чародейку с правами на Московский престол. А от могущественных простецов из Кремля, которые мыслили совсем другими категориями, активно ведя свою собственную игру, в которой чародеи были такими же смертными людьми, как и неодарённые в их запутанных шахматных партиях.
Ну а во-вторых, идея женить Антона на княжне, вокруг которой уже и вырос быстро слепленный союз кланов, поддерживавших Ольгу, принадлежала… самой Катерине. По её словам, как парень он ей понравился ещё при первой встрече на Играх, когда на дурной силе просто снёс к Уроборосу Ледяную башню, в которой она сидела, дожидаясь спасителя. А затем поймал её, выпавшую с верхней площадки.
Вот только политическая ситуация в Полисе в тот момент совсем не способствовала её сближению с тогда ещё бесклановым пареньком. Ну а после того, как он стал Бажовым, она даже предпринимала кое-какие попытки, покуда та самая властная кремлёвская верхушка простецов просто не отрезала её от внешнего общения, сформировав вокруг этакую свиту из своих отпрысков, с присутствием которой девушке пришлось согласиться, опять же, из-за фигуры отца.
Ведь могущественные люди в Кремле, являясь простецами, были вовсе не дураками и прекрасно понимали, что чародеями быть лучше, нежели неодарёнными, даже относясь к кланам. Так что, получив власть и, главное, почти неограниченные финансы, они чуть ли не первым делом пытались решить вопрос одаренности. Кто тайно для себя, а кто для своих потомков, благо это было не невозможно, и если на запретный ритуал Садовников решались немногие, то пленных чародеек из других полисов в Москве, готовых улучшить своё будущее, а то и получить свободу, родив одаренного наследника, было достаточно. Как, в общем-то, и в других городах, в то время как на неприкосновенность и возможность обмена могли рассчитывать разве что представительницы очень немногих реально могущественных и уважаемых кланов.
Так что Демьяну и Ольге Катерина прямо заявила, что: «Один раз спас — случайность! Второй раз спас — пусть принимает на себя ответственность!» И в то время, как немного шокированные, но довольные старейшина и кня’жина, а ведь они хотели сами мягко подвести девушку к подобным мыслям, ушли строить коварные планы захвата княжеского престола Москвы, сама она начала охмурять сердобольного главу клана. Который без специального пинка охмуряться самостоятельно не пожелал.
И вот тут Демьяну, собственно, и пришлось обмануть своего подопечного. В первую очередь, чтобы он начал шевелиться и не расслаблялся. Ведь на самом деле об испытательном сроке Хозяйка ввернула разве что для того, чтобы парень начал рвать жилы. В то время как до всех остальных, кто мог бы взбрыкнуть, было доведено, что он полноценный глава, и точка. Так что Хердвига как его дублёра рассматривали разве что в том случае, если с ним что-то случится, но никак не на смену из-за неизбежных ошибок, которые совершал новый глава по своей молодости.
Просто… Демьян, вздохнув, полез во внутренний карман своей мантии и вынул из него два письма, присланных не так давно из Новгорода и Казани. Содержание в них было, в общем-то, одинаковое и сводилось к тому, что походные отряды клана благополучно выдвинулись в сторону Москвы. Вот только, по мнению старейшин этих ипокатастим, с которыми в последнее время у москвичей были очень тесные связи, возглавляющие новгородцев Ирвинг, сестра Хердвига и казанцев Абызбика имели на счет Антона вполне чёткие матримониальные планы. А потому, по мнению Демьяна, Антона следовало немного подтолкнуть к Катерине, угрожая его положением, дабы у молодёжи всё закрутилось раньше прибытия этих двух деятельных девиц.
* **
Медленно двигаясь по коридору одного из самых высоких этажей, я остановился перед комнатой, а точнее, натуральной квартирой, которую занимала наша почётная и невольная гостья. После чего, тяжело вздохнув, постучался.
— Да… Кто там? — раздался через несколько секунд голос княжны.
— Это я. Антон, — ответил я.
— А… Да, да… Секундочку! — тут же ответила девушка, но ждать заставила как минимум минуту, а то и больше. — Всё, входи!
Да… глаза на мокром месте, слегка растрепанная, но милая прическа… И полное ощущение беззащитности, из-за чего красавицу хотелось обнять и приласкать.
«А ведь если бы Демьян прямо не сказал, что она меня соблазняет, я бы действительно никогда бы и не подумал, что она такая потрясающая актриса! — мысленно хмыкнул я, входя в комнату. — Интересно, время ей нужно было, чтобы войти в образ, или для того, чтобы увлажнить глаза?»
Впрочем, никакой обиды на поведение княжны, ведь я ей действительно сопереживал, у меня после разговора с Демьяном не было. Сам бы выяснил, скорее всего, напридумывал бы себе всякого и ещё и расстроился. А после того, как старик оздоровляюще макнул меня носом в то, что я вновь отказываюсь думать как чародей… А заодно намекнул на то, что, в общем, весь я под вопросом из-за своего поведения… Ну какие тут могут быть обиды?!
Клану надо, а достойной альтернативы я, собственно, не предоставил, храня верность своей Хельге. Да что уж там говорить, я даже своих женщин с момента её смерти не посещал… В то время как в мои годы для кланового лидера уже вполне нормально порадовать своих людей хотя бы одним наследником… Так что вполне понятно разочарование, которое, скорее всего, назревает в клане.
И дело тут не в том, что моральные принципы клановых чародеев сильно отличаются от присущих простецам. Просто сама смерть близких здесь воспринимается пусть как трагедия, но не как повод отказываться от своей жизни, о чём я, кстати, совершенно забыл, позволив сыграть на этом буквально убивающейся по родителям Кате. Нет, она, конечно же, родителей любила и очень переживала… Но убиваться третий день, будучи выращенной как чародейка… да она скорее бы взяла нож и пошла мстить! Если её, конечно, кто-нибудь пустил бы…
В любом случае человеку моего положения... так себя вести не пристало. Не очень-то хандра вдохновляет клан на свершения. Да и Хельга, будучи для меня девушкой, причем ещё только в конфетно-цветочным периоде, для клана оставалась чужачкой. Громовой. Траур по которой с моей стороны понятен и даже похвален… и полезен для межклановых отношений. Но не более!
— Я присяду? — устало спросил я, расстегивая пуговицы жёсткого воротничка своего мундира.
— Ты только что с совета? — грустно спросила меня актриса. — Ну и как там… Решили мою…
— А там, Катя, всё хреново! — перебил я её, усмехнувшись, а потом демонстративно вздохнул. — Так что вытри, пожалуйста, слёзы и
