наблюдать ее недовольную рожицу в зеркале заднего вида.
Но нет, стоило Даньке робко попросить: — «Пап, давай сами съездим за Мирославой?» — отчего-то решил, что это отличная идея.
Поехал… А затем какого-то бельмеса зажал ее возле подъезда…
Ну точно подросток неуравновешенный, смешно даже. Но меня тогда реально повело от ее запаха и сверкающих недовольством глаз.
Захотелось прижать ее покрепче, стянуть с макушки заколку, распуская по плечам рыжеватые волнистые волосы. Зарыться в них носом, вдыхая ее чудной аромат. Потом стиснуть ладонями ягодицы под широкими брючками, впечатывая в ее живот свой дернувшийся от желания пах.
Бля, точно озабоченный — даже сейчас, вспомнив ее маленькое ушко под своими губами почувствовал возбуждение.
Может правда, по-быстрому стюардесочку оприходовать, да и пойти спать завалиться? Иначе всю дорогу промаюсь от неудовлетворенности, и на переговорах буду зверем на узкоглазых глядеть. Они и так меня побаиваются, потому что в пояс мне дышат и смотрят на меня словно дети на великана-людоеда.
— Ваш чай, Янис Альбертович, — пропел нежный голосок.
Мягкое движение возле плеча, отвратный запах сладких духов, резанувший удушливым смрадом, и все желание как рукой сняло.
Открыл глаза и рявкнул на красотку, стоявшую в наклоне, изящно оттопырив попку:
— Поставила чай и брысь отсюда. Ко мне не приближаться, поняла?
Девица отшатнулась, едва не опрокинув поднос с чашкой и чайником, которые сгружала на столик у кресла. Попятилась, тараща на меня перепуганные глаза и выпятив надутые губы.
Не обращая на нее внимания, достал телефон и набрал номер:
— Михалыч! — зарычал не здороваясь, когда на том конце раздался заспанный голос начальника сервисной службы, — Пока не взлетели, стюардессу замени мне. И если еще раз будет какая-нибудь воняющая духами подстилка, уволю тебя к чертовой матери.
Не дожидаясь ответа, отбил звонок. Встал, дошел до кабины пилотов. Переговорил с капитаном и вернулся в салон. Прихватив чашку с чаем, пошел в задний отсек, где располагалась спальня — срочно принять душ и спать.
Спать, и больше не думать о психологине, с какого-то перепуга вызывающей у меня неконтролируемые реакции и идиотские желания.
Разбудил меня громкий стук в дверь. Распахнув глаза, я несколько секунд выплывала из сонного оцепенения и пыталась понять, где очутилась.
Вспомнив, судорожно схватила с тумбочки у кровати телефон и уставилась на экран — фух, только семь утра. Вроде бы моя работа еще не должна начаться. Вчера со Славиновым договорились, что няня я с девяти до двадцати двух часов. Ночью, после того, как Данька заснет, могу быть свободна. Правда, с условием не покидать дом.
Стук в дверь повторился еще громче и дольше. Кто это у нас такой настойчивый?
Сползла с кровати, накинула на пижаму халат и побрела к двери.
За порогом стояла высокая, наверное, на пол головы выше меня женщина, одетая в строгое черное платье, похожее на очень элегантную униформу. Лет тридцати пяти, смуглая, с резкими, довольно красивыми чертами лица. Черные гладкие волосы собраны в аккуратный пучок. Карие глаза смотрели на меня холодно и чуть брезгливо.
Пробежавшись по мне цепким взглядом, от босых ног до всклокоченной макушки, дама холодно проговорила:
— Янис Альбертович сообщил, что ты новая няня мальчика. Одевайся и спускайся на завтрак.
— Зачем так рано? — пробормотала я и потерла глаза — спать хотелось ужасно. В постель лечь удалось только под утро, когда Славинов, наконец, уехал в аэропорт, где его ждал самолет.
Перед этим мы долго ехали до дома, вернее, дворца олигарха. Не разговаривали, даже из вежливости не пытались. В салоне чуть слышно звучала музыка и витал запах дорогой кожи и строгого мужского парфюма.
Я сидела, отчаянно выпрямив спину и постоянно ловила взгляд мужчины в зеркале заднего вида. Смущалась, опускала глаза, чувствуя, как по телу бегут мурашки, и изо всех сил стараясь сохранить непроницаемое выражение лица.
Это было ужасно неуютно — находиться с ним в маленьком замкнутом пространстве, почти задыхаясь под взглядом его холодных глаз и под давлением его бешеной энергетики. Только присутствие Даньки, сладко сопящего у меня под боком, не давало мне окончательно скатиться в панику и позволяло хоть как-то сохранять видимость спокойствия.
Когда мы, наконец, добрались до ярко освещенного крыльца огромного дома, то принялись осторожно вынимать из салона заснувшего по дороге Даньку. Потом в четыре руки неловко, все время сталкиваясь и мешая друг другу, раздевали его и укладывали в постель.
После этого Славинов проводил меня до комнаты на том же этаже, что Данькина, но в другом конце длинного коридора.
У двери олигарх, тоже выглядевший порядком уставшим, остановился. Потер лоб и распорядился:
— Мирослава, в общем, устраивайся, и сама тут разбирайся и командуй. Расписание Данькиных занятий у него в комнате. Если что-то понадобится — обращайся к экономке. Ее зовут Инга — просто скажешь, что тебе нужно, и она все сделает.
После этого Славинов повернулся и, не прощаясь, пошел по коридору прочь. Но вдруг остановился и резко обернулся. Усмехнулся, успев увидеть, как я, приоткрыв рот глазею на его обтянутую черной футболкой спину:
— Что ты углядела во мне, маленькая психологиня, что так смотришь?
Повернулся и пошел обратно с таким видом, что я опять начала испуганно пятиться к двери. И уже всерьез собралась запрыгнуть в комнату и запереться от него на ключ, когда в шаге от меня он остановился:
— А, колючка Мирослава? Чем я удивил тебя?
Я глотнула пересохшим горлом. Не в силах смотреть ему в лицо, уставилась на выглядывающий из горловины футболки край цветной татуировки.
С трудом выдавила:
— Мы можем с Даниилом съездить куда-нибудь? Цирк, или зоопарк? Или в парк покататься на великах. Или ему разрешены только дом и занятия?
Возвышаясь надо мной Славинов помолчал, проходясь по моему лицу все тем же, ужасно смущающим меня взглядом, и вдруг спокойно произнес:
— У Даньки в школе каникулы. Если хочешь, можешь на эти три дня устроить ему отдых и от дополнительных занятий тоже. Решай сама чем вам заняться, Мирослава. Это ты его мама, а не я.
И довольно глядя в мои изумленные глаза и до неприличия широко открывшийся рот, небрежно спросил:
— Какой подарок привезти тебе из Сингапура?
… - Я к тебе обращаюсь! — выдернул меня из задумчивости резкий голос.
— А? — я вопросительно взглянула на стоявшую передо мной женщину. — Простите, я не расслышала, что вы сказали.
Женщина поджала губы, покрытые коралловой помадой, и недовольно процедила:
— У проживающей в доме обслуги завтрак в семь тридцать, в столовой цокольного этажа. Опоздаешь
