закрыла. Я по балкону перелез, — «успокоил» меня рыжий и шмыгнул носом.
— Так, что случилось? И как это — «по балкону»?! — я присела на кровать и заглянула в лицо мальчишке.
Оно было смущенным и несчастным. Рыжие ресницы часто-часто хлопали, явно пытаясь сморгнуть слезы. И еще, в зеленых, обведенных темным радужках застыл страх.
— Ну, Дань, — позвала я, — Я же здесь, поэтому ничего не бойся.
Приобняла его и потянула к себе. Погладила по мягким рыжим вихрам и попросила:
— Давай ты пойдешь в ванную и умоешь лицо. Я в это время сменю халат на нормальную одежду, и мы поговорим. Пока я не скажу, что можно, из ванной не выходи! — предупредила строго.
— Конечно, я же понимаю, что женсчинам нужно долго наряжаться, а мужчинам на это лучше не смотреть, — пробубнил мальчишка и сполз с кровати. Побрел к дверям ванной, ссутулив плечи и шаркая по светлому паркету босыми пятками. Что же такого произошло, что он разве что не рыдает?
Едва дверь за Данькой закрылась, я подхватила свою сумку и вихрем кинулась к гардеробной. Скинула халат, торопливо достала чистое белье и свежую футболку. Подумала и на всякий случай надела джинсы и кроссовки — вдруг убегать придется или от врагов отбиваться. Забрала волосы в хвост и вылетела обратно в комнату.
— Ну, рассказывай, — велела, когда Данька вышел из ванной и сел со мной рядом на диван в гостиной.
— Там крокодилиха к ведьме приехала. Они придумывают, как тебя выгнать из дома, Мирослава, — сообщил печально, и опять шмыгнул носом. — А я им сказал, что сам их выгоню. И ведьма начала на меня орать, а крокодилиха дернула за ухо и обозвала шпионом.
— Кто у нас ведьма, и кто крокодилиха? — поинтересовалась я, чувствуя, как к голове подкатывает волна ярости. Приобняла мальчишку за плечи, подтянула к себе и поцеловала в золотистую макушку. — И что твой папа говорит о том, что кто-то дергает тебя за уши и орет?
— Папа ничего не говорит, потому что я не жалуюсь. Мужчины не плачут и не ябедничают, так папа меня учит, — рыжий опять шмыгнул носом.
— Ведьма — это наша экономка, Инга. Она злая, просто ужасно. Но с папой всегда милая и улыбается, — добавил после паузы, кажется, начиная успокаиваться в моих объятиях. — А крокодилиха — это ее подруга Ритка. Папина любовница.
Янис Славинов
Ну слава яйцам, сваливаю из этой душной азиатской парилки. Небоскребно-бетонной, одуряюще жаркой и липкой, расцвеченной вкраплениями местной диковинной зелени.
Час назад подписали контракт. И прошло все, на диво без их вечных хитрожопых подходов «а давайте мы вас поимеем, и вы нам за это заплатите столько, сколько мы скажем». Удивительно — всего день переговоров и все, я свободен. Непривычно и как-то даже неуютно.
Или это сосущее чувство в груди связано с Данькой и его любимой Мирославой? Ведь не прекращал о них думать ни минуты с того момента, как сел в самолет.
Даже в самый пик переговоров, когда китаезы попытались протолкнуть условия, о которых изначально и речи не было, и то эта парочка маячила на периферии сознания.
— Жень, — окликнул личного помощника. — Ты своей жене что обычно привозишь в подарок из Сингапура?
Тот было выкатил на меня изумленно глаза, но быстро привел лицо в норму. Мудро, не хватало еще, чтобы мои сотрудники оценивали мои вопросы или дела.
— Ну… сладости из дуриана, конечно, — загрузился Женька. — Шелк какой-нибудь — платок там, или платье. Что еще… В прошлый раз орхидею в золоте Лерке привозил, украшение такое местное.
— Жемчуг? — это уже я сам придумал — вроде все азиатские страны его производят.
— Ну да, всякие побрякушки ювелирные тут недорогие. Бриллиантов много. Но… — Женька вдруг оживился, — лучше фиолетовое золото. Вот его точно нигде больше не купишь, это местная фишка. Или айфон последней модели — они здесь одновременно с США в продаже появляются.
Помолчал, колеблясь и выпалил:
— В общем, смотря для кого покупаете. Так-то можно просто чай местный и конфеты купить. А для… особой дамы лучше вот то, что я сказал.
Для особой, значит… Ну тут уж не поспоришь, особости в ежике Мирославе на пятерых хватит. Только что-то подсказывает мне, что айфон она мне обратно в рожу кинет. И за попытку подарить ей брюлик пошлет подальше. А вот фиолетовое золото — это интересная идея…
— Давай, показывай, где это твое необычное золотишко продают, — скомандовал помощнику и натянул на лицо темные очки — солнце слепило так, что аж затылок ломило.
Звонок от начальника службы безопасности застал меня, когда я оплачивал в ювелирном бутике выбранный для психологини комплект — витой браслет и кулон в виде цветка на тонкой цепочке. Почему-то показалось, что от этого она не откажется. А нет, так Даньку привлеку уговаривать ежика взять подарок.
— Да, Миш, — ответил в трубку, забирая пакет с покупками у улыбчивой китаянки-кассирши.
— Янис Альбертович, — откашлялся тот. — Тут такое дело… Мирослава Юрьевна…
— Что? — рыкнул, чувствуя, что под ложечкой засосало еще активнее. Да что за черт?!
— Вчера днем она взяла Даниила и уехала с ним из дома. Сейчас они на ее даче в Балашихе. Вы велели не препятствовать ей ни в чем, поэтому я их отпустил. Парней с ними послал и все. Ну и машину, конечно, выделил с сопровождением.
Я помолчал, переваривая новость. Это что могло случиться, что ежик вот так прихватила моего сына и свалила из дома на какую-то дачу? Бля, и я телефон на сутки почти отключил, чтобы не отвлекаться от дел. Вот тебе и не отвлекся…
— Миш, ты мне о чем не договариваешь? — уточнил ласково-ласково, отчего безопасник ощутимо занервничал.
— Да вот как раз хотел сообщить… Мирослава Юрьевна Инге фингал поставила. И Маргарите Савельевне … хм, часть волос с головы сняла. А потом вызвала меня и сообщила, что уезжает.
— Миша, какой Инге фингал и какой Маргарите Савельевне волосы? — переспросил, чувствуя себя тупым идиотом. Ежик кого-то побила?
— Инга, экономка наша. А Маргарита — ваша… подруга, — Михаил вдруг довольно хрюкнул в трубку, и тут-же поправился: — Извините, поперхнулся.
— Миша, ты часом головой не поехал? У вас там, вообще, что происходит?! — зарычал так, что стоявший на выходе из бутика охранник схватился за висевшую на поясе рацию и что-то забормотал в нее. Наверное, уже подмогу вызывает. Или сразу полицию — они тут не церемонятся.
Я повернулся к нему спиной и стараясь
