— Не страшно? Ведь стволы пушек нацелены на вас, русских...
Западногерманский журналист, с которым мы оказались вместе на вокзале, не без подвоха задал этот вопрос, когда я записал часть названий выставленной «литературы».
— Страшно за вашу молодежь, которая читает все это. Это ведь вашей молодежи навязывают образ «злых русских», выдуманный еще геббельсовской пропагандой. Навязывают взгляды тех, кто с оружием в руках вторгался на советскую землю. Авторы этих опусов воюют и теперь: за умы и сердца молодого поколения ФРГ. Посчитайте — только в этом киоске почти сорок наименований книг о «походе на Восток».
За послевоенное время в Федеративной Республике, если не ошибаюсь, вышло более 50 тысяч наименований книг о Гитлере и о нацистском периоде. Это ли не «гитлеровская волна»? Не захлестнет ли она часть вашей молодежи? Не покроет ли ее коричневая плесень?
— Изданий о нацизме у нас немало, и их продолжают выпускать. Однако неверно полагать, что эта литература и несколько неонацистских группировок способны превратить всю нашу молодежь в неофашистов.
Мой собеседник вроде не хотел замечать, что повторяет избитые тезисы буржуазных газет. Повторял заученно, как некую непререкаемую истину.
— Вы заговорили языком вашей правой прессы, которая, мягко говоря, весьма своеобразно расставляет акценты. Она утверждает, например, будто за границей, и прежде всего в Советском Союзе, все западногерманское население приравнивают к неонацистам. На самом деле это не так. Мы никогда не отождествляли гитлеровскую верхушку с германским народом, даже в самые суровые дни минувшей войны. Но советский народ, как и другие народы Европы, не может не беспокоить то, в каком духе воспитываются сегодня молодые граждане ФРГ — наши соседи.
Мы хотим, чтобы трагедия прошлого не повторилась. Ни с нашим, ни с будущими поколениями.
...За годы работы в Федеративной Республике немало было таких разговоров и дискуссий. И с теми, кто сознательно преуменьшает неонацистскую опасность. И с теми, кого, как Бедге и Поморина, она искренне тревожит, и с теми, кто активно борется против этой угрозы.
«Неонацисты, вон из нашего города!» Этот лозунг много раз звучал на улицах и площадях Бонна и Кельна, Франкфурта-на-Майне и Мюнхена. Он страстно рвался из уст пожилых людей, выходивших на митинги и демонстрации в полосатых робах бывших узников фашистских концлагерей. Вместе с ними этот призыв дружно скандировали юноши и девушки, родившиеся спустя много лет после того, как умолкли орудия. Именно они — антифашисты по жизненному опыту и по убеждениям — и есть совесть Федеративной Республики.
Бонн — Москва Александр Урбан, корр. ТАСС — специально для «Вокруг света»
Чтобы сопутствовала удача...
Ч етвертые сутки над заливом Креста висит непроницаемая пелена тумана. Словно сотни тонн тонковолокнистого хлопка рассеяли в воздухе. Аэропорт замер. Четвертые сутки мы с председателем фотоклуба «Берингия» Николаем Бобровым сидим в аэропорту и ждем погоды. Нам необходимо добраться в чукотско-эскимосское село Уэлькаль, где будет проходить праздник Белого медведя. Ночью неожиданно разразилась гроза, да такая, какой не помнят самые старые жители Эгвекинота Мощные струи дождя хлестали по крышам и каменным склонам сопок. Молнии раскалывали потемневшее небо. Грохотал гром. После грозы прояснилось. И чуть свет «вертушки» (так здесь называют вертолеты) взмыли в воздух.
В иллюминатор видны ледяные поля, заполнившие залив, и среди них точкой маячит ледокол «Москва», который проводит суда в порт Эгвекинот. Взметнулись ввысь крутолобые вершины сопок, в складках которых лежит снег. Вертолет то и дело ныряет в туманную пелену, окутавшую землю.
Через час-полтора под нами пронеслось село Уэлькаль. Еще в воздухе нам показалось, что мы слышим ритмичные звуки яраров...
Вертолет делает круг и садится на площадку, расположенную почти у самых домов поселка. Десятки людей, одетых в праздничные кухлянки, высыпали нам навстречу.
На берегу, почти у самого уреза воды, стоит яранга. Здесь и будет проходить праздник. По его условиям, самый удачливый охотник должен привезти своим сородичам в гости Белую медведицу. Собравшиеся на берегу с нетерпением всматриваются в морскую даль. Вот на горизонте показалась черная точка. Она все ближе и ближе... Над морем разносится клич: «О-гой! О-о-о-гой!» Это хозяин-охотник извещает односельчан, что везет в гости Белую медведицу. В руках у него расписное весло. В ответ на берегу зазвучали ярары. Белая медведица ступает на землю. Ее встречает жена хозяина, подносит ритуальное ведерко с водой, дает из него отпить.
— А"мын мытьенмык — вот и приехали,— говорит хозяин.— Гостья наша, пойдем в наш дом.
Все направляются к яранге. Впереди, конечно, бегут дети. Девушки обхаживают гостью: подносят ей белые и пестрые шкуры, расстилают их, приглашают садиться. Затем угощают чаем и строганиной.
— Вэлымкык"унэтури! Спасибо за гостеприимство,— говорит Белая медведица.
Ритуал праздника соблюден, теперь можно поговорить и о серьезных вещах.
— Что нового в совхозе? Как идут дела? — спрашивает гостья.
Уважение к гостю прежде всего! И собравшиеся оленеводы, животноводы, зверобои рассказывают о своих заботах и своих успехах.
— Ка-а-ко-мэй! — говорит гостья.— Славно вы потрудились, а вот детишки ваши здоровы?
— Все здоровы! — отвечают стоящие рядом школьники.— Все мы учимся. В нашей школе нет лентяев!
— Тогда и веселью час настал,— говорит Белая медведица.
Звонко ударили ярары, полилась песня: выступает национальный ансамбль «Имля». Потекли, как ручей, сказки и скороговорки. Поплыли в танце участники праздника...
Праздник Белого медведя имеет глубокие корни. На протяжении сотен лет береговые чукчи и эскимосы, потомственные морские зверобои и охотники, выходили в море на добычу морского зверя. Выходили на лодках-байдарках, сделанных из моржовых шкур. Оставшиеся на берегу женщины и дети с надеждой ожидали их возвращения... История народов Чукотки богата различного рода традициями и обрядами, родившимися из наблюдений за природой, за жизнью животных и посвященными началу сезона охоты или его завершению.
...Долго длится веселье. Под конец одна из старейших жительниц поселка, Вера Петровна Новикова, подносит гостье подарок — торбаса и коврик, расшитые волосом оленя.
— А"тав! Пусть удача сопутствует вам в охотничьем сезоне! — вставая, говорит гостья.— До встречи!
И встреча состоялась через... считанные минуты. Не успели отгреметь ярары, как на берег вышел настоящий белый медведь. Не обращая внимания на сотни собравшихся людей, он не спеша, по-хозяйски шествовал по берегу и стряхивал прозрачные капли воды со своей белоснежной шкуры. Около двух часов бродил он по берегу, а затем, разбежавшись, прыгнул в воду и поплыл через пролив к виднеющимся вдали льдинам...
Эгвекинот — Уэлькаль, Чукотский автономный округ И. Симонов Фото автора
Остановка у заката солнца
В этот солнечный день на крышах бийских домов искрился голубоватый снег. Но Крыжановский, начальник Управления дороги Чуйского тракта, решил напоследок справиться о прогнозе по телефону.
— Так... Ожидается буранчик... — обронил Станислав Иванович, возвращая телефонную трубку на место.
— А может, проскочим? — тихо спросил Гоша, шофер.
Сегодня утром прямо с аэродрома я попал в кабинет Крыжановского, именно в тот час, когда он собирался выезжать на тракт с очередной проверкой.
Дел перед отъездом у начальника было много. Я сидел и слушал его разговоры с дорожниками, наставления по телефону... Крыжановский, жалея мое время, вынул из сейфа планшеты и протянул мне. Разглядывая их, я снова окунулся в историю Чуйского тракта, о котором уже кое-что знал.
...Путь по Алтаю еще во времена Тамерлана слыл хоженым, торговым. Из России в Китай, Монголию и обратно, в Россию, текли товары. Большое значение имела Бикатунская крепость, основанная казаками в 1709 году, и строительство первых заводов на Алтае. Уже в 1825 году за Бийской казачьей линией насчитывалось 54 русских селения. Первый торговый пункт в горах Алтая — заимка Шебалино, названная по фамилии купца Шебалина, который держал здесь свои склады. К началу семидесятых годов XIX века весь Горный Алтай был втянут в орбиту малых и больших торговых операций. Первые сведения о Чуйском торговом пути (горной тропе) встречаются в русских письменных источниках начиная с 1788 года. Русские купцы ездили сначала только до горы Красной. Там передавали товары местным торговцам, а те, в свою очередь, везли их дальше, в монгольские стойбища, в Китай.
